Павел Мельников-Печерский - Исторические заметки

• Название: Исторические заметки
• Автор: Павел Мельников-Печерский
• Жанр: Публицистика

Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.

П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.

Мельников П. И. (Андрей Печерский)

Полное собранiе сочинений. Изданiе второе.

С.-Петербургъ, Издание Т-ва А.Ф.Марксъ.

Приложенiе къ журналу „Нива" на 1909 г.

Томъ седьмой, с. 496–505.

---

1) Козьма Минин после 1612 года не жил в Нижнем, а приехал в этот город незадолго до своей смерти. Это доказывается царскою грамотой нижегородским воеводам, князю Бахтеярову-Ростовскому и Нащокину, об изъятии сына, братьев и крестьян Козьмы Минина от суда в Нижнем Новгороде, кроме случаев татьбы и разбоя.[3]

В ней сказано, между прочим, следующее: „Бил нам челом думной наш дворянин Кузьма Минин, что живет он на Москве при нас, а поместья-де и вотчинка за ним в Нижегородском уезде, и братья его и сын живут в Нижнем Новгороде" и пр. Грамота эта писана была 1615 года мая 31, а Козьма Минин скончался между сентябрем 1615 и июнем 1616 годов.[4]

Следовательно, если Минин и жил в Нижнем, то никак не более одного года.

2) Дом Козьмы Минина до 1612 года находился в Благовещенской слободе, на берегу Оки, выше Благовещенского монастыря, в приходе Рождества Иоанна Предтечи. Носилось прежде об этом предание в Нижнем Новгороде — предание, сообщенное в 1807 году г. Бантыш-Каменскому мнимым родственником Минина, Подсевальщиковым. Но так как в настоящем трактате предания не могут иметь силы, то поищем в актах доказательств нашему положению. Благовещенская слобода, остатки которой существуют и до сих пор, была в приходе Иоанна Предтечи, церкви, существующей и теперь. Другой ближайшей церкви к Благовещенской слободе нет и не было. Церковь Рождества Иоанна Предтечи существовала в 1621 году: она описана на обороте 16 листка сотной грамоты 1621 года, хранящейся в Нижегородской градской думе (в 4-ю д. на 435 листках, за скрепою дьяка Баима Болтина, справил Левка Полуехтов). В доме Козьмы Минина жила впоследствии, сосланная в Нижний, невеста царя Михаила Феодоровича, Марья Ивановна Хлопова, что видно из царской грамоты в Нижний Новгород от 31 марта 1633 года.[5]

В следственном деле о Марье Хлоповой, напечатанном в „Собрании Госуд. Грамат и Договоров", говорится, что в Нижнем у ней был духовником предтеченский поп. Следовательно дом Козьмы Минина находился в приходе Рождества Иоанна Предтечи, а не в приходе Похвалы Богородицы.

3) Церковь Похвалы Пресвятыя Богородицы во времена Минина еще не существовала. — В сотной грамоте 1621 года, о которой мы выше упоминали, подробно описаны все церкви нижегородские, исключая кремлевских, но о церкви Похвалы не говорится ни слова. Даже самое место, где теперь она находится и где находилась до пожара, показано в этой грамоте за острогом, т. е. оно было не заселено. В переписной книге Нижнего Новгорода, 1678 года, упоминается о церкви Похвалы Богородицы, которая была деревянная. Следовательно она построена была между 1621 и 1678 годов, т. е. гораздо позже после смерти Козьмы Минина.

4) Дом Минина после 1613 года был в нижегородском кремле. — В сотной грамоте 1621 года на 31 листе сказано: „а на другой стороне соборные церкви дворы: двор стряпчево Нефедья Кузмина сына Минина с огородом, а по скаске нижегородцов посадских выборных людей то место бывало государево дворовое". Итак, Минину вместе с поместьем в Нижегородском уезде пожалован был двор в городе, для приезда людей, для проживания родственников и для временной квартиры его самого. Двор на самом лучшем месте: в кремле, на площади, подле собора — значит, на месте нынешнего собора. В сотной грамоте он упоминается первым после съезжей избы. Неподалеку от него находился дом брата Козьмы — Безсона, место нетяглое, вероятно, по особой милости царя к родственникам великого человека.

