Александр Валидуда - На задворках галактики

• Название: На задворках галактики
• Автор: Александр Валидуда
• Жанр: Боевая фантастика

Преследование звездолёта чужаков приводит охотников в малоизученную спираль галактики. Вот он финиш погони, казалось бы, добыча в руках и развязка близка. Но всё только начинается. Планета, что считается погибшей века назад в галактической войне, таит в себе не мало тайн. Темискира - мир, на который претендовали несколько звёздных держав, мир, ставший домом колонистам и беженцам. Там, в затерянном мире, выживший осколок человечества все эти века ведёт борьбу за существование. На Темискире идёт очередная война, грозящая перерасти в новую континентальную. И в этом затерянном мире затаилась зловещая тень Врага - старинного врага человечества.

---

– До скорого, – сказал Максим, открывая дверцу.

– До скорого. Ты, главное, как приедешь, ни во что больше не вляпывайся.

У портного Масканин пробыл меньше часа. Успев в магазине по пути обзавестись чемоданом, сложил в него полевуху и прочие пожитки. Даже ППК в чемодан влез. Потом приоделся в новенькую повседневку и долго разглядывал себя в зеркале. Китель, брюки и шинель – всё в точь по меркам. Наконец, прикрутил звёздочки к новеньким погонам. Ну вот теперь при параде, как говорится. А то до поручика дорос, а погон ещё не носил. Остался последний штрих – тюбик с телесным гримом. Спасибо ротмистру, не подвёл.

Как оказалось, заказ мастер выполнил только позавчера, все предыдущие дни мастерская была закрыта. Во время беспорядков кто-то забросал окна камнями и портной решил переждать. Расплатившись, Максим пожелал мастеру всего наилучшего и приплатил сверху. Формой он остался доволен, вещички хозяин сберёг, отчего ж не вознаградить порядочного человека?

До железнодорожного вокзала добрался, наняв извозчика. Расплатился целковым, да спрыгнул на утоптанный тысячами ног снег, в уме подсчитывая оставшиеся деньги. Их пока хватало. Даже с лихвой. Не то что в студенчестве, когда зачастую одна мелочь в карманах. Тогда денег было катастрофически мало, не смотря на скромные запросы и периодические подработки репетиторством или ночными шабашками на станции, где всегда были рады лишним рукам на разгрузке товарняка. Конечно, можно было бы у отца попросить, он дал бы, слова худого не сказав, но что-то внутри не давало Максиму просить. Потому жил, как и многие, снимая в складчину комнату, питался в столовой, да с извозчиками люто торговался. А сейчас можно не торговаться, не любил он этого.

– Н-но, родимая! – тронулся извозчик к скоплению народа, рассчитывая на нового клиента.

Циферблат часов, висевших на углу здания вокзала, был облеплен снежками. Детвора, видать, поиграла. Масканин глянул на наручные, прикидывая, не рано ли припёрся. Скучать в ожидании поезда не хотелось.

Внутри вокзала было тепло и как всегда многолюдно. Старград – крупный ж/д узел, отсюда по всем направлениям постоянно шли составы. Потому и проезжего-переезжего народа полно.

У кассы собралась очередь. Максим пристроился за сухопарым старичком в клетчатом пальто. Импозантный тип. Не комплекцией, конечно. Внимание к нему привлекали бронебойные очки. Видимо, без них он слеп как землеройка. Когда подошла очередь, Масканин взял билет в общем вагоне, отдав за него трёшку. Место сидячее, ну да чёрт с ним, захочется спать – поспим и так. За червонец можно было б СВ взять, но смысла в этом Максим не видел.

До отправления оставалось минут двадцать. Это хорошо, не придётся долго торчать на вокзале.

В зал ожидания Максим направился через вестибюль, в центре которого стояла группка скучающих полицейских. Стояли они обособленно, потоки людей их огибали. У лестницы на второй этаж дежурили ещё несколько правоблюстителей.

