А. Бежицын - Соль, потерявшая силу?

• Название: Соль, потерявшая силу?
• Автор: А. Бежицын
• Жанр: Религия

О пагубности РПЦ для России.

---

Но еще Е.Н. Трубецкой, замечательный христианин и замечательный православный, писал: "Неискаженный облик Христа считаю не конфессиональным, а сверхконфессиональным и окончательно отказываюсь верить, что Он в православии менее искажен, чем на Западе. Только у каждого искажение свое…".[78] РПЦ в целом так не считает, она вовсе не стесняется своего филетизма, открыто выставляет его напоказ и легко низводит всемогущего христианского Бога до уровня племенного божка.

Это особенно ярко проявилось в русском мессианизме, в убежденности, что русский народ — избранный народ, новый Израиль, которого (и только его) возлюбил Господь. Но еще В.О. Ключевский в "Курсе русской истории" объяснил, что величайший порок нашего церковного общества заключался в том, что "оно считало себя единственным истинно правомерным в мире, свое понимание Божества исключительно правильным, Творца вселенной представляло своим собственным русским Богом, никому более не принадлежащим и неведомым". Наши нынешние православные орлы по сей день убеждены в этом. Однако, писал В.С. Соловьев, "Признавая себя единственным христианским народом, а всех прочих считая "погаными нехристями", наши предки, сами того не подозревая, отреклись от самой сущности христианства".[79] (Далее В.С. Соловьев пишет, что эту мысль заронили в русских как раз греки-попрошайки: клянча деньги, они так усердно превозносили Московское царство, что московиты и впрямь уверовали в свое избранничество. Так что "византийская мертвечинка" и тут сыграла свою роль). А Е.Н. Трубецкой так отзывался о мессианизме: "Народ, "смиренно мнящий себя Мессией" и в качестве такового гордящийся своим преимуществом перед другими народами, просто-напросто смешивает в своем лице черты Христа и Вельзевула. Нужна большая степень ослепления, чтобы не видеть здесь петушиные ноги у ангела…".[80]

Наше православие и по сей день восхищается собой, самообожание представлено в нем чрезвычайно щедро. Оно почти совсем не говорит о Христе, оно говорит исключительно о себе самом. Если другие христиане говорят, как важно прийти ко Христу, оставаться с Христом, быть во Христе, то от наших слышишь только, как важно прийти к православию и быть в нем. Оно самодостаточно, все остальное для него лишнее — в том числе Христос. Наше православие воистину уподобляется Великому инквизитору, которому Христос только мешал. Да и Достоевский, при всей его гениальности как художника слова, плохо знал, как обстоят дела в далекой Севилье, зато хорошо — как они обстоят в России, и в этой легенде невольно отразил именно русский опыт, никак не испанский.

Он не только в этом промахнулся, это он писал: "И, может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот образ, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои!" Кто именно потерял пути свои — показал ХХ век. Россия в нем была и монархией, и короткое время демократической республикой, и 70 лет в ГУЛАГе, в коммунистическом пленении, куда вроде опять просится, не преуспев в демократических преобразованиях. И с подобной историей говорить о наличии какого-то духовного стержня в виде православия?

Возможно, наша история была такой потому, что в России всегда верили и верят в православие, а не в Бога, не в Христа. Можно повторять без конца: "Русь святая! Храни веру православную!" Но в этой мантре нет Бога, нет места для Него. Это, как обычно у нас, упражнения в самоупоении. Все говорят сами о себе, все выводят из себя, не из Бога. Как пишет современный автор: "Парадоксальным образом Церковь наша долгие годы проповедовала не столько об Иисусе Христе, сколько о Самой Себе".[81]

И свидетельствуя исключительно о себе, надо непременно лягнуть Запад, это требует многовековое обыкновение. "Невооруженному глазу следующая картина бросается в глаза: в то время как Православная Церковь остается верной чистоте Христова и Апостольского благовестия, западный мир все более удаляется от апостольского наследия…".[82] Пишет это священник РПЦЗ, которую приютил и обогрел как раз Запад. Но для русского православия — как в самой России, так и в отколовшейся части — очень характерна потребность выразить неблагодарность.

