Сфинкс - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Сфинкс
• Жанр: Детская проза

http://www.fanfics.ru

Автор: Сфинкс

Пэйринг: ГП/ДУ, ГГ/РУ, ДП/н.п., ЛП/СМ

Рейтинг: PG-13

Жанр: Drama/Angst

Размер: Макси

Статус: Закончен

Саммари: Семья Поттеров через 20 лет после падения Темного Лорда. Дочь Дадли Дурсль оказывается волшебницей. Джеймсу и Лили Поттерам снятся странные сны. В центре — отношения и родителей, и детей. Некоторые отклонения от эпилога 7-й книги о ГП, ООС некоторых персонажей.

Мини-стори к этому фанфику — Ад Гарри Поттера

Сайд-стори к главе № 66 — Серебряный огонь

---

Люпин положил ладонь на грудь мальчика — туда, где часто билось раненное сердце ребенка.

— Она будет приходить к тебе во сне, если ты сильно этого захочешь, — пообещал Люпин, зная на собственном опыте, что так и будет. В детстве он часто видел во сне маму — такую, какую запомнил по многочисленным фотографиям. И отца. — Мама будет оберегать тебя. И любить. Она всегда будет тебя любить. Ты мне веришь?

Альбус кивнул — он хотел верить. Слезы все еще текли из его таких грустных глаз.

— Почему не пришел папа?

— Папа болеет, Ал, — Люпин опустился на траву и посадил Альбуса на колени. — Он сильно заболел, но, когда будет можно, мы с тобой сходим к нему в больницу. Он будет рад тебя видеть.

— Я знаю, — серьезно кивнул мальчик, положив голову на плечо Тедди. — Он ведь останется со мной? Не уйдет, как мама?

— Нет, он останется с тобой. Он же любит тебя, — уверенно сказал Тед, опираясь спиной о ствол дерева. Альбус снова кивнул и замолчал, уже не плача. Они сидели в саду, глядя, как сгущаются сумерки. Начался дождь. Люпин достал палочку и наколдовал тент, не желая двигаться. Пусть Ал сидит так, раз ему спокойно, раз он не плачет и не буйствует. Он такой маленький, но тоже сильный. Наверное, у Поттеров это в крови.

Пришел Артур, еще сильнее поседевший за этот день, с синяками под усталыми глазами. Он сел рядом, ничего не сказав.

— Спит, — прошептал некоторое время спустя мистер Уизли, кивнув на внука. Люпин поднялся с мальчиком на руках, и они пошли в дом.

В кухне, за столом, в гробовом молчании сидели собравшиеся тут дети Уизли. Флер безмолвно плакала на плече Билла, Чарли судорожно сжимал в обожженных руках кружку с чем-то дымящимся. Перси всхлипывал в углу, вытирая глаза под очками в роговой оправе.

— Джордж и Ангелина поехали в больницу — узнать новости. Сейчас туда почти никого не пускают, — сообщил Чарли простуженным голосом, когда Люпин вернулся в кухню, оставив Альбуса на диване и укрыв пледом. Дедушка вызвался сидеть с мальчиком.

— Гермиона не появлялась? — Тед сел на свободное место, сложив перед собой руки. Билл покачал головой. — Я видел ее в больнице. Она собиралась в Хогвартс.

Уизли молчали. Они знали, что Гермиона взяла на себя самое трудное.

— Люпин, они в опасности? — Чарли поднял глаза на крестника Гарри. Уизли знали, что между Поттером-старшим и Тедом почти не было секретов. — Он говорил тебе?

Тедди лишь кивнул, но ничего не сказал. Это была тайна Гарри, и даже сейчас Люпин не мог ее открыть. Опять воцарилась тишина, лишь иногда всхлипывала Флер или сморкался в углу Перси. Молчали часы: стрелка Джинни навсегда замерла между «в смертельной опасности» и «дома» — рядом со стрелкой Фреда. Стрелка Рона указывала «смертельную опасность». Значит, была еще надежда.

В дом вошла промокшая Гермиона. У нее были красные глаза — значит, плакала. Все оглянулись на нее.

— Оба в стабильно тяжелом состоянии. Рон приходил в себя, ненадолго, Гарри в коме.

— Как дети?

Гермиона затравлено посмотрела на Люпина, словно говоря — сам представь. Слов, наверное, у Гермионы уже не было.

— Что Альбус?

— Заснул, — Тед указал головой на гостиную. — С ним Артур.

— Хорошо, — Гермиона поднялась. — МакГонагалл разрешила его привезти. Там ему будет лучше. С Лили и Джеймсом. Тед, можно тебя на минуту?

Они вышли из дома под дождь.

— Я говорила с Кингсли. Гарри рассказывал тебе про оборотней? — женщина в упор взглянула на Люпина. Тот лишь медленно прикрыл глаза. — Значит, ты все знаешь. Это к лучшему. Кингсли рассказал мне еще кое о чем, что сегодня произошло. Практически в одно время с…

— Что? — испугался Люпин, видя бледные щеки Гермионы.

— На Лили тоже напал оборотень. В Хогсмиде.

— Мерлин, нет!

— Тихо, все в порядке, — попыталась успокоить молодого человека Гермиона. — Помощь подоспела вовремя. Но метод был тот же — оборотное зелье и попытка укусить. Оборотня поймали, и сейчас он у мракоборцев.

