Джон Бойд - Повесы небес

• Название: Повесы небес
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: МСП "ОСФА"
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7707-3340-3

Два пилота-разведчика земного Космического Флота находят в дальнем секторе Галактики странную планету. То есть планета — то обычная землеподобная, разве что электрические бури случаются, но вот общество, которое построили обитатели это планеты…

---

Когда переполнявшие ее чувства приутихли, мы пообедали в столовой и я терпеливо дождался, пока мы не вернулись домой и не легли спать, и только тогда отважился коснуться содержания записки, которую она оставила мне утром.

— Кара, ты должна понять, что убийство на Земле трактуется очень серьезно и чувство долга иногда перевешивает личные желания. Я никогда не стану неверным тебе, в небесах или на Земле, так как ты — моя единственная возлюбленная.

— Дорогой Джек, прости меня за подозрительность и ревность. Я поняла, что была неправа в своих сомнениях. Я узнала, что прошлой ночью ты приходил в камеру к Нессеру, мой милый пупсик.

— Из-за чего же тогда такая перемена?

— Из-за того, папочка, что я проверила… у Фрика… в это утро… и прочла…

Она была не в состоянии закончить предложение, но я понял. В этом шторме обожания, завывающем вокруг, в этом урагане был спокойный глаз, который меня рассматривал—вот что она подразумевала. Фрик, мой собственный начальник полиции, организовал слежку за своим комиссаром. Я никогда не видел такой преданности долгу и должен был воспользоваться добросовестностью студентов.

И раз уж супруга прочла мое досье-было бы простым делом проверить доверие, которое сейчас связывало наше супружество. Мне надо было бы установить слежку за Карой.

Вот так и получилось, что к ранней зиме Мария и Иосиф[105] продвигались к Вифлеему более быстрыми шагами, чем Нессер к суду. Бардо, Марти и Фиск набросились на Рено, генерального прокурора с тактикой затягивания, оспаривая даже законность суда. Рено же постановил, что конституция Земной империи, в приложении к Харлечу, обеспечивает de-facto[106] юридическую законность суда и обосновывал свои аргументы на невразумительных положениях из "Общественного договора" Руссо,[107] постановив, что логика в этом труде универсальна и подходит для Харлеча.

Присутствуя в качестве наблюдателя, я испытывал благоговейный трепет перед умом Рено. Его начальственная осанка была такой, что Ред не зря назначил его генералом центурионов, а его рассуждения были такими быстрыми и окольными, что на Земле он преуспел бы во всем — от политика до сборщика страховых взносов.

Стратегия Рено получила мое одобрение.

Я ни разу не терял из виду собственных причин для создания судов на Харлече. Наблюдая за Рено во время судебных процедур и следя за тем, как он кивает или покачивает головой, прислушиваясь к его указаниям, излагаемым монотонным, но начальственным голосом, я понял, что Ред выбрал своего жертвенного козла с предвидением и мастерством. Рено закладывал фундамент студенческого правительства, которое бросит вызов и покончит навсегда с правлением прихотей декана Бубо, и Рено оформлялся в идеальную жертву для cause celebre, которая вовлечет студентов в восстание за закон и порядок.

Судя по прецедентам, которые Рено создавал своими постановлениями и решениями, он мог бы стать партнером в заговоре Адамса-О'Хары. Анализируя интриги Реда, я мог видеть, что он использует парня, как простака, но я не возражал, так как в жертвопредназначении Рено была и моя доля. Теперь все свидетельские показания, взятые от полиции, Дори и студентов, нашедших тело Крейла, будут объявлены пагубными, как только Рено будет отчислен. Тогда, законным образом, никакого убийства вроде бы и не случилось, так как по закону вроде не было и самой жертвы.

Безбожники, сомневающиеся в истинности чудес, мало знакомы с правом.

Я скрывал свой оптимизм от Нессера. Почти ежедневно я навещал его, надеясь усилить его угрызения совести и раскаяние, и рисовал мрачные картины его судьбы. Он был так напуган осуждением на вечные муки ада, что попросил меня помолиться за его чудесное избавление. Сам он не присоединился ко мне в молитвах, так как был уверен, что раз он принял христианство, то должен быть обречен на христианский ад. У меня была вера в то, что чудо свершится, и я хотел, чтобы Нессер воздал возблагодарение соответствующим авторитетам, когда я внезапно открою ему технические детали.

Большую часть своего свободного времени я тратил теперь в суде и тюрьме. Если я не был занят стараниями обратить Нессера, то читал ежедневные рапорты о наблюдениях за Карой.

