Андрей Коробейщиков - Пустенье

• Название: Пустенье
• Автор: Андрей Коробейщиков
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2003

Смена тысячелетий, преддверие нового большого геокосмического цикла, который был предсказан как многими древними культурами, так и рядом современных ученых, знаменуется в первую очередь переменой в области сознания людей, их мироощущения. Кажется, что мир вокруг нас начинает сходить с ума: катастрофы и перемена климата, изменение полюсов и временного цикла… Стремительно меняется не только поли­тическая, но и геологическая карта мира. Появление людей с невероятны­ми способностями, возникновение новых религиозных культов и учений мессианского толка, новейшие технологические открытия, потрясающие воображение… Все это говорит о том, что человечество стремительно вступает в новую фазу своего развития. Неудивительно, что в этих усло­виях человеку свойственно было растеряться, начиная все чаще задумы­ваться о своем предназначении, о своих реализованных и нереализованных возможностях, о своей дальнейшей судьбе как в рамках этого мира, так и за его видимыми границами…

И чем больше человек задумывается над этими фундаментальными проблемами, тем отчетливее он понимает, что перед лицом Бесконечнос­ти он остается один. И поэтому ему нужно научиться принимать на себя ответственность за свою уникальную миссию, за свое бессилие и за свою силу, за свои ошибки и свои достижения. В условиях этого динамич­ного и нестабильного, меняющегося мира человек все чаще стремится к понятиям «Любовь», «Мир», «Добро», отворачиваясь от того, что обыч­но называют «темной стороной» или «обратной стороной медали». Такие понятия, как «Страх», «Война», «Вызов», отторгаются смятен­ным сознанием, негодующим на любое упоминание об этой мрачной и запретной области. А мир вокруг воюет: сильный пожирает слабого, хит­рый обманывает доверчивого, коварный предает честного. И можно отвернуться от всего этого, но лицемерие никогда не претендовало на объективность. Мы должны понять, что к светлому миру всеобщей любви и взаимопонимания можно прийти только через ломку жестких стен негативного осознания, через преодоление прежних ограничивающих рамок собственной системы жизненных приоритетов, иногда не способ­ных обеспечить нам полноценную, яркую жизнь, наполненную пережива­ниями Силы и ощущением Свободы.

Настала пора честно взглянуть в лицо своим страхам, которые подобно раковойопухоли отравляют нашу жизнь, мешая нам реализовать свой могущественный потенциал. Настала пора честно посмотреть на свою истинную природу, принимая себя такими, какие мы есть, а не такими, какими мы себя рисуем в своем воображении. Сила заключается не в избегании своих Вызовов, а в их безупречном принятии. Именно поэтому я предлагаю вашему вниманию очередной роман из цикла «Войны Шаманов», в котором в неизменной форме мистического детектива поднимаются не только проблемы нравственного выбора, но и более глубокие, эзотерические пласты человеческого самосознания.Роман «Пустенье» является продолжением первого произведения данного цикла «ИТУ-ТАЙ. Темный Ветер с зеленых холмов». Уже знакомые по первой книге герои и новые персонажи продолжают развитие таинственной мистерии ИТУ-ТАЙ, разворачивающейся в контексте привычной повседневной жизни.«Услышь глас разума, пребывающего в тебе.Внемли разуму своему, гласу истины и света.Уподобься ветру, выбирающему свет среди тьмы.Путь ветра – видение действия в бездействиии бездействия в действии.Внешнее деяние – лишь иллюзия,под маской действия скрыто бездействие.Тьма скрывает свет и свет скрывает тьму.Одно скрыто в другом…»Г.Э. Адамович. «Белорусские асилки»,серия «Славянские единоборства»Автор не претендует на соответствие публикуемой им информации официальной науке или общепринятым мнениям, а предлагает исключи­тельно свое видение и свои версии, часть из которых основана на личной мистической и обрядовой практике.«Воинов света можно узнать по взгляду.Они живут в нашем мире, они составляют часть нашего мира, в наш мир были они присланы и пришли сюда без посоха и сандалий. Нередко они испытывают страх. Не всегда они поступают правильно. Воины света порой терзаются из-за безделицы, огорчаются по пустякам, считают, что недостойны расти. Воины света время от времени думают, что недостойны ни чуда, ни благодати.Воины света часто спрашивают себя и друг друга, что они делают здесь, и еще чаще приходят к выводу, что жизнь их лишена смысла. Именно поэтому они – воины света. Потому, что совершают ошибки. Потому, что задают вопросы. Потому, что неустанно отыскивают смысл. Ищут – и в конечном счете находят».Пауло Коэльо«Книга воина света»

---

– Мы и перекусить-то толком не успели, – Санаев кивнул Анне на забавного шашлычника, ожидающе выглядывающего из-за светло-синего навеса, натянутого вокруг ларька.

