Юрий Завражный - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Юрий Завражный
• Издательство: ООО «ИНАПРЕСС»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-87135-149-2

Издается второй сборник рассказов, баек и зарисовок содружества «ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ».

Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью, обещает незабываемые впечатления от чтения этой книги. Помимо самого А. Покровского, автора знаменитой книги «Расстрелять», в книге представлены Сергей Акиндинов, Юрий Завражный, Борис Бобак, Елена Панова, Николай Курьянчик, Константин Лакин, Алексей Мягков, Дмитрий Сухоруков, Александр Сафаров, Павел Мартынов, Сергей Литовкин, Олег Рыков, Александр Канцыреев, Николай Рубан, Вадим Федотов, Сергей Скрипаль, Иван Храбров, Максим Токарев.

Часть авторского коллектива сформирована по результатам конкурса, проведенного в Интернете.

---

Юрий Завражный Рассказы (из сборника Макароны по-флотски )

Родился в 1960 году в далекой от моря Алма-Ате, в семье молодого лейтенанта, служившего на Камчатке, куда и был перевезен в двухмесячном возрасте. С тех пор всегда живет у пенной полосы прибоя — там прошли и школа, и ЧВВМУ им. П. С. Нахимова, и последующая служба на ставшей родной Камчатке (Бечевинка и Вилючинск). В 1995-м решил, что офицер дважды не присягает, а потому с ощущением легкой печали сменил китель капитана 3 ранга на пиджак и водолазку. Перепробовав несколько гражданских профессий — от художника по свету до программиста — твердо решил, что нет ничего лучше паруса, горных лыж, гитары и русской бани. Любовь к соленым волнам и веселому трепу привела к потребности изливать мысли на бумагу и монитор компьютера — так проще, потому что язык устает. Изредка появлялся в камчатской периодике. Также написан сборник стихов, несколько песен, пьеса-мистерия «Все там будем...» и повесть-хроника «Последний шлаг восьмерки» о переходе яхты «Апостол Андрей» из Петропавловска в Санкт-Петербург через канадскую Арктику, в котором автору посчастливилось принять участие в 2002 году. Автор нескольких сайтов в Интернете. Представленные рассказы — из сборника «Макароны по-флотски». Что дальше? Дальше — мечты, которые, как известно, имеют обыкновение сбываться.

МОНОЛОГ ЛЕТЯЩЕЙ ДУРЫ

У-у-у-у-у!!! Вжж-ж-ж-ж-ж-ж!!! У-у-у-у!!! Это я лечу! Я! Я лечу-у-у-у!!!

Спасайся, кто может! Кто меня не знает? Все меня знают! Все меня боятся. Хотя, чего меня бояться, я — болванка без боевой части, я — учебная, вернее, учебно-боевая.

Я — крылатая ракета. Я — Пэ-тридцать пять! Пока лечу, немного расскажу о себе. Не для того, чтобы боялись, а чтоб уважали. Пока лечу. А лечу я — ох, быстро! У-у-у-у-у-у!!!

Меня пульнули с ракетного крейсера «Грозный». Знаете такой, нет? Их четыре было — «Варяг», «Головко», «Адмирал Фокин» и вот этот, с которого меня пульнули. Тротила и гексогена во мне нету. Я не взорвусь. Я просто врежусь, влеплюсь в мишень на бешеной скорости, только лохмотья полетят. Где-то там она, впереди, я еще не вижу. Я такая умная, я вперед смотрю, а что увижу — передаю туда, на «Грозный». По радио. Там мастера военного дела сидят, удальцы ракетного удара. Ну что, кого будем долбить? Они прикинут и покажут мне — опять же по радио: а вот этого. Хо! Нет проблем! У-у-у-у-у-у! И я включу захват цели. И ка-ак!..

А пока я лечуу-у-у. Ветер меня с курса сносит, а мне что! — меня обратно на курс по радио вернут, так что никуда не денусь. Я умная. Два режима стрельбы у меня есть — морской и береговой, я в разных режимах маленько по-разному на команды реагирую. Сейчас должен быть морской. Правда, эти лопухи сдуру включили береговой, а мне чихать! Они там направляют, а мое дело — лететь, я и лечу. У-у-у-у-у!!! Ой, погодите, команда какая-то! Секундочку...

...А-а... Это мне сказали телепилот включить. Включаю... Так... Ну-с, и кто это у нас там? Кто-то плавает впереди. Кто? А мне не все ли равно? Им на «Грозном» лучше знать, они ж тоже образованные. Что? Захват? Да нет проблем! А теперь смотрите, сейчас я пикировать буду. У-у-уу-у! !! Смешно мне. Мне-то видно четко, что никакая это не мишень. Тральщик это, оцепление полигона! Мишень где-то сбоку осталась... Мне-то что! «Морской, береговой...» Они там все мастера — им лучше знать. А на тральщике только что все пообедали... на палубу повылазили... солнышко... Сейчас будет вам солнышко!

У-у-у-у-у-у!!! Нате вам. Да здравствует Черноморский флот!

БАЦ.

ГЕРОЙ

Физическое тело, обряженное в клешеные суконные брюки и опять же суконный бушлат с пятью желтыми галками на правом рукаве, лежало ничком и не шевелилось. Если бы редкие прохожие могли видеть человеческую ауру, они немедленно пришли бы к выводу, что у данного представителя гомо сапиенс всякая аура отсутствует напрочь. Пугающий натюрморт дополняли революционно-красные момбасовские носки.

