Джулия Лэндон - Влюбиться в звезду

• Название: Влюбиться в звезду
• Автор: Джулия Лэндон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-061550-6, 978-5-403-02327-6

Одри Лару не только знаменитая певица, но и одна из красивейших женщин Америки. Ее преследуют папарацци и журналисты. Ее окружают толпы фанатов. В нее влюбляются самые богатые и знаменитые мужчины.

Но счастлива ли она?

Нет. Ей страшно. Очень страшно. Потому что за ней охотится таинственный убийца, который не остановится ни перед чем, пока не добьется вожделенной цели. А полиция считает все ее страхи и подозрения фантазиями капризной дивы!

Единственный, кто может помочь Одри, – бесстрашный телохранитель Джек Прайс, мужчина, который давно влюблен и готов отдать за нее жизнь.

---

Скачать: песня «Вне себя»

В концертном зале было полно дел по обеспечению безопасности. Джек, Тед и все остальные работали в бешеном темпе, а технический персонал обеспечивал бесперебойную работу сцены. Только ближе к вечеру Джек сумел вырваться за кулисы, чтобы посмотреть, как там Одри.

Он услышал, как играет оркестр в комнате в конце коридора, но музыка без усилителей звучала немного странно. Шагая в ту сторону, услышал он и голос Одри, эхом отдававшийся по всему коридору. Она не пела, а раз говаривала на повышенных тонах. Джек мгновенно поду мал о Боннере: наверное, они ссорятся.

Он подошел ближе к комнате и решил, что Одри очень расстроена.

– Мы повторяем это день за днем, но каждый вечер получается одно и то же – переход мы портим!

Переход? В ответ на ее слова послышались приглушенные мужские голоса, гитарный аккорд, и снова Одри:

– Мне так надоели эти оправдания! Мне наплевать, сколько еще мы тут просидим, наплевать, если мы опоздаем с выходом на сцену, пусть хоть на час, – я хочу, что бы сегодня вечером этот переход был идеальным!

Последние слова прозвучали очень громко – Кортни распахнула дверь и выскочила из комнаты. Заметив Джека, она притворилась, что споткнулась, и прижала руку ко лбу.

– Там настоящая преисподняя, – сообщила Кортни. – Она сегодня такая стерва… Что ты с ней сделал? – блудливо улыбнувшись, спросила она.

– Репетиция надолго? – поинтересовался Джек.

– Пока не сделают переход идеальным – разве ты не слышал? А почему такой интерес, красавчик? Хочешь что-то предложить Одри? – Ее взгляд скользнул на ширинку Джека.

– А почему столько любопытства, секс-бомбочка? Ревнуешь?

Кортни расхохоталась и небрежно провела пальцем по его груди.

– Ревную. Лучше бы ты проявлял столько интереса ко всем нам, чем к одной Одри.

Джек схватил руку, уже подбиравшуюся к ремню, и отвел ее в сторону.

– Ты когда-нибудь слышала про сексуальные домогательства? Кроме того, мне казалось, что вы с Тедом уже подбираете себе уютный домик за белым забором.

– С Тедом? – Она скривилась. – Это он такое скачал? Ни за что на свете – я просто забавлялась.

Тед ничего не говорил, но Джек был совершенно уверен – Тед вовсе не думает, что они «просто забавлялись».

– Очень трогательно, Кортни, – спать с каждым парнем на работе.

– Заткнись, – нахмурилась она. – Не более трогательно, чем спать с женщиной, которая практически уже помолвлена, – добавила она и зашагала прочь.

Покачав головой, Джек вошел в репетиционную комнату.

Одри едва взглянула на него – она сидела, нагнувшись над гитарой, и разбиралась с песней. Один из оркестрантов посмотрел на Джека и возвел глаза к потолку.

Джек встал у стены, слушая, как они репетируют. Он не был большим специалистом, но даже ему стало понятно, что сегодня Одри не в форме. Гитара фальшивила, а голос звучал натянуто. Когда Одри в конце концов завершила репетицию, причем опять встала в позу звезды, предупредив, что лучше им всем взять себя в руки перед вечерним шоу, Джек отошел в сторону и дождался, когда помещение опустеет.

Только после этого Одри посмотрела на него, убирая гитару в футляр.

– Кто-нибудь из рабочих сцены придет сюда, чтобы собрать все это дерьмо, – пробормотала она. – Так что будь любезен, стой, где стоишь.

Джек поднял бровь.

– Я тоже очень рад тебя видеть.

Одри вздрогнула и вздохнула:

– Извини.

– В чем дело, лапочка? Похоже, ты сегодня немного не в духе.

– Не в духе? – хмыкнула она. – Да ты представления не имеешь насколько.

– Не хочешь поделиться?

– Честно говоря, нет, – негромко ответила она.

Ладно, она не хочет рассказывать ему про свой разговор с Лукасом, это понятно. Но почему бы им просто не поужинать после концерта и не обсудить свои дальнейшие шаги? Джек немного поднажал:

– Насколько я понимаю, с Лукасом все прошло не очень хорошо?

– Ты так думаешь?

– Он тебе что-то сделал? Он угрожал?

– Нет! – отрезала Одри и нахмурилась, как будто такое предположение было за гранью возможного. – Он напомнил мне о том, чем мы были друг для друга, как много работали, чтобы попасть сюда, и сколько он для меня сделал. И все это чистая правда.