– Пойдем, покушаем что-нибудь. А я тебе про Данилыча расскажу. Они спрятались под слабой тенью, отбрасываемой солнцезащитным

зонтом, установленным в самом центре стола. Через пару минут хозяин

закусочной принес им поднос с двумя шашлыками, тарелкой, наполненной всевозможной зеленью, тарелку с хлебом и два стаканчика с холодным зеленым чаем.

– Ты сказал, что он спас тебе жизнь. – Анна медленно жевала сочное горячее мясо, не отрывая заинтересованного взгляда от лица мужа. Ей показалось, что теперь он стал как-то мягче, расслабленнее, словно дорога к этому загадочному человеку снимала с него то избыточное напряжение, которое царило в нем в течение последних дней. Санаев отпил несколько глотков чая и, вытянувшись на стуле, проговорил, полузакрыв глаза:

– Это долгая история. Могу лишь сказать, что у меня возникли очень серьезные проблемы с одним человеком из криминальных кругов. Так вот неприятности светили действительно основательные. Я должен был спрятаться, уехать из города куда-нибудь. Так я и вспомнил про Данилыча. Меня с ним познакомил Макс, сказав, что, когда мне действительно станет трудно, я могу обратиться к нему за помощью. Я всерьез это предложение не воспринял, потому что этот Данилыч оказался на редкость экстравагантным стариком. Он все время смеется, причем самое неприятное то, что в большинстве случаев он смеется над окружающими. Я даже прозвище ему дал – Шут. Но когда меня прижало, я решил, что мне действительно стало трудно, и вот тогда я вспомнил про этого странного пожилого весельчака и приехал к нему. Он меня пустил без всяких разговоров, и только через неделю я рассказал ему о своих проблемах. И ты представляешь, – Санаев сделал драматическую паузу, – Данилыч попросил, чтобы я поехал в город и вернулся к нему обратно, но уже с этим человеком, который и послужил для меня источником всех моих напрягов. Я посчитал, что он либо сошел с ума, либо просто хочет от меня избавиться, можно сказать, несколько жестким и прямолинейным способом. Мысль о том, чтобы вернуться в Барнаул и встретиться с тем бандитом, была для меня сумасбродной. Тогда Данилыч сам поехал в город и, вернувшись, сказал, что все мои дела улажены и я могу спокойно возвращаться к себе домой. Я тогда покинул его избу, даже не попрощавшись, думал, что это одна из его идиотских шуток. Приехал в Барнаул в обреченном состоянии, а оказалось, что на самом деле все проблемы были решены и ко мне больше не было никаких претензий.

– Сева, что же ты такого сделал, что даже из города сбежал? Санаев улыбнулся жене и неопределенно махнул рукой:

– Да за одного человека заступился и не тому, кому надо, по лицу надавал. Да еще в присутствии его знакомых. Что ты! Что там началось: стрелки, разборки…

– А как же этот, твой Данилыч, урегулировал проблему?

Санаев наклонился поближе к Анне и тихо проговорил, словно опасаясь, что их кто-нибудь мог услышать:

– Мне показалось, что он сам какой-то криминальный авторитет или что-то в этом роде… Во всяком случае, несмотря на свою простоватую внешность, этот дядька далеко не так прост, как хочет казаться. Как выяснилось, он пятнадцать лет в лагерях да на зонах провел. Его оттуда в свое время дед Макса и вытащил. Он же какой-то крупной фигурой был, по-моему, в МГБ. А Данилыч с ним сюда на Алтай впоследствии и приехал и стал ему чем-то вроде телохранителя. Но самый парадокс в том, что он, будучи явно связанным с местным криминалитетом, не зря же такой стаж в лагерях наработал, стал одним из самых близких людей генерала милиции.

– А за что же он в тюрьму попал? – пробормотала Анна озадаченно.

– Да ясное дело, за что: в те годы поводов много было. Да нет, ты не бойся, он не маньяк и не убийца. У Данилыча все было гораздо проще. Он – ЧСИР.

-Кто?

Санаев усмехнулся.

– ЧСИР: Член Семьи Изменника Родины. Можно сказать – политзаключенный. Но и это не все. Самое интересное в том, что он действительно колдун. Традиция древнерусского ведовства, к которой он принадлежит, как-то связана с культурой, которая сейчас, по-моему, у современных исследователей называется «Тропой». Это действительно древняя культура, родившаяся, если я ничего не путаю, где-то в Верхневолжье. «Троповики» считают себя потомками офеней, коробейников, дорожных торговцев, занимавшихся мелкой торговлей с переносных лотков.