— Значит, все-таки месть, — сокрушенно проговорил Тедди, глядя на свои башмаки, измазанные в грязи. — Охрана будет?

Гермиона кивнула.

— В Хогвартс уже отправились мракоборцы, в Хогсмиде проводят расследование.

— Да, ну, и день… — протянул Люпин.

— Да… Ладно, мне нужно в Хогвартс, а потом в больницу.

Гермиона вошла в дом и направилась к спящему Альбусу. Она долго смотрела на мальчика с одной мыслью — Гарри. Рядом с мыслью о Гарри тут же возникла мысль о Роне.

Ал сам открыл глаза, словно почувствовал взгляд на себе.

— Ал, милый, вставай, — Гермиона нежно погладила его по волосам. — Я отвезу тебя в Хогвартс, к Лили и Джеймсу. Ты побудешь там, пока папа не поправится.

Мальчик кивнул, садясь и откидывая плед. Глаза грустные, скорбное личико. Никогда Гермиона не видела и отдаленной тени такого выражения лица у этого беспечного, неуклюжего мальчугана. От этой мысли тоскливо сжалось сердце.

Люпин проводил Гермиону и Альбуса — они решили путешествовать через камин. Потом попрощался с Уизли и трансгрессировал в больницу, чтобы сидеть в безликом коридоре возле палаты, где боролись за жизнь его крестного. Наступала самая трудная ночь. Самая долгая.

Глава 8. Поттеры

Малфой сидел на подоконнике в коридоре, ведущем к кабинету директора Хогвартса. Рядом стояла Ксения. Они не разговаривали с тех пор, как решили, что дождутся гриффиндорцев. Конечно, им намекнули, что надо бы идти в гостиную, но, увидев, как вслед за Поттерами к МакГонагалл отправились и Уизли, единогласно решили — ждать.

За окном смеркалось, в стекло начали биться капли осеннего дождя. Студенты потянулись на ужин. Ожидание длилось уже минут пятнадцать.

— Скорпиус, — тихо окликнула Малфоя Ксения, указывая на окно и зябко кутаясь в мантию. В продуваемом со всех сторон коридоре было холодно.

Малфой оглянулся — на него из-за стекла глядел филин отца. Еще не легче. Слизеринец отворил окно и взял у мокрой птицы запечатанный, слегка влажный свиток. Недоброе предчувствие посетило Малфоя, пока он под внимательным взглядом Ксении распечатывал письмо.

— Можно? — девушка перегнулась через его руку, и вместе они прочли содержательное послание Драко Малфоя:

«Скорпиус. Только что получил сведения, что на Гарри Поттера напали, его жена убита, Уизли и Поттер в Мунго. Помня о твоем тесном общении с Дж. Поттером, предупреждаю тебя: не ввязывайся ни во что. Держись подальше от этой семейки. Сейчас же возьми перо и пришли мне клятву, что сделаешь, как я сказал. Иначе через сутки я сам приеду и заберу тебя из школы. Не собираюсь терять своего единственного сына из-за того, что чертов Поттер опять во что-то вляпался. Твой отец, Драко Малфой».

Ксения посмотрела на Скорпиуса. Тот бесстрастно захлопнул окно, чуть не пришибив филина Малфоев, потом скомкал письмо и кинул в урну в углу.

— Что же будет… — прошептала Ксения. Видимо, для нее тоже в этом письме были важны лишь слова о родителях Джеймса.

Они переглянулись, понимая, о чем говорят сейчас в кабинете МакГонагалл. Тишину разорвали быстрые шаги. По коридору бежал, никого и ничего не видя, абсолютно белый лицом Джеймс Поттер.

Слизеринцы опять переглянулись. Малфой спрыгнул с подоконника и тут же кинулся вслед за другом.

Джеймс действительно ничего не видел. Он бежал, просто чтобы что-то делать, чтобы больше не слышать и не видеть Гермионы.

Мама… Мамочка… Как же так?!

Он выбежал из замка, чуть не сбив девочек, что поднимались по ступеням. Он не замечал дождя, хотя его волосы и одежда сразу промокли. Джеймс просто бежал — чтобы убежать. Но разве убежишь от того, что теперь часть тебя?!

Он достиг склона у озера, упал под деревом на колени — брюки сразу промокли — и стал бить кулаками о землю, разбивая их в кровь. Он зажмурился с такой силой, что потемнело в глазах. Так потемнело, как в тот момент, когда Гермиона озвучила страшную правду, которая теперь стала частью его души. Его семьи. Его жизни.

Малфой видел, как Джеймс неистовствует на берегу, мокрый и сломленный. Слизеринец был в замешательстве. Что сделать? Что сказать? Он умел шутить, каламбурить, язвить, иронизировать. Это был его образ поведения и защитная реакция на все случаи жизни. Но не на такой. Он не знал, что делать, когда друг убит горем.

Скорпиус подошел к Джеймсу. Гриффиндорец перестал себя истязать, просто закрыл лицо руками и замер, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Малфой опустился перед ним и взял за плечи.

— Джеймс. Посмотри на меня, Джеймс.

Слизеринец не узнал своего друга, так исказилось его лицо. По щекам, смешанные с дождем и кровью с разбитых рук, бежали слезы. Рубашка прилипла к телу, делая юношу каким-то страшно беззащитным.

Что сказать?! Малфой промолчал, просто по-мужски крепко обнял друга.