Джордж Паттон - Война, какой я ее знал

• Название: Война, какой я ее знал
• Автор: Джордж Паттон
• Жанр: Публицистика

Аннотация издательства: Дж. С. Паттон – одна из ярчайших фигур в истории Второй мировой войны. С 1942 г. он – активный участник боевых действий в Северной Африке, где командовал Западной оперативной группой войск армии США, а затем на Сицилии, приняв в июле 1944 г. в Нормандии командование Третьей армией США, Дж. С. Паттон встречает окончание войны уже в Чехословакии. Военные мемуары Паттона могут быть не только увлекательным чтением для любителей военной истории, но и служить источником по истории Второй мировой войны.Аннотация субъективная. А ещё у генерала Паттона было чувство юмора. Специфическое. Пример:Первая мировая война, Франция, славный город Бург. К полковнику Джорджу Паттону прибегает крайне взволнованный мэр. Мол, что же вы не сказали, что у вас солдат погиб?! Полковник осторожно пытается выяснить, кто у него погиб и почему он, полковник, не в курсе. Потом долго убеждает мэра, что все живы. Потом сдаётся и соглашается пойти взглянуть на могилу.Да, сделано всё по уставу. Свежая земля, шест, на шесте – крестовиной – табличка. На табличке всего два слова.Полковник собирается что-то сказать, потом раздумывает и просто стоит молча.1944 год. После высадки в Нормандии генерал Паттон снова в славном городе Бурге. Решает посетить то же место. Место ухожено, вокруг травка – видно, что горожане своего героя любят и берегут – несмотря на войну и оккупацию. И шест, и табличка сверкают свежей краской. И надпись на табличке заботливо подновлена. Всего два слова:«Брошенный сортир».

---

Покончив с осмотром дорог, мы отправились в 6-ю бронетанковую, а также в 90-ю и 4-ю пехотные дивизии. Генерал Гроу из 6-й бронетанковой приболел и отнюдь не смотрелся молодцом, так что я посоветовал ему отдохнуть несколько дней, передав командование следующему за ним командиру (бригадному генералу Джорджу У. Риду-младшему).

21 февраля в штаб-квартиру Третьей армии прибыл генерал Брэдли с планом новой операции. Схема предстоящих действий выглядела следующим образом: 21-я группа армий и Девятая армия Соединенных Штатов начнут наступление 23-го. Достигнув Рейна, они должны будут постараться захватить плацдарм на противоположном берегу. Пока они будут заняты всем этим, Первая армия станет прикрывать правый фланг Девятой, а Третья, по крайней [211] мере в теории, будет наступать. Когда 21-я группа армий выйдет на берег реки, Первая армия силами левофлангового корпуса двинется на Кельн. Когда Кельн будет обложен, – даже не обязательно взят, – в дело войдут 3-й и 5-й корпуса – то есть центр и правый фланг фронта Первой армии. В то время как Третья армия поведет наступление от Прюма на Кобленц. Данная фаза операции, по замыслу разработчиков, должна завершиться сосредоточением всех сил союзников по берегам Рейна от Кельна до Кобленца.

В следующей фазе Первой армии отводилась пассивная позиция вдоль береговой линии, в то время как Третья армия стала бы наступать старым Франкфуртским коридором, начиная свое продвижение от Саарлаутерна и Сааргимина или же от Саарбурга, в зависимости от конкретных обстоятельств.

Я задал конкретный вопрос: «Могу ли я осуществить бросок к Кобленцу раньше, чем будет обложен Кельн?» – и получил ответ, что если такая возможность мне представится, то могу.

22 февраля я наградил группу медсестер Бронзовыми звездами, а также вручил Почетную медаль лейтенанту Джеймсу X. Филдсу из 4-й бронетанковой дивизии. Я сказал Гэффи, что хотел бы отправить лейтенанта Филдса с передовой в тыл, поскольку сделал одно печальное наблюдение: когда человек получает Почетную медаль или вот хотя бы крест «За отличную службу», то стремится еще больше отличиться и превзойти самого себя, в результате чего частенько погибает. Между тем такой человек очень нужен в тылу, где он мог бы стать отцом нескольких таких же храбрецов.

Затем я поехал в Ремих, где встретился с генералами Уокером и Моррисом. Я был неприятно поражен известием о том, что Моррис потерял инженерно-саперный состав с понтонным мостом и потому до сих пор не начал переправы в Саарбурге. Никто не шевелился и теперь, несмотря на то что день уже катился к закату, а с противоположного берега противник вел огонь только из стрелкового оружия. Я велел Моррису немедленно готовить переправу, невзирая на то, стреляют с той стороны или не стреляют. Чтобы немного оживить наступавших в Саарбурге, на этот участок отправился генерал Уокер.

Судя по тому, как успешно развивались дела у 8-го корпуса, 23 февраля его части должны были выйти на реку Прюм.

В тот день ситуация с треугольником складывалась очень непринятая, причем вовсе не из-за немцев, а из-за Штаба командующего союзническими экспедиционными силами. Идея разукрупнения резерва Штаба командующего была крайне неудачной, поскольку всякий раз, когда нам удавалось выудить оттуда какую-нибудь часть, нам немедленно приходилось отдавать им что-то взамен. Несмотря на тот факт, что три имевшиеся в моем распоряжении танковые дивизии были расставлены должным образом для наступления и две уже фактически вели боевые действия, максимум, [212] что я мог сделать, это оттянуть на сорок восемь часов отсылку в резерв замены для 10-й бронетанковой дивизии.