В старину мертвых клали при той церкви, близ которой они прежде жили. Место такого кладбища, окружавшее обыкновенно церковь, называлось погостом. Хоронили мертвых и возле соборных церквей — доказательством этого служит то, что по близости нижегородского Спасопреображенского собора находили множество человеческих костей. Козьма Минин скончался в приходе этого собора и был положен при нем; сын его Нефедий так же. Как человека важного, уважаемого нижегородцами и богатого, а следовательно положившего богатый вклад в церковь, его, быть может, положили и в самом соборе, но не на той стороне, где положены были князья, а на другой, где впоследствии полагали тела архиереев. Когда похороненные при соборе Козьма и Нефедий Минины записаны были в соборный синодик, и впоследствии (при Петре Великом), когда подвиг великого нижегородца был оценен как должно, — имена их начали произносить на вселенских панихидах. 30 мая 1722 года император Петр Великий, быв в соборе Преображенском у обедни, спросил: „Где похоронен Минин?" Ему показали место. Державный, почтив земным поклоном могилу спасителя России, спрашивал о его потомках… С этого времени началась слава Минина, до тех пор почти забытого. Память о нем воскресла, стали показывать гроб Минина, стали говорить о Минине. Впоследствии нашли в Пурихе знамя князя Пожарского, знаменитого сподвижника Минина, списали с него список и поставили над долго пребывавшею в забвении могилою. А ложная молва между тем распространилась: стали говорить о первоначальном погребении Минина при Похвалинской церкви, о перенесении костей его в Спасопреображенский собор по приказанию царя Алексия Михайловича. „И промчеся слово сие" в Нижнем „даже до сего дне".

Если несправедливыми покажутся защитникам Похвалинской церкви эти замечания, предлагаем им следующие вопросы:

Есть ли в Похвалинской церкви записи или приклады, свидетельствующие о жительстве Минина в ее приходе? Были — да сгорели в 1771 году, во время большого пожара, — скажут мне. Положим, что так. А где записи Преображенского собора о перенесении праха Минина в этот храм? Утрачены? А почему же в соборном синодике записан и на вселенских панихидах поминается и сын Козьмы — Нефедий, здележащий? Если только потому, что он был сын Козьмы, то почему же бы не поминать жены Козьмы, Татьяны, его отца Мины, его братьев Сергея и Безсона? Да притом к чему было нести тело умершего в кремле Минина целые две версты до Похвалинской церкви?

Результат всего сказанного состоит в следующем:

Козьма Минин, будучи посадским, жил в Нижнем Новгороде в приходе Иоанна Предтечи, около Благовещенского монастыря, а сделавшись думным дворянином, жил в Москве. Через три года после того он приехал побывать в Нижний и остановился в пожалованном ему от государя доме, который находился в кремле, подле собора. Здесь он умер и был похоронен при Спасопреображенском соборе. Впоследствии в этом же доме умер и сын его, стряпчий Нефедий Козьмич Минин, и был похоронен подле своего отца.

III. О царице Марии Петровне

Царь Василий Иоаннович, вскоре по вступлении своем на престол московский, с которого он успел согнать Самозванца, несмотря на свою старость, решился сочетаться браком, в надежде иметь наследников для полученного им по случаю престола. Выбор его пал на Екатерину Петровну, дочь боярина, князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского. Ее взяли на верх государев, нарекли царицею и назвали Мариею. 17 января 1608 года был совершен брак… В русской истории еще встречается пример перемены имени той, которая была возводима в сан царицы: лет через восемь после брака царя Василия Иоанновича, невеста царя Михаила Феодоровича, Мария Хлопова, была названа Анастасиею; но с переменою имени и счастье изменило ей: жертва интриг Салтыкова — она была сослана из дворца и провела остаток плачевной жизни своей в Нижнем Новгороде. Не лучшая участь постигла и супругу Василия: через полтора года она лишилась престола, была разлучена с супругом, заточена в монастырь. Карамзин говорит: „Постригли и несчастную царицу Марию, также безмолвную в обетах, во красноречивую в изъявлении любви к супругу: она рвалась к нему, стонала, называла его своим государем милым, царем великим народа недостойного, ее супругом законным и в рясе инока. Их разлучили силою, отвели Василия в монастырь Чудовский, Марию в Ивановский". Дальнейшая судьба этой несчастной царицы неизвестна; но в сотной нижегородской грамоте 1621 и 1622 годов, хранящейся в Нижегородской градской думе, находятся некоторые известия об ее участи. Она в монашестве получила имя Елены. Ей были пожалованы, без сомнения, царем Михаилом Феодоровичем поместья в Белогороде и в Городце,[6] два дома в нижегородском кремле. Она имела своего приказчика и приказных людей. Вот слова сотной грамоты, свидетельствующие об этом:

На 34 л. на об. и на 35-м: „Двор царя Василия Ивановича царицы иноки Елены Петровны приказных ея людей из вотчины Белогородския волости, а в нем живет дворник Нестерко Сапожник — нетяглое место".

На 43 л. на об.: „Двор для осаднаго времени царя Василия Ивановича царицы Елены Петровны из Городецкие волости прикащика Карпа Верещагина, а в нем живет дворник ярыжной Ивашко Ржевитин".