Сьюзан Хаббард - Иная

• Название: Иная
• Автор: Сьюзан Хаббард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38939-1

Наполовину она принадлежит нашему миру, наполовину — миру иных. Ей уже тринадцать. Едва ли получится незаметно скоротать век в захолустном городке, поскольку у такого существа, как она, век может оказаться поистине бесконечным. Пора сделать главный выбор в жизни.

А что, если просто взять да отчаянно броситься в неизвестность, как в омут? Покинуть отчий дом, где неразгаданных тайн больше, чем детских воспоминаний, и отправиться на поиски якобы давно умершей матери, а заодно узнать, какова она на вкус — судьба вампира…

---

— Ты не хочешь позвонить отцу? — И снова взгляд ее превратился из рассеянного в острый и проницательный.

— Я говорила с ним вчера, — соврала я.

— А. — Глаза ее снова затуманились. — У тебя этот, мобильник?

— Да.

Я вскинула рюкзак на плечо и направилась к двери, надеясь, что она не попросит показать телефон.

Хотя отношение ко мне тети Софи было почти безразличным, теперь оно расцвело в нерешительное проявление чувств. Она положила мне руку на плечо, неодобрительно глядя на мои волосы.

— Куда ты собираешься сегодня? — спросила она добрым голосом.

— На юг. — Я понятия не имела, куда направляюсь. — К друзьям.

— Знаешь, странное дело, — Софи пригладила свои волосы, которые не нуждались в приглаживании — казалось, они приклеены лаком навечно, — твоя мать всегда загадывала желание, когда видела белую лошадь. Она была излишне суеверна. — Голос Софи помрачнел. — Эта дурацкая свадьба посреди ночи…

— Вы были на их свадьбе?

Она повернулась и вышла из комнаты. Я стояла в дверях с рюкзаком за плечами и гадала: «Что на сей раз?» Я подумала: или моя тетушка впала в маразм, или всегда была такой. Маленькая столовая с бежевыми стенами, стерильно аккуратная, выглядела так, словно ею пользовались крайне редко. Внезапно мне стало жаль старушку.

Софи вернулась с фотоальбомом в зеленом кожаном переплете.

— Совсем про него забыла. Пойдем в гостиную.

И мы вернулись на неудобный диван, и на сей раз она села рядом со мной. Она открыла альбом. Вот они, мои папа и мама, смотрят на меня с фотографий. Мама — наконец я вижу ее лицо! Она казалась сияющей — большие глаза, радостная улыбка, длинные блестящие темно-рыжие волосы. На ней было белое вечернее платье, мерцавшее, словно огненный опал. Отец в смокинге выглядел элегантно, но лицо его было смазано.

— Только представь себе, надеть подобное платье на собственную свадьбу! И без фаты. — Софи вздохнула. — И Раф тут не получился. Он никогда не получался.

Она перелистнула страницу. И снова фотография родителей, на сей раз при свете свечей на фоне бамбуковых деревьев.

— Свадьба у них была под открытым небом в саду во Флориде. — В теткином голосе звучала горечь. — Далеко во Флориде. Сарасота, вот как город назывался. Нас отвезли туда на поезде.

— Сарасота?

— Она выбрала это место из-за названия. — Софи прицокнула языком. — Вот так Сара и принимала решения. А ты?

Я перевернула страницу и еще одну. На каждой фотографии мама выглядела красивой и безмятежной, а отец — неотчетливо.

— Она такая очаровательная. — Я должна была это сказать.

Софи не ответила.

— Можешь забрать его, если хочешь.

Мне потребовалась секунда, чтобы решить. Она сунула альбом мне в руки.

— Спасибо.

Я взяла альбом и посмотрела на тетю. Взгляд ее был печален, но тотчас снова сделался острым.

— И как же вы путешествуете, барышня?

Я не могла посвятить ее в свой план снова сделаться невидимым автостопщиком.

— Я думала сесть на поезд.

Она резко кивнула.

— Я отвезу тебя на вокзал.

— Что вы, не нужно.

Но она и слушать не стала.

Я стояла снаружи, глядя, как она задом выезжает из гаража. Это заняло некоторое время. Сев в машину, я спросила:

— А что случилось с вашим розарием?

Она скроила кислую мину.

— Это была бесконечная битва с японским жучком. Я испробовала все пестициды, какие есть. Они так меня доводили, что я даже стреляла в них, но это портило розовые кусты. Однажды я решила, что игра не стоит свеч, и повыдергала кусты с корнем, все до единого.

Я думала, что Софи высадит меня у вокзала, но она припарковалась и вошла внутрь вместе со мной. Поэтому я заняла очередь в кассу, вынужденная выбрать станцию назначения.

— Сколько стоит билет до Флориды? — спросила я.

— А куда во Флориду? — уточнил кассир.

— Э, в Сарасоту.

— Поезд идет до Тампы или Орландо, — сказал он. — А остаток пути вы можете проехать на автобусе. В любом случае, билет стоит восемьдесят два доллара.

Он сказал, что Тампа расположена южнее. Я пересчитала купюры.