Санаев показал руками на лотки с прохладительными напитками, выставленные вдоль дороги, словно проводя некую аналогию.

– Позже коробейники замкнулись в своеобразное профессиональное сообщество со своей культурой и своими законами. Но об этом ты его сама расспросишь, если тебе будет интересно. А сейчас нужно ехать.

– Конечно, интересно, – пробормотала Анна, допивая холодный чай.

Через несколько минут «Тойота», набирая скорость, исчезла в солнечном мареве, плавящем автостраду подобно индукционной печи.

***
Москва
На панели пульта управления лифта загорелся крохотный зеленый светодиод, и Славин понял, что это включился кондиционер. Это было одной из ключевых составляющих имиджа РИЛБ – Российского информационно-аналитического бюро – комфорт во всем, даже в промежуточных средствах передвижения, таких, как кабины лифта. И это было объяснимо: клиентами бюро были как представители правящей политической и финансовой элиты, так и видные зарубежные гости, для которых комфорт производственного помещения был одним из показателей серьезности и благосостояния организации, с которой приходилось иметь дело. Создатели РИАБ были специалистами по созданию необходимого имиджа, поэтому в отделке здания были использованы самые последние технологические решения.
Раздался мелодичный звонок, лифт остановился, и момент его остановки можно было определить только по этому сигналу, настолько незаметным было его движение по этажам. Пневматика неслышно отворила створку кабины, и Славин вышел в коридор, где рядом с табличками-указателями стоял охранник в цивильном темно-сером костюме. Славин показал ему пропуск, и тот сразу объяснил ему, где находится конференц-зал, где должна была состояться встреча, на которую Славина пригласили неофициальным звонком в его рабочий офис.
В зале уже были люди, и пустовало только одно кресло из четырех, выставленных вокруг изящного стола, на котором напротив каждого кресла был установлен портативный компьютер-«ноутбук». Жалюзи на окнах были полузакрыты, и в помещении стоял приятный прохладный полумрак. Один из сидящих, крупный энергичный мужчина в дорогом костюме, встал и произнес гулким басом:

– А вот и Игорь Борисович приехал.

Головы сидящих синхронно повернулись в сторону вошедшего. А здоровяк провел его к единственному свободному креслу и представил всем остальным:

– Господа, разрешите представить вам Игоря Борисовича Славина, руководителя стратегического Центра информационно-аналитического

обеспечения Федерального Агентства Национальной Безопасности при Совете Безопасности Российской Федерации.

Славин кивнул и сел в мягкое кожаное кресло. Мужчину, представлявшего его, он знал, это был Анатолий Михайлович Мельников, директор РИАБ. Всех остальных он видел в первый раз. Словно уловив его мысли, Мельников обратился к сидевшим.

– Позвольте представить, – он показал рукой на невысокого человека с гладко выбритой головой и пронзительным взглядом цепких серых глаз, –Селиванов Герман Юрьевич, руководитель Информационной Службы Главного Разведывательного Управления.

Селиванов чуть заметно кивнул, внимательно изучая Славина. Мельников продолжал, показывая рукой на второго сидящего мужчину неопределенного возраста, полностью седого, но тем не менее весьма импозантного и энергичного, что ощущалось в каждом его движении.

– Сергей Владимирович Ратников, председатель Межведомственной комиссии по информационно-психологическому обеспечению Совета Безопасности.

Теперь Славин вспомнил, где он видел этого человека. Ратников возглавил только недавно созданную при Собвезе комиссию, в сферу деятельности которой входила координация информационной деятельности силовых структур, МИДа, СМИ и ряда других направлений, игравших в информационном поле России немаловажную роль.

Выполнив формальности, Мельников сел в свое кресло и немного распустил галстук, делая тонкий невербальный намек на окончание официальной части, подразумевающей соблюдение необходимого этикета.

– Теперь господа, когда мы знаем друг друга, я сообщу вам о цели нашей встречи. Дело в том, что я пригласил вас собраться у меня для предварительного обсуждения неких отдельных элементов обширной программы, которая ляжет в основу Доктрины Информационной Безопасности Российской Федерации. Наша встреча не является официальной, и поэтому мы затронем на ней ряд моментов, которые будут несколько выбиваться за границы этой Доктрины, но тем не менее актуальность этих моментов станет для вас очевидна в ходе дальнейшей нашей беседы. Здесь неслучайно собрались специалисты в области информации, потому что основной темой нашего разговора будет разработка большой программы по информационно-психологическому обеспечению национальной безопасности страны. Я имею в виду столь актуальную для Российской Федерации тему, как Информационное противостояние, или, попросту говоря. Информационные войны.