Этим прекрасным декабрьским утром произошло довольно редкое для Города-Героя событие, а именно: в Севастополе выпал снег. Тонюсеньким слоем в два сантиметра толщиной, мокренький и хлипкий, он девственно искрился под лучами веселого воскресного солнышка и не знал, что это же самое солнышко уже завтра растопит его в банальные веселые лужицы. А пока... Пока что троица лихих пацанов возраста очень начальной школы отчаянно пыталась покататься на саночках чуть поодаль остановки. И — опять же — тело...

Мимо остановки прошла, ковыляя, закутанная в платок замшелая старушка, помнящая еще свист английских ядер. Оглянувшись на натюрморт, старушка сокрушенно покачала головой, сделала губы дудочкой, сердито прошептала что-то непотребное, истово перекрестилась и побрела дальше. Еще дважды утренние прохожие обращали внимание на контрастирующую с белым снегом черную фигуру, но участием не блеснули, прошли мимо, торопясь по своим делам, хотя — какие дела в воскресенье?

Между тем, можно попробовать напрячь свои умственные способности и методом дедукции вычислить, каким образом фигура сия оказалась в данное время на данном месте. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы довольно быстро прийти к заключению, что троллейбус номер шесть просто остановился на конечной, после чего из открывшейся задней двери выпало как раз вот это. То, что в других условиях могло бы называться курсантом пятого выпускного курса. Часы показывали пол-одиннадцатого, то есть все уволенные на ночь курсанты уже давнехонько вернулись «в родные пенаты» славного Краснозвездного училища имени П.С.Нахимова, в просторечии именуемого «системой». Этот же по непонятной причине задержался. Хотя — почему «по непонятной»?

Любопытные мальчишки вдруг перестали кататься на саночках и робко подошли к остановке, видимо, также привлеченные натюрмортом. Один из них явно был будущим флотоводцем — на курчавой голове лихо топорщилась детская бескозырка с надписью на ленточке: «Герой». Пацаны, цокая языками, склонились над мумией.

Между тем, тело, вопреки закону о клинической смерти, таки подавало признаки жизни. В том месте, где лиловый нос уткнулся в свежий снежок, уже основательно подтаяло, и из этого района веером расплывались томные волны тяжелого перегара номер три семерки. Как в переделанной песенке: «принесли его домой — оказался он живой... да смертельно пьяный...»

Старший из пацанов озабоченно почесал в затылке, по-взрослому вздохнул и что-то сказал своим друзьям. Те немедленно принялись за дело. С превеликим трудом, напрягаясь и кряхтя, пацаны погрузили беднягу на двое саночек, предварительно связав их вместе веревкой. Фуражки от тела поблизости видно не было — скорее всего, уехала на Центральный рынок вместе с троллейбусом. Поэтому семилетний моряк, не задумываясь, пожертвовал свою игрушечную бескозырку «Герой», нахлобучив ее на огромную лохматую голову без пяти минут дяди-офицера. Понятно: для севастопольского мальчишки честь флота — прежде всего. Мальчишки впряглись в саночки, и автопоезд двинулся в сторону КПП училища, благо его местонахождение им, вездесущим пронырам, было хорошо известно. В морской практике это называется — «сложная буксировка».

Вот так, в таком виде — саночки, брюки-клеш, расстегнутый бушлат с пятью галками и дурацкая бескозырочка «Герой» — вспотевшие пацаны и сдали незадачливого пятака седому дяде-мичману, дежурному по КПП, который тут же выпал в осадок и ржал до потери сознания вместе со старшим помощником дежурного по училищу, гулявшим неподалеку и прибежавшим на дикий сумасшедший хохот...

Помнится, еще Юлиус Фучик задавался вопросами: что такое подвиг? кто же такой герой?

Да он просто не видал эту сцену!..

У ВСЕХ ГРЫЖА!

Ай-яй-яй! Нашего командира роты в госпиталь уложили. Грыжа. Не приведи Господь, хотя — что такое грыжа? Ерунда, чик — и гуляй.

Кэп наш тогда был капитан третьего ранга, полгода как пришел с бпк «Керчь», где браво изображал командира БЧ-2. Мы его знали еще по корабельной практике после третьего курса, и когда нам его представили, строй чуть не запищал. Ур-ра! Звали его — Владлен (это имя такое), а фамилия была — Коваленко.

В госпитале, ясное дело — дисциплина. Госпиталь военный, врачи военные. От капитана до полковника. Это врачи. А вот медсестры...

Медсестры — они всегда медсестры. Добрые, милые, на любой возраст и на любой вкус. Блондинки, шатенки, брюнетки. И практикантки из медучилища — еще не медсестры, а потому не имеющие доброго чувства юмора и на все обижающиеся. Чуть что — губки надули, бе-бе-бе...

В палате, где обитал Владлен, имелось еще трое обитателей. Со всеми ними веселый и озорной наш кэп махом нашел общий язык — и пошло: анекдоты, преферанс, портвейн (в умеренных дозах)... Особенно сошлись с одним майором, морским летуном-бомбардировщиком. Шалили на славу, а объектом легких и веселых проказ, как правило, были две насупленные и мстительные практиканточки. Как положено — блондинка и брюнетка, симпатичные — ни дать ни взять, «Баккара» в молодости, но с чувством юмора у обеих были серьезные проблемы. Проще говоря, добрых и безобидных шуток Владлена они упорно не понимали. А потому мстили всеми доступными им способами — старались укол вколотить побольнее, лекарства на тумбочку не клали, а швыряли, презрительно отворачивались и гордо уходили, не отвечая на призывы, громко хлопнув дверью, а если и отвечали, то яду во фразах — как от ста гадюк. Шипели и извивались, глазки сузив и сквозь зубки белоснежные гадости цедя. Девчонки молодые, что и говорить.