— Когда отходит поезд?

— Отправление завтра в шесть пятьдесят утра.

Мне пришлось провести у Софи на жесткой узкой кровати еще одну ночь, которой предшествовал еще один безрадостный ужин из куриного салата. Интересно, она еще что-нибудь ест? Я терялась в догадках. Мне очень хотелось позвонить мистеру Уинтерсу и поужинать с ним, вместо того чтобы служить невольной аудиторией Софи. Сегодняшние темы включали шумных соседей, страшилки про собак, новые свидетельства испорченного и эгоистичного характера моей матери и пищеварительные проблемы Софи.

Я старалась слушать только то, что относилось к маме («Она брала уроки верховой езды, хотя они стоили целое состояние, и после них она приходила домой грязная. Я этого запаха просто не выносила»), но сосредоточиться было трудно, потому что мысли Софи постоянно примешивались к ее речи. Даже когда я попыталась блокировать ее мысли, они все равно каким-то образом просачивались. У нее имелись на мой счет подозрения: сначала она думала, что я «явилась в поисках денег», а когда я их не попросила, заподозрила, что у меня слишком много собственных. Чем это я занимаюсь, путешествуя одна в таком возрасте? Она гадала, не принимаю ли я наркотики. Она думала, что отец мой понятия не имеет, где я нахожусь, но не собиралась ему звонить после того последнего раза, когда он разговаривал с ней в таком неблагодарном тоне.

Я хотела расспросить ее об этом, но промолчала. Самое интересное, что я выяснила, это что мама много лет оказывала Софи финансовую поддержку. Она посылала деньги каждую неделю, когда работала на пасеке (Софи была слишком утонченной, чтобы самой пойти работать), а когда мои родители поженились, они выдали ей пять тысяч долларов, чтобы она могла основать свой розовый питомник. Но путаные мысли Софи даже в этом были горьки: «Жалкие пять тысяч, когда у самих столько. Если бы они дали мне десять, может, дело и выгорело бы. Только посмотрите на ее волосы! Я бы сама ее подстригла, чтобы она выглядела поприличнее».

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, устало, но настороженно с обеих сторон. Софи думала, что я могу отправиться шарить по дому в поисках наличности или еще чего-нибудь, что можно украсть. А я беспокоилась, что она может попытаться обрезать мне волосы, пока я сплю.

Наутро она подняла меня в полшестого и велела поторапливаться.

— На вокзал надо приезжать минимум за полчаса.

Софи вела машину, вцепившись в руль обеими руками, притормаживая перед каждым встречным автомобилем.

— В такое время на улице одни пьяницы, — объяснила она.

Мы были на вокзале в шесть двадцать. На улице было холодно и не очень светло, и, несмотря на флисовую куртку, я дрожала.

Софи тоже было холодно, но она не собиралась уходить. Она считала своим долгом убедиться, что я села на поезд. По правде говоря, если бы она тут не околачивалась, я бы сдала билет, получила деньги назад и отправилась автостопом.

Поэтому мы стояли и дрожали на пару, ожидая прибытия поезда.

Прощаться с ней было неловко. Мы явно разочаровали друг друга. Но она подставила свою сухую напудренную щеку, к которой я едва прикоснулась губами, и этого оказалось достаточно.

— Позвони мне, как доберешься, — сказала она, и я обещала, причем обе мы знали, что я этого не сделаю.

Поезд назывался «Серебряная звезда», и я влюбилась в него с первого взгляда. Зайдя в вагон, осмотрелась. Пассажиры в основном спали, натянув одеяла до подбородка, и я гадала, откуда и куда они едут. Проводник, проверявший мой билет, был одет в темно-синюю форму и крахмальную белую рубашку. Он улыбнулся и назвал меня «мэм». Это мне тоже страшно понравилось.

Иногда я ощущала себя тринадцатилетней, а не как обычно «ближе к тридцати» — живой во всех своих чувствах, полной любопытства и удивления. Сегодня был такой день. Набирая скорость, поезд дал гудок, и мы поплыли сквозь проясняющийся мир, через леса, мимо озер и рек, мимо только начинающих просыпаться городков. Несколько пассажиров заворочались и проснулись, иные проходили мимо меня по пути в вагон-ресторан на завтрак. Мне было хорошо на моем месте.

Я откинулась на кожаном сиденье, вытянув усталые ноги, и позволила мягкому покачиванию вагона усыпить меня. Когда я проснулась, мы подъезжали к Джексонвилю, штат Флорида. Из динамика объявили, что остановка на десять минут и можно выйти из поезда, чтобы выпить кофе и поесть на станции.

Мне не хотелось ни кофе, ни еды, но я решила размять ноги, поэтому прошлась по платформе, наслаждаясь свежим воздухом. Во Флориде пахло не так, как в Джорджии. Утро было еще раннее, и аромат был слабым, но отчетливым: влажный запах земли с оттенками цветущих и гниющих цитрусовых. Впоследствии я узнала, что этот запах характерен для земли и растительности, долго сохнущих под палящим солнцем, а потом с шипением остывающих под сильным дождем.