Рут Харрис - Мужья и любовники

• Название: Мужья и любовники
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-039-5

Любовь, страсть, поиск гармонии в отношениях с любимым человеком – вот основная сюжетная линия в романе Рут Харрис «Мужья и любовники».

Интересно прослежено развитие женского характера, самоутверждение женщины не только как личности, но и как профессионала, дошедшего до высших ступеней управленческой лестницы.

---

– Вынуждена тебя разочаровать, – сказала Джейд, ослепительно улыбаясь. – Я не собираюсь выходить замуж. Никогда.

– Ну, замуж выходят все, – его голубые глаза по-прежнему сохраняли серьезность.

Она покачала головой.

– Кроме меня. Мой отец ушел от матери к секретарше. Мама так и не пережила этого. Она все еще только о нем и говорит. Мне кажется, если он захочет вернуться – чего, разумеется, не произойдет, – она примет его. Никогда не допущу, чтобы со мной обращались так же, как с матерью. Вот почему, – заключила она свою тираду, как заправский ритор, – я никогда не выйду замуж.

– Ладно, я заставлю тебя переменить решение, – сказал Барри. В этот вечер он ни на шаг не отходил от Джейд, даже когда ее приглашали на танец. – Я всегда добиваюсь своего – тем и известен.

– Желаю удачи! – сказала Джейд, совершенно не принимая его слова всерьез.

После вечеринки Барри проводил Джейд до общежития. У двери он заколебался, стоит ли целовать ее, и, решив, что лучше не надо, был изумлен, когда она сама его поцеловала.

– Ага! Не ты ли говорила сегодня, что никогда не выйдешь замуж? – торжествующе закричал он.

– Я и не собираюсь, – ответила она. – Какое отношение имеют поцелуи к женитьбе?

С этого дня Барри стал везде следовать за Джейд. Он провожал ее на занятия и с занятий, ждал, когда она возвращалась со свиданий с другими. Он приглашал ее на обеды и ужины, а днем они вместе пили кофе. Он сдавал за нее книги в библиотеку, помогал готовить домашние задания, одалживал ей лыжи и даже свой «фольксваген».

Он не оставлял ее в покое и во время летних каникул. Барри поехал домой на Средний Запад, Джейд отправилась к себе в Оборн. Все лето он бомбардировал ее письмами и телефонными звонками, а в сентябре, когда в университете возобновились занятия, пригласил ее в Хаммонд-таун, центр виноделия штата Нью-Йорк. Была чудесная осенняя пора. Листья только-только начали желтеть, над озерами сверкало солнце, поливая яркими лучами откосы холмов, покрытые виноградом. Весь день, переходя из одного места в другое, они пробовали вино и, в конце концов, изрядно захмелев, поставили машину на стоянку и тут же набросились на гамбургеры и хрустящий картофель.

– Ты не такая, как все, – сказал он, когда весь хмель у них прошел. – Обычно девушки либо слишком глупы, либо слишком серьезны. Одним лишь бы время приятно провести, другие ждут предложения после первого же свидания. А ты… как бы это сказать… более зрелая, что ли.

– Мать всегда говорила, что я выгляжу и веду себя старше своих лет, – сказала Джейд. К такому комплименту она привыкла. Впрочем, в нем заключалась некоторая двусмысленность – отчасти похвала, а отчасти напоминание о том, что, в отличие от других детей, Джейд никогда не была достаточно свободной, чтобы быть ребенком.

– Вот это мне и нравится в тебе, – сказал Барри. У него были мужественные черты лица, властная улыбка, и вообще он был полностью уверен в себе. Чем ближе Джейд узнавала его, тем больше убеждалась, что мужчины могут быть разными и что есть мужчины, на которых женщина может положиться. Барри Хартли был именно таким мужчиной.

Когда они в тот вечер вернулись из Хаммонд-тауна домой, он, целуя ее на прощание, спросил:

– Ведь ты моя девушка, верно?

– А что мне еще остается? – спросила Джейд. К этому времени она уже не так разрывалась между своей клятвой никогда не выходить замуж и неутолимым желанием иметь детей. И это была заслуга Барри. Сопротивляться ему было невозможно – Барри ясно дал это понять. Многие ее поклонники дарили ей цветы – Барри дарил огромные букеты. Кто-то назначал ей свидание на субботу вечером – Барри – на субботу, а также на воскресенье, понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу и снова субботу. Многие интересовались ею – Барри был очарован, кто-то ухаживал – Барри преследовал ее двадцать четыре часа в сутки. Некоторые говорили, что любят, – Барри заставлял ее чувствовать, что любит. Он готов был ради нее на все.

– Я люблю тебя, – повторял Барри в сотый раз почти через год, как они познакомились.

– Я люблю тебя, – отвечала она, чувствуя себя с ним надежно и уверенно, зная, что он никогда не поступит с ней так, как отец поступил с матерью. Других девушек Барри просто не замечал. Для него существовала только она, Джейд, он делал все, чтобы она это почувствовала.

