Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

• Название: Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
• Автор: Роман Ключник
• Жанр: Религия

Эта внуши­тель­ная по разме­рам книга пред­став­ля­ет со­бой не сбор­ник лекций по различным те­мам, а од­ну боль­шую лекцию, в этой книге все части и главы до­полня­ют друг друга, тесно свя­за­ны друг с другом и взаи­мо­свя­за­ны в единое це­лое, в од­ну ми­ро­воззрен­че­скую Кар­ти­ну Мира.

Эта боль­шая лекция ад­ре­со­ва­на, прежде всего, ру­ко­во­ди­те­лям всех рангов в разных об­ластях дея­тель­но­сти: ру­ко­во­ди­те­лям фирм, за­во­дов, ин­ститу­тов. Уве­рен — по­лезна она бу­дет на­шим по­ли­ти­кам и, особенно, ру­ко­во­дству на­шей стра­ны — Рос­сии. Именно с ни­ми, с первы­ми ли­ца­ми го­су­дарст­ва, три по­след­них де­ся­ти­ле­тия у нас просто бе­да — полное не­умение ру­ко­во­дить бо­га­тейшим в ми­ре го­су­дарст­вом и краси­вейши­ми на­ро­да­ми; в ре­зуль­та­те — проиг­рыш в конку­рент­ной борь­бе с други­ми на­ро­да­ми, развал мощнейше­го го­су­дарст­ва, его разво­ро­вы­ва­ние, по­зорное об­ни­ща­ние на­ро­да. Обидно и, прежде всего, тревожно за де­тей, ко­гда го­су­дарст­вом ру­ко­во­дят старые ма­разма­ти­ки, тщеслав­ные ду­ра­ки или впол­не по­ря­дочные лю­ди, но расте­рянные и незнаю­щие, как стро­ить го­су­дарст­во и ку­да вести свой на­род.

---

Древним мыслителям без приборов и лабораторий было понятно, что существует огромный бесконечный во все стороны Мир-Космос, который люди могут познать только в мизерной его части, ибо лучший источник информации человека — его глаз, зрение имеет свои натуральные природные ограничения, соответственно и свои существенные погрешности. И поэтому предупреждали о возможных «глазных» ошибках даже в видимом спектре Мира.

Древнегреческий мыслитель Парменид в своей поэме устами Богини говорит:

«Не позволяй, чтобы в тебе накопившиеся опыт, привычка

Веру внушала лишь в то, чему учат нас лживое зрение,

Гулом наполненный слух и язык…»

Ещё один мощнейший древнегреческий мыслитель Гераклит предупреждал (у Секста):

«Плохие свидетели для людей глаза и уши, если у них дикие варварские души».

А теперь представьте — в каком шоке были миллионы умников в Европе после издания книги Николая Коперника в 1543 году! Сотни лет, каждый день люди смотрели своими глазами в небо и видели — Солнце утром показывается на востоке, обходит Землю и скрывается на западе…

Этого не может быть! Этот Коперник из этой Польши несёт какую-то чушь! Откуда выискался — этот умник, и почему мы не видели его на костре?! Какие могут быть математические и геометрические расчёты, когда есть другие критерии истины! Как можно не верить своим глазам — ведь Солнце кружится вокруг Земли!

До Коперника Николай Кузанский повторил мысли Гераклита в более развитом виде:

«…тяжкая Земля как бы взвешена посреди пространства огнём… и Земля по словам Платона есть некое живое существо…», «…наша Земля в действительности движется, хотя мы этого не замечаем».

И только когда итальянец Галилей из Пизы (1564–1642 гг.) сконструировал телескоп, и каждый желающий мог убедиться воочию в правильности системы мыслей Николая Коперника, а датчанин Тихо Браге (1546–1601 гг.) и немец Иоганн Кеплер из Вейля (1571–1630 гг.) объяснили научно все подробности движения планет — тогда большинство более-менее умных людей почувствовало горечь и досаду. Ведь причиной ошибки размером в десятки столетий был их собственный самообман зрения — не Солнце кружиться вокруг Земли, а наоборот.

После осмысления учения Коперника мир выглядел как лживое зеркало, и прежнее понятие о нём рухнуло. Шок, кризис миропонимания был огромен. Главной проблемой стал сам человек, его несовершенство, обманчивость его мировосприятия. Естественно, что думающий человек в те времена почувствовал себя крайне неуверенно, шатко, без надёжной опоры. Получалось, что зрению и уму невозможно доверять, надо обязательно перепроверять. Необходимо было выработать методику изучения Мира, не допускающую впредь такие грандиозные ошибки.

Логично и неизбежно пришлось обратить внимание на себя, заняться самоанализом, вспомнить древнее: «Познай самого себя». Так возродилось с этого момента в Европе направление философии, занимающееся умом человека, позже названное психологией и другими психо-названиями.

Первые шаги в науке, которой так сейчас гордится Запад после коперниковского потрясения, сделал Мишель де Монтень (1533–1592 гг.), пропагандировавший мысль, что — чем критичнее, лучше рассматриваешь самого себя, тем лучше познаешь других.

