Дэвид Лодж - МИР ТЕСЕН

• Название: МИР ТЕСЕН
• Автор: Дэвид Лодж
• Издательство: Издательство Независимая Газета
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-86712-149-6

Пути ученого неисповедимы, и даже для него самого. В этом суждено убедиться главному герою романа Д. Лоджа «Мир тесен» Персу МакГарриглу, который гоняется по всему миру (верней, по всем научным конференциям мира) за романтическим призраком своей любви, очаровательной Анжелики. Как ни удивительно, но в какую бы даль Перса не занесло, ему встречаются примерно одни и те же лица, вроде наших старых знакомых («Академический обмен», Издательство Независимая Газета, 2000) Ф. Лоу, М. Цаппа и других ученых мужей и дам, которые все так же любят заводить любовные интрижки и попадать в смешные ситуации — и с неизменным академическим достоинством выбираться из них.

---

Многие теперь в Европе видят десятый сон, а Мишелю Тардьё не спится — его беспокоит тонкий аромат, которым благоухает тело спящего рядом Альбера. Это не знакомый ему запах его любимой туалетной воды «Грустные тропики», которой Альбер имеет привычку пользоваться без спроса, но что-то тошнотворное, назойливое, синтетическое, что-то (он подергивает носом, пытаясь перевести обонятельные образы в словесные), чем может пользоваться (его темные кожистые веки при этой мысли широко распахиваются от ужаса)женщина]Акбиль Борак, наоборот, не бодрствует: сидя в кровати, он вздремнул на пятидесятой от конца странице «Духа нашего времени», уронив, как подрубленную, голову и сплющив нос о развернутую на коленях книгу. Его жена Ойя, отвернувшись от света настольной лампы, уже давно спит сладким сном. И Филипп Лоу с Хилари тоже спят — спина к спине в своей супружеской кровати, которой столько же лет, сколько и их браку, и которая провисла в середине, как гамак, так что во сне они наваливаются друг на друга, но стоит лишь Филиппу коснуться своими костлявыми чреслами пышных бедер Хилари, их тела отталкиваются, как магниты с одинаковым зарядом, и раскатываются по краям кровати.

Перс МакГарригл останавливается посередине дороги, чтобы перебросить на другое плечо тяжелую сумку. Автостоп срабатывал успешно вплоть до Муллингара; там же он подсел к водителю, который возвращался со свадьбы и был пьян в стельку: он трижды проехал мимо одного и того же указателя, затем признался, что потерял дорогу, и тут же заснул за рулем

беспробудным сном. Перс теперь пожалел, что не пристроился вздремнуть на заднем сиденье, поскольку шансы встретить попутку в этот поздний час практически равны нулю.

Он снова останавливается и смотрит по сторонам. Погода теплая и сухая, так что можно спать под открытым небом. Высмотрев в поле стог сена, Перс перелезает через изгородь и решительно направляется к нему. Вспугнув ослика, который вскакивает и галопом удаляется прочь, Перс сбрасывает с плеча поклажу, снимает ботинки и растягивается на пахучем сене, вглядываясь в усыпанное миллионами звезд огромное небо у себя над головой. Звезды мерцают с блеском, какого никогда не увидеть в городе. Одна из звезд перемещается по небу, и Персу поначалу кажется, что он открыл новую комету. Однако, заметив, что ее движение неторопливо и равномерно, он догадывается, что это по заданной орбите вращается спутник связи — маленькая искусственная луна, управляемая со станции где-то в Атлантическом океане и движущаяся со скоростью вращения Земли, небесное тело, которое получает и отправляет послания, изображения и тайны находящихся внизу бесчисленных человеческих существ. «О, если б вечным быть, как ты, Звезда!»[43]-бормочет Перс. И читает весь сонет вслух, мечтая, чтобы, отразившись от небесной сферы, он проник Анжелике в мысли или сны, где бы она сейчас ни была, и чтобы она почувствовала всю силу его любовной тоски:

Нет, неизменным, вечным быть хочу, Чтобы ловить любимых губ дыханье, Щекой прижаться к милому плечу, Прекрасной груди видеть колыханье, И, в тишине, забыв покой для нег, Жить без конца — или уснуть навек.

Нет, лучше без завершающих слов насчет вечного сна. Бедняга Ките был на последнем издыхании, когда писал сонет,-

он знал, что у него нет ни малейшего шанса видеть колыханье прекрасной груди Фанни Брон[44], поскольку в его собственной груди практически не осталось легких. Но он, Перс МакГарригл, вовсе не намерен отправляться на тот свет. «Жить без конца»-это больше ему по вкусу, особенно если отыщется Анжелика. И, размечтавшись, Перс тихо и мирно засыпает.