На втором курсе у них были встречи, на третьем – они все свободное время проводили вместе, на четвертом – объявили о помолвке, а за два дня до окончания занятий поехали в мэрию близлежащего Оборна, где Джейд родилась и выросла, и поженились. После венчания жених и невеста отправились на обед к родителям Барри. Вместе с ними была и мать Джейд – Дороти Маллен. Херб Хартли, грубоватый, могучего телосложения мужчина, немного выпив, подсел к Джейд и обнял ее.

– Когда у меня будет внук? – спросил он, слегка потрепав ее по плечу.

Джейд вспыхнула.

– Ну же, Херб, – укоризненно сказала Дорис Хартли, краснея, хоть она и привыкла к манере мужа так выражаться. Взглянув на Джейд, она ласково и серьезно заметила:

– Можешь не отвечать, если не хочется.

Все еще пунцовая от смущения, Джейд застенчиво посмотрела на Барри:

– Да как только получится, – Джейд хотелось угодить свекру. И какая славная эта Дорис Хартли. И семья у них, должно быть, замечательная. Джейд восприняла это как доброе предзнаменование. Яблоко от яблони недалеко падает, говорила она себе.

Дороти Маллен плакала, повторяя, что это от счастья.

Отец Джейд так и не появился на свадебном обеде, а ведь она его приглашала, и он поклялся, что придет. Джейд была очень расстроена. Не говорил ли он, что ни в коем случае не пропустит свадьбы своей любимицы. И хотя она знала, что верить ему нельзя, все равно ждала, потому что хотела, чтобы в такой день и отец и мать были с ней. В туалете Джейд разрыдалась, и мать утешала ее.

– Может быть, это и к лучшему, – говорила Дороти, зная, что стоит ей оказаться рядом с Арнольдом, как непременно начнется скандал. – Мы бы наверняка повздорили и испортили тебе свадьбу.

Да она и так испорчена, грустно подумала Джейд. Она была признательна матери за утешение и старалась вызвать в себе ненависть к отцу, но безуспешно. Как бы он ни поступал по отношению к ней, она никогда от него не отвернется.

Тем же летом они перебрались в Нью-Йорк. Для Джейд это было подобно путешествию в рай; для Барри – пересадка по пути назад, в Форт Уэйн. Барри поступил в Колумбийский университет, на управленческое отделение, и хотя семья была богата, Херб Хартли предпочитал не портить сына и высылал ему весьма скромные суммы денег. Хербу Хартли нужен был не плейбой, а настоящий преемник дела. Джейд надо было работать, чтобы содержать семью. Она мечтала о месте художественного редактора в «Воге». Анкеты и эскизы были оставлены и в «Воге», и в других журналах моды Нью-Йорка? Никто, однако, не откликнулся, за исключением заведующего художественным отделом журнала «Стайл». Он посоветовал ей записаться на курсы, которые сам вел в колледже Парсонс. А потом, может быть, ее возьмут и в штат.

Однако работа – и зарплата – так или иначе были нужны, и единственное, чего Джейд хотела, чтобы она хоть как-то была связана с миром моды. В конце концов, она получила место у Савенна, в большом магазине спортивной одежды на Сорок второй улице. В обеденные часы она бегала по городу, стараясь продать свои эскизы. Ей хотелось устроить себе сеть заказов, это был идеальный вариант в случае рождения ребенка.

Чтобы сводить концы с концами, Барри нанялся на почасовую работу в галерее «Холмарк» на углу Пятой и Пятьдесят шестой.

В результате всего этого им хватило денег, чтобы снять квартиру на Морнинг-Сайд Хайтс. Квартира выходила окнами на кирпичную стену и на угол блошиного рынка. Джейд купила стулья с видом Элизабет Тейлор, покупающей бриллианты.

– Наша первая хижина, – засмеялась она. На ночь им приходилось отодвигать обеденный стол, чтобы откинуть складывающуюся кровать.

– Дай срок, и все переменится, – говорил Барри, ненавидевший и квартиру, и город. – Обещаю. Ты моя жена. Ты заслуживаешь всего самого лучшего.

– У меня уже есть все самое лучшее, – говорила она, наслаждаясь самим воздухом Нью-Йорка и совершенно не желая обращать внимания на временные неудобства. – У меня есть ты.

Барри был как раз таким мужем, какого хотела иметь Джейд – точная противоположность ее ветреному отцу. Для Барри она была всем, и он постоянно давал ей это почувствовать. Ему нравилось помогать ей на кухне. Она мыла посуду, он вытирал, рассказывая между делом, как прошел день. Каждый месяц, двадцать первого числа – в день их свадьбы, он приносил подарок: торт с надписью «Я люблю тебя», огромный букет цветов, флакон туалетной воды; он дарил кучу книг в мягкой обложке, которые, он знал, ей понравятся; роскошные заграничные журналы мод, вроде «Куин» или «Донны». При любой возможности он заезжал за ней в «Савенн», чтобы подбросить до дому.