Более детальный подход был уже у Томазо Кампанелла (1568–1639 гг.), а продолжил углублять разработку Декарт. У Т. Кампанелла было время подумать и повод тоже — 27 лет он просидел за инакомыслие в пятнадцати тюрьмах, в которых естественно усердно пытали умника о чём-то им непонятном. Ход его мыслей был примерно следующим — мы можем познать природу нашего существа, которое обладает такими способностями как: мочь, представлять и волить. На базе мертвого и бесчувственного не могут возникнуть ощущения или впечатления, а значит — сила представления и сила воли являются первоначальными и основными для людей. Но так как человек имеет ограниченную природу, то ему присущ ряд противоположных качеств — неведение, бессилие, ненависть, зависть и другие, которые и являются источником ошибок и самообмана. Влечение же к самосохранению обуславливает различные отношения-сочетания человеческих качеств, их симпатии и их антипатии. И истины в рассуждениях этого монаха из Коллабрии, согласитесь, есть много.

Француз Рене Декарт (1596–1650 гг.) уже основываясь на том, что человеческая основа столь противоречива, шатка и ненадежна, решил найти надёжную опорную точку для любых логических рассуждений.

И Рене Декарт выработал методику-путь-способ надежных кратчайших мыслительных операций. Здесь каждый член цепочки должен быть бесспорным основанием для следующего, чтобы нигде в цепочке не возникало сомнения. Для этого он использовал строгую и объективную науку математику, в которой он был большим специалистом и много в ней достиг, дав человечеству аналитическую геометрию. А вот с чего начал Декарт:

«Важнейшей из всех проблем, требующих решения, является уразумение природы и границ человеческого познания… Этим вопросом должен задаться хоть раз в жизни каждый, кто имеет хоть малейшую любовь к истине».

Имя Декарт и слово «сомнение» стали неотделимы, а сама методика его преодоления — открытием. Если раньше великие мыслители указывали на сомнения, как на лекарство от авторитетов, то после Коперника Декарт зафиксировал его, как лекарство от самообмана.

Первой опорной точкой, стартовой — Декарт взял сам факт мышления, первую элементарнейшую мысль о собственном существовании, бытии; первую мысль, указывающую на наличие сознания — Я есть, Я есть существующий. «…я не сомневаюсь, что ум с того самого мгновения, как он бывает внедрён в тело младенца, начинает мыслить и одновременно осознавать свои мысли» — говорит Рене в «Беседе с Бурманом», «…в одном объекте я уверен непосредственно: в себе самом, в своём собственном бытии, в своём собственном мышлении. Каждый может интуитивно познать, что он существует, что он мыслит».

Англичанина Френсиса Бэкона (1561–1626 гг.) этот способ не удовлетворял, ибо уверенно мыслили и до Коперника… Поэтому он предложил проверять свои глаза и ум методом строгой экспериментальной науки — проверка факта или истины с помощью лабораторного опыта —

«Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если только он коренится в эксперименте». C этого времени ученые прекратили бесполезные споры и закрылись в своих лабораториях. Так начали закономерно вырастать Бойли, Ньютоны, Фарадеи и Эдисоны. А вместе с ними пошло бурное развитие точных наук — физики, химии и других.

Процесс, инициированный Бэконом, так бурно пошел, что вскоре впал в ошибочную крайность. Последователь и земляк Ф. Бэкона — Томас Гоббс (1588–1679 гг.) уже вскоре говорил: «В самом деле, что такое сердце, как не пружина?» И обездушил, механизировал весь окружающий Мир.

Но, несмотря на недоверие собственным глазам после открытия Коперника и на научную проверку, европейским мыслителям не удалось избежать очередной серьёзной ошибки, основанной на ограниченности человеческого зрения. Эту ошибку мы проанализируем в следующей главе.

Глава 2.

                           Понимание  окружающего  нас  Мира  бесконечно  малых  форм. Ошибки   европейских  мыслителей  в  теме «малой»  бесконечности.

Когда француз Декарт, размышлявший о ненадёжности человеческого зрения, умер, то будущему выдающемуся немецкому мыслителю Готфриду Лейбницу было всего 5 лет. Лейбниц, путешествуя по Италии, встретил однажды монаха приехавшего из Китая, где он пытался агитировать китайцев-буддистов к переходу в христианство. Этот монах поведал Лейбницу о том, что китайцы в своих математических исчислениях используют дроби, о существовании которых в Европе до этого времени не знали. Размышляя о дробях, Лейбниц не мог не задуматься о пределе деления или об его отсутствии; о том — что любое целое можно делить бесконечно на бесконечно малые части.

Эту истину не раз объясняли великие мыслители древности, например, друг Демокрита Левкипп утверждал: «Полное есть не нечто простое, а бесконечно многообразное». Понятно, что наш многообразный Мир состоит из больших и малых объектов разной величины. И Зенон пытался объяснить бесконечность Мира в обе стороны — «Если существуют многие, то они и малы и велики; они настолько малы, что, значит, не обладают величиной…».

Лукреций же пытался объяснить бесконечность в направлении уменьшения:

«Если не будет, затем, ничего наименьшего, будет

Из бесконечных частей состоять и мельчайшее тело.

У половины всегда найдется своя половина,

И для деления нигде не окажется вовсе предела

Чем отличишь ты тогда наименьшую вещь от Вселенной?

Ровно, поверь мне, ничем. Потому что, хотя никакого

Нет у Вселенной конца, но ведь даже мельчайшие вещи

Из бесконечных частей состоять одинаково будут»