В окружении других студентов Кара вела себя менее сдержанно, чем при мне. Но даже се необузданная речь носила свидетельства ее любви к своему мужу. Когда к ней как-то подошел актер, предвкушавший плотское удовольствие по-старому, она отказала ему с почти неприличной грубостью: "Я замужем за землянином, а любую женщину, обнимающую дуб, не прельстит чахлая поросль. Проваливай, любитель!"

Во всех беседах, при любом удобном случае, я всячески восхвалял свою жену, так как из ее досье было видно, что она читала мое досье.

Глава одиннадцатая

К концу третьей недели стало ясно, что, для того, чтобы Нессера не повесили, нужно привлечь специальные технические приемы. Мои три самых лучших юриста, студенты Бардо, Марти и Фиск пока что делали лишь слабые попытки создать различные сомнения. В общем они согласились с логикой обвинения и в этом им помогал и подстрекал их к этому сам клиент, согласно кивавший головой, когда точка закона одерживала верх не в его пользу. Адвокаты запретили Нессеру самому свидетельствовать в свою защиту, и я вполне был согласен с ними.

Фрик рассказал мне, что Нессер страстно ждет программы вечерних новостей, введенной Редом по местному телевидению, из-за того, что эта программа в большей части касалась его процесса. В этой программе Нессер именовался "харлечианским висельником". Мое предположение, что он радуется вниманию, получило подтверждение, когда после длительной торговли, его адвокаты, наконец, признали отпечаток ноги, как улику. Тогда он прислал мне записку:

"Учитель Джек.

Если я буду повешен, может ли моя экзекуция быть показана по телевидению с режиссурой учителя Реда?

Висельник Нессер".

Эта записка встревожила меня и вызвала раздражение. Нессер предпочитал умереть язычником, чем подвергнуться риску в будущем, как христианину.

Процесс был прерван на время зимних каникул и весь Харлеч сосредоточился на рождественской инсценировке Реда. Кара получила два места в переднем ряду для Фрика и меня, потому что, как она выразилась, "была обязана Фрику за его услугу".

Несмотря на то, что представление передавалось по широковещательному цветному и объемному телевидению, зал был полон и каждому зрителю вручалась программа с перечнем действующих лиц и исполнителей. Я был тронут, увидев первое имя в перечне: "Хак,[108] Ангел-провозвестник — Кара Адамс".

В то время, как оркестр в яме — а он был буквально в яме, вырытой по этому случаю в полу футбольного зала — играл попурри из земных рождественских гимнов, огни в помещении медленно погасли, за исключением одной яркой крошечной точки над просцениумом — Вифлеемской звезды. Затем из темноты, подчеркиваемой звездой, возносясь над воплем одинокой трубы, разнесся голос моей любимой:

"Хак, ангел-первозвестник воспевает Хвалу декану всех деканов И в Вифлеем всех приглашает Начать божественную драму".

Драки удачно перевел старый гимн, подогнав его к пьесе и месту действия, и голос Кары был приглушен только собственным сиянием в момент появления — в струящемся облаке света, парящей высоко над сценой на невидимых проволочках. Во время пения, свет падал только на Кару; она была одета в полностью закрывающее тело серебряное трико и укутана в прозрачную мантию, покрывавшую распростертые трехметровые крылья. Как и обещал Ред, за то, что моя жена была золотоволосым ангелом, се роль превышала роль Марии на целых шесть метров.

Затем возникли лучи света, осветившие угол сцены и деву Марию у яслей, в окружении озабоченного Иосифа и пастухов с посохами. В этом месте было только одно отличие от оригинала. Для того, чтобы объяснить зрителям значение сцены при помощи диалога, в сцене участвовала повитуха. Мария испытывала родовые муки — дань реализму О'Хары.

Лучи прожекторов передвинулись к центру сцены, оставив ясли в темноте, и началось главное действие пьесы — поиски. Появился царь Ирод в сопровождении отряда центурионов и, когда он потребовал сообщить о местонахождении ребенка, между солдатами, содержательницей постоялого двора и Вифлеемскими девицами начали накаляться страсти.

Не считая некоторых драматических вольностей, все остальное в пьесе было выполнено со вкусом и в рамках приличий. После того, как Вифлеемские девицы заманили центурионов наверх, содержательница постоялого двора начала охмурять царя Ирода. Один взгляд на нее сказал мне о том, почему Тамара была низложена до роли Марии. Ред, должно быть, импортировал содержательницу постоялого двора с Южного материка и, ко времени, когда Ирод исчез со сцены с этой женщиной, Ирод, наверняка, забыл и о Младенце, и о Звезде, и о самом Вифлееме. В этой женщине было верных 40 килограммов, и это на континенте, где средним весом считались 32 килограмма.