Один православный автор верно заметил: что неприятно в одном человеке, то не может быть приемлемым и в сообществе людей, тем более — в церкви. Бахвальство и самопревознесение не украшают отдельного человека, не красят они и церковь. "Вы все заблудились, одни мы идем правильно", — это говорит наша церковь, история которой, особенно в ХХ веке, свидетельствует о противоположном. Самовлюбленностью православие заразило и весь народ, С.Л. Франк называл ее "хроническим заболеванием русского сознания". И, похоже, болезнь эта неизлечима — и неприятна в своих проявлениях. И.А. Бунин писал о "разнузданной до тошноты хвастливости", которая вдруг всплыла наружу в "окаянные дни" и охватила все.

Хвастаются всем — своим несуществующим богословием, сонными видениями и грезами, тео-, гео- и историософскими мечтаниями, которые выдаются за вершину теоретической мысли. "Мы самые лучшие и самые правильные" — эта нехитрая идея всегда объединяла людей не самых лучших и не самых правильных. Всегда и везде это идея маргиналов, однако в русском православии она является сердцевинной — и обеспечивает маргинальность русского православия даже в стране, которую оно считает своею собственной. Она способна увлечь только чрезвычайно ущербных людей с комплексом неполноценности, о которой свидетельствует как раз потребность повторять, что мы — самые лучшие. Ну а все остальные, соответственно, самые плохие. И есть патологическая потребность сказать им об этом. Как выразился один православный фундаменталист: "Надо идти дальше и чувствовать духовное омерзение ко всему, что не православие".

Дело тут не в убежденности в своей правоте — русские протестанты, католики, прочие верующие убеждены в своей правоте никак не менее православных. Дело именно в нездоровой потребности продемонстрировать свое неуважение ко всем, кто не православный. Неуважение, как известно, идет от одного из сыновей Ноя, оно всегда привлекало все тех же маргиналов, людей ущербных, духовно нездоровых. И наше православие само является чрезвычайно ущербным — и тоже нездоровым. Неспособность самоутвердиться без поношения других — верное тому свидетельство.

Конечно, все имеют право на самовлюбленность и самообожание, это проблема в первую очередь самих самовлюбленных, — но именно проблема. В русском православии дело, похоже, доходит до аутизма, до полного замыкания в себе и неспособности установить контакт с кем бы то ни было. Что полностью подтверждается неспособностью нашего православия не то что к диалогу — к сколько-нибудь пристойному общению с другими вероучениями, о чем нам еще придется говорить.

…Одна из самых любимых сказок в нашем православии — о католическом кардинале (протестантском пасторе), который забрел в православный храм, услышал богослужение и сказал: "Только у вас есть Бог, а у нас Его давно нет!" И заплакал. Ну да Бог с ними, с этими сказками. В конце концов все вероучения имеют свой фольклор — и право на него. Не надо только возводить его в статус богословия и особенно не надо требовать от других принимать такие истории за истину. Тут не отражение религиозной ситуации, а мечтания и грезы.

Разумеется, были и есть православные, которые способны говорить о православии и о русских православных вполне нормальным языком. Одним из достойных архиереев РПЦ был архиепископ Михаил (Мудьюгин), который всегда давал окорот всем хвастунам от православия, как в России, так и вне ее: "Что касается рассуждений об уникальности нашего менталитета, то это плоды зазнайства и слепоты в отношении действительности, особенно свойственные русским эмигрантам первой волны. Им было присуще бахвальство, и в то же время они не имели никакого влияния в обществе: большинство из них работало лакеями или жили на иждивении. Не находя возможности реализовать себя в действительности, они много фантазировали… Отсюда те идеи об особом избранничестве русского народа, его специфической роли среди других народов и прочее… На мой взгляд, такой подход просто отвратителен… Я не вижу никакой русской идеи. Думаю, что ее не существует в природе".[83] Однако кто может сказать, что именно эти слова отражают официальную позицию нашего официального православия?

Таких, как Михаил Мудьюгин, мало, и их голос звучит все глуше, а вот "Гром победы раздавайся" явно набирает силу. И поклоняющиеся какой-нибудь Матронушке куда многочисленнее и сильнее чтущих Сергия Радонежского. Причем они проникают всюду, даже вроде бы в бастионы нашего здравомыслия и свободомыслия: МГУ давно уже прикармливает, издает, принимает на работу и вообще всячески привечает всевозможных мракобесов, антисемитов и откровенных шарлатанов. Тем самым подтверждая характеристику, данную ему Пушкиным (в письме Погодину): "ученость, деятельность и ум чужды Московскому университету". И тут — беспомощность перед явным обскурантизмом, даже сотрудничество с ним, чуть ли не заискивание.