Часть III

1

Появившись на своей кафедре в Университетском колледже Лимерика, Перс обнаружил адресованные на его имя два письма из Лондона. Он сразу понял, что они не от Анжелики: конверты слишком официальные, и адрес напечатан на машинке. Одно письмо было от Феликса Скиннера — с напоминанием, что издательство «Леки, Уиндраш и Бернштейн» интересуется его магистерской диссертацией о влиянии Т. С. Элиота на Шекспира. Другое пришло из Королевской литературной академии: в нем сообщалось, что Фонд Мод Фитцсиммонз, поощряющий развитие молодой англо-ирландской поэзии, наградил Перса премией в тысячу фунтов. Полгода назад Перс отослал на конкурс пачку рукописных листов, о чем совершенно забыл. Издав радостный вопль, он подбросил письмо в воздух. Затем, поймав его на лету, прочел второй абзац: из него следовало, что приз — вместе с другими наградами Королевской академии — будет вручаться на приеме, который состоится через три недели на борту парохода «Аннабель Ли»[45], пришвартованного у пристани Чаринг-Кросс.

Перс отправился к заведующему кафедрой профессору Лайаму МакКриди поинтересоваться, можно ли ему в следующем семестре взять творческий отпуск.

— Творческий отпуск? Это довольно неожиданно, Перс, — сказал МакКриди, глядя на него поверх шатких книжных стоп.

Профессор МакКриди письменному столу предпочитал необъятных размеров обеденный, на котором грудами лежали ученые тома-словари, конкордансы, собрания староанглийских текстов, а для работы был отведен лишь крошечный участок. Посетитель, расположенный по другую сторону книжного бастиона, во время разговора с профессором не имел позиционных преимуществ, поскольку не видел собеседника. — Мне кажется, вы не так долго у нас работаете, чтобы иметь право на творческий отпуск, — с сомнением сказал МакКриди.

— Ну, тогда пусть это будет отпуск за мой счет. Деньги мне не нужны. Я только что получил вознаграждение в тысячу фунтов за свои стихи, — сказал Перс, обращаясь к академическому изданию «Битвы при Мэлдоне». Однако голова профессора МакКриди вынырнула на другом конце стола, поверх словаря диалектов Скита.

— В самом деле? — воскликнул он. — Что ж, примите мои сердечные поздравления. Тогда дело принимает совершенно иной оборот. Чем конкретно вы бы хотели заниматься во время академического отпуска?

— Структурализмом, — ответил Перс.

Услышав это заявление, профессор снова нырнул в укрытие, на этот раз в глубокий проем между трудами Общества по изучению древнеанглийских текстов, откуда его голос прозвучал глухо и жалобно:

— Что ж, но я не знаю, как мы без вас справимся с курсом современной литературы, мистер МакГарригл.

— Но в летнем семестре у меня нет лекций, — заметил Перс, — поскольку студенты уже готовятся к экзаменам.

— Вот именно! — торжествующе подтвердил МакКриди, наводя на Перса прицел из-за «Беовульфа» в издании Клебера. — Кто же будет проверять экзаменационные работы по современной английской литературе?

— Я приеду и проверю, — сказал Перс. Ему это было совсем не в тягость, поскольку курс посещало всего пятеро студентов.

— Ну что ж, попробую это как-нибудь уладить, — вздохнув, сказал МакКриди.

Перс вернулся в свою квартирку, соседствующую с газовым…анодом, и на трех страницах набросал аннотацию книги; посвященной влиянию Т. С. Элиота на современное прочтение Шекспира и других писателей елизаветинской эпохи. Отпечатав текст на машинке, он отослал его Феликсу Скиннеру, прибавив в сопроводительном письме, что пока не хотел бы представлять в издательство диссертацию, поскольку она требует доработки и приведения к пригодному для публикации виду.

Моррис Цапп уехал из Милана настолько рано, насколько позволили приличия, хотя едва ли слово «приличия» применимо к нравам семейства Моргана — у него на этот счет появились серьезные сомнения. Любовные игрища втроем ничем не кончились. Как только до Морриса дошло, что ему надлежит ублажать не только Фульвию, но и Эрнесто, он извинился и покинул зеркальную спальню. И на всякий случай заперся на ключ в отведенной ему комнате. Проснувшись поутру, он обнаружил, что Эрнесто — судя по всему, любитель быстрой езды — уже выехал машиной в Рим. Фульвия, державшаяся отстраненно-вежливо за кофе с рогаликами, ни словом не обмолвилась о событиях прошлой ночи, так что Моррису стало казаться, что вся история ему приснилась. Однако саднящая на плечах и груди кожа со следами длинных ногтей Фульвии свидетельствовала об обратном.

Одетый в униформу водитель с виллы Сербеллони возник на пороге сразу после завтрака, и, когда большой «мерседес» отъехал от крыльца гостеприимной итальянки, Моррис с облегчением вздохнул. Он не мог отделаться от впечатления, что Фульвия — колдунья и общение с ней чревато опасностью. По мере того как машина удалялась от окутанного тучами Милана, на небе стало проглядывать солнце, и вскоре на горизонте показались горные альпийские вершины. Теперь «мерседес» ехал вдоль озера, то и дело ныряя в тоннели, откуда сквозь каменные бойницы просматривались мелькающие, как в волшебном фонаре, зеленые берега и голубая водная гладь. Конечная цель — вилла Сербеллони — предстала