Брэдли позвонил и сказал, что мы можем получить две свежие пехотные дивизии, если отправим на отдых две уже имеющиеся в нашем распоряжении. Как 80-я, так и 90-я как раз нуждались в подобной передышке, так что я не видел тут никаких возражений. Это было просто, поскольку фактически части не выводились из зоны ответственности Третьей армии.

24 февраля стало печально знаменитым днем, поскольку по отчетам, подготовленным к этой дате, с января небоевые потери – 13 976 человек – превысили боевые – 12 296 человек. Такое положение в истории Третьей армии отмечалось впервые. Единственное, что обнадеживало, – такая картина складывалась не ввиду роста количества заболевших, а благодаря снижению боевых потерь. Равновесие между двумя категориями потерь – хороший показатель для командира дивизии, если он не забывает о том, что следует понимать под нормальными небоевыми потерями.

25 февраля я пригласил на обед Мидлтона, Уокера и Гэффи (исполняющего обязанности командира 12-го корпуса на время отсутствия отправленного на отдых Эдди). Позвонил генерал Брэдли и спросил, не могли ли бы они с Алленом тоже присутствовать. Я проинструктировал трех командиров корпусов и генерала Уэйленда соответствующим образом, чтобы совместными усилиями нажать на Брэдли и позволить нам оставить 10-ю бронетанковую дивизию для наступления на Трир.

Уэйленд старался больше других, проявляя завидное красноречие. Не сомневаюсь, Брэдли с нами согласился, однако я чувствовал, что командующему группы армий приходится выполнять приказы. И все же мы убедили его позволить нам продолжать атаковать до наступления темноты 27-го числа, при условии, что генерал Эйзенхауэр разрешит мне в случае надобности ввести в действие находившуюся на отдыхе резервную 90-ю дивизию. Откажи нам вышестоящие начальники в праве наступать, вся история войны могла бы пойти по-другому, поскольку овладение Триром стало ее поворотным пунктом.

Я добился от Брэдли согласия на попытку осуществить прорыв на восток от реки Прюм, если, а вернее, когда такая возможность представится. Как Брэдли, так и Аллен остались довольны, я уверен. В конце концов, Аллен так и сказал, что рад оказаться среди парней, горящих желанием подраться.

Череда событий, приведших к захвату нами Трира, заслуживает внимания, поскольку нарушает правила штабного планирования на высоком уровне. Начало наступления в треугольнике Саар – Мозель было положено 20-м корпусом с целью ввести в действие 94-ю дивизию. Затем 19-го Уокер, всегда верно чуявший момент, когда надо начинать, позвонил и предложил очистить треугольник. [213]

Для выполнения задания ему требовалась помощь одной бронетанковой дивизии, а я, как вы помните, взял взаймы 10-ю бронетанковую. Успехи наши были весьма скромными до тех пор, пока мы не переправились на участке возле Саарбурга. Тут мы с Уокером разом осознали, что сам по себе Саарбург нам не очень нужен, а в действительности наша цель – захват Трира, так что мы пошли дальше.

26 февраля 20-му корпусу многого достигнуть не удалось, поскольку на участке к востоку от реки Саар и к северу от Церфа он подвергся жестокой атаке 2-й германской горнострелковой дивизии под командованием генерал-майора Дегена. В тот момент даже показалось, что нам лучше изменить направление и повернуть на восток, чтобы удалить помеху, которую представляла та дивизия. С другой стороны, у 12-го корпуса с 4-й бронетанковой превосходно шли дела на левом фланге на реке Килль в окрестностях Битбурга. 5-я и 76-я дивизии находились то ли уже на берегу Килля, то ли в самой непосредственной близости от него.

Принимая во внимание данное обстоятельство, я пришел к выводу, что надо передвинуть 4-ю бронетанковую южнее и разместить между 5-й и 76-й пехотными дивизиями, а затем ударить на Трир с севера. Временно исполняющий обязанности командира 12-го корпуса генерал Гэффи указал на сложность такого перестроения с технической точки зрения и предложил вместо передислокации 4-й бронетанковой усилить на правом фланге 76-ю дивизию находившимся на отдыхе танковым батальоном 80-й дивизии.

Какой урок нужно отсюда извлечь? А вот какой – умеющий побеждать генерал подстраивает свои планы под обстоятельства, а не пытается заставить обстоятельства подстраиваться под его планы!

Название Битбург напоминает мне об одном весьма показательном для немцев случае. Я въехал в город с юга, когда сражение еще вовсю полыхало на его северных окраинах. Поскольку городок Битбург небольшой, я находился недалеко от места боя. Несмотря на то что снаряды падали тут и там с завидной регулярностью, я своими глазами видел трех женщин и двух мужчин, занятых починкой крыши своего дома. Они вовсе не собирались ждать помощи по ленд-лизу, как люди во многих других странах.

27 февраля 10-я бронетанковая дивизия прошла восемь километров на север от Церфа и таким образом оказалась на полпути к Триру. Днем раньше противник подтянул ей навстречу 2-ю горнострелковую дивизию, однако ошибся в оценке маршрута движения 10-й бронетанковой. Немцы, как видно, думали, что 10-я бронетанковая будет наступать на юго-восток от Церфа, чтобы выйти в тыл линии Зигфрида, поэтому и проведение контратаки своей намечали исходя из данных соображений. В действительности 10-я бронетанковая повернула к северу в сторону Пеллингена, подставив, однако, под удар неприятеля тыловые колонны своего правого фланга. [214]