Она смотрела в пол, избегая взгляда Джека, и он задержал дыхание, ожидая, что сейчас Одри скажет, что совершила большую ошибку и эта ошибка – он. И, чувствуя, как все внутри сжимается, понял – если она и вправду такое скажет, это будет для него катастрофой.

Но Одри этого не сказала. Она посмотрела на него зелеными глазами, полными такой болью и смятением, что он не смог оставаться там, где стоял. В три огромных шага Джек пересек комнату и заключил ее в свои объятия, защищая от всего мира.

– Я не знаю, что делать, – прорыдала Одри ему в воротник. – Я так ужасно чувствую себя! Все это кажется мне несправедливым, и я себя чувствую такой чертовски виноватой!

– Я понимаю, – произнес Джек. – Я и сам это чувствую.

– Я не знаю, что делать! – повторила Одри.

Он хотел сказать ей, что делать. Он хотел сказать, что с Боннером покончено и нужно просто поставить его перед фактом: поступить так, как поступают мужчины. Но Одри – не мужчина; и какая-то часть Джека – та часть, что научилась хоть чему-то во время его недолгих отношений с женщинами, – подсказывала, что Одри должна справиться с этим сама. Не важно, насколько неудачным было начало – если у них имеется хоть какая-то надежда на будущее, Одри просто обязана это сделать.

– Ладно, – произнесла она, отодвигаясь от Джека. – Ладно, но я не могу сделать это сейчас, Джек. Мне нужно готовиться к шоу.

– Хорошо, милая, – мягко сказал Джек и провел рукой по ее волосам. – Я знаю, что это трудно… но вместе мы справимся.

– Да, – без уверенности в голосе отозвалась Одри.

– Когда я тебя увижу?

Она покачала головой; в глазах блеснули слезы.

– Не знаю. Честно, не знаю… как только я смогу выбраться – это все, что я могу тебе сказать. Мне необходимо видеться с тобой, Джек. Мне нужно быть с тобой. Просто я не знаю, как все это сделать, не путая все еще сильнее, чем оно уже запуталось.

– Ладно, – сказал он, успокаивая, и наклонился, чтобы поцеловать Одри. Он прикоснулся к ее губам очень нежно, взяв в ладони ее лицо.

Пальцы Одри сомкнулись на его запястьях. Она отчаянно цеплялась за Джека, на мгновение прильнув к нему. Боже, как ему хотелось подхватить ее на руки и унести подальше отсюда! Но Одри уже выпрямилась, улыбнулась дрожащими губами и отвела его руку от своего лица.

– Мне пора. – Она обошла Джека и вышла из комнаты.

Джек смотрел ей вслед с нелегким чувством – может быть, пройдет целая вечность, прежде чем он сможет сно ва обнять ее.

Одри сидела у парикмахера со странным ощущением, что находится вне своего тела и наблюдает за собой со стороны. Лукас околачивался рядом, изо всех сил ее поддерживая, терпимо относясь к ее дурному настроению, спрашивая, что она хочет делать с теми образцами духов, которые доставили сегодня, и все это никак не улучшало ее состояния.

Лукас просиял, когда принесли две дюжины кремовых роз на длинных стеблях, которые он заказал. Когда-то в Техасе он дарил ей по одной-единственной кремовой розе после каждого выступления. Тогда это было все, что он мог себе позволить с их заработками, но это было нечто особое, только для них двоих. Когда Одри увидела эти розы, все у нее внутри сжалось.

– Помнишь? – ласково спросил он.

– Конечно. Зря ты их купил.

Он растерялся, но тут же улыбнулся:

– Как я мог не купить их? – Он вытащил карточку и протянул ее Одри. Она развернула ее и прочитала: «Не переставай верить в нас». Одри подняла на него глаза; Лукас опять улыбнулся.

Одри отвернулась.

В течение долгих месяцев Лукас не проявил к ней столько внимания, сколько за один этот день, и Одри все это не нравилось. Ей казалось, что она задыхается. Она понимала, что он делает; Лукас пытается поднять ее на пьедестал, дать ей понять, что он, возможно, плохо справлялся со своим делом обожания Одри, но теперь хочет все исправить.

Это было странно – она так давно мечтала о том, чтобы их отношения изменились, а теперь его внезапные попытки все исправить вызывали отвращение. Она больше ничего не хотела. Время ушло, и ей не нужны были эти перемены.

Кроме того, ей не нравилось, что перед ней пресмыкаются, а Лукас делал именно это.

Одри не нашла убежища и на сцене. Концерт этим вечером словно то и дело сбивался с такта. Голос звучал чересчур резко, и даже зрители, обычно пронзительно кричавшие и визжавшие, сегодня казались необычно подавленными. Шоу тянулось целую вечность, а когда все-таки закончилось (к ее огромному облегчению), Одри вместо обычного подъема ощущала страшное изнеможение.

Может, именно поэтому она в последний момент изменила свой выход на бис. Заметив краем глаза, что Лукас накидывает на шею ремень от гитары, готовясь выйти на сцену и присоединиться к ней, как делал это с самого первого шоу, Одри удивила и себя, и оркестр тем, что начала играть свою старую балладу «Только я»… «Не сегодня, Лукас…»