Зал ожидания оказался переполнен. Длинные, сплошь забитые народом ряды сидений. Масканин неспешно прошёлся, в надежде отыскать пустующее местечко, но такового не нашлось. Невольно он прислушивался к разговорам, чаще на личные темы, но не мало болтали об отшумевших беспорядках. О погромах магазинов в центре, о том, зачем каким-то идиотам понадобилось их громить, о попытках чего-то там поджечь, о массовой драке где-то на окраине города в районе сталелитейного завода. Если верить разговорам, то беспорядки прокатились и по нескольким другим городам. А ещё судачили об утреннем происшествии на вокзале, мол, некий злоумышленник пытался подложить самодельную бомбу под локомотив. Как всегда передавались слухи и домыслы. Одни говорили, что злоумышленник был одет путейцем, другие утверждали, что он был в полицейской форме.

Максим как бы невзначай задержался, прислушавшись к истории, как брали бомбиста, а тот смог то ли застрелить, то ли ранить трёх жандармов.

По репродуктору объявили о прибытии очередного поезда. В зале поднялась суета. Масканин взял курс на освободившееся место, покинутое неопрятным мужиком, с кряхтением закинувшим за спину невероятно большой баул. Разместившись, Максим осмотрелся. Рядом расположился тот самый старичок из очереди. Старик читал газету, покусывая нижнюю губу, отчего его козлиная бородка то и дело подрагивала.

– Простите, а вы не в Памфилион едете? – неожиданно обратился он, пряча очки в футляр.

– Нет, сударь. В Вольногорск.

– Жаль. Я почему-то решил, что вижу земляка… – старик близоруко прищурился и улыбнулся.

Болтать Масканину не хотелось, но он решил соблюсти приличия. И однако с чего этот господин захотел увидеть в нём земляка? Какой он ему земляк? Впрочем, он и не обязан разбираться в шевронах и эмблемах, а может без очков вообще не видит, что перед ним вольногор.

– …у нас на побережье климат теплее, – продолжал рассуждать старик, – в мехах нет никакой надобности. Всего два дня здесь в командировке провёл и успел порядком устать от холода.

– Ну что вы, сударь, зима в Старграде мягкая, – брякнул Масканин первое, что пришло в голову.

– Видимо, это дело привычки… Я прошу меня простить, может быть это совсем не моё дело, но я хотел бы узнать ваше мнение о недавних событиях. Вы, как военный, что вы думаете о социал-демократах? Это их партия устроила те шествия.

Старичок показался Максиму через чур настырным. Ну шествия, ну какие-то там социал-демократы, а Масканин причём? Не интересовала его политика. Ни сейчас, ни в годы студенчества. В партиях он не разбирался, в программах тоже. Скучно и нудно ему от этого. Совершенно не интересно. Хорошо хоть в армии никто таких вопросов не задаёт, там тоже политика никому не нужна. Армия аполитична, у неё государствоохранительная функция. Всяким партиям, кружкам и сторонникам 'модных' взглядов в ней нет места.

Максим хотел было вякнуть что-нибудь резкое, но не стал. Зачем старика обижать? Человеку интересно его мнение, не бить же за это морду. Однако газетку гражданин читал не 'Старградские известия' какие-нибудь, а 'Либеральный вестник' с бросившейся в глаза карикатурой на первой полосе. Карикатурой на нелюбимого в народе Борова – главного транспортного чиновника Новороссии. На карикатуре изображался здоровенный хряк в вицмундире, извращённо цитирующий детскую считалочку, что-то вроде: 'два запишем, пять в уме…' Да уж, фантазией художник явно не обогащён, раз фамилия Боров, значит непременно надо нарисовать жирную свинью. А ведь ударение-то правильно на второй слог ставить.

– Не знаю, что вам ответить, – Масканин вскинул руку с часами. – Я ничего о них не думаю. Наверное, вам проще следить за передачами дальновизора.

– Ах, дальновизор… – старик махнул рукой. – Помилуйте, так ведь не покажут там всего. И кроме того, не люблю я… Два канала, показывают только то, что цензура пропускает. Вот говорят, у островитян целых десять каналов или того более. Вот это я понимаю!

– Враки. Одно дело цензорам пропалывать два канала, другое – десять. Ни одна страна такого не допустит.

– Э, не скажите. Это решается увеличением штата цензоров. Но может быть вы и правы. Если две-три полуоппозиционных газеты ещё потерпят, то с дальновиденьем – никогда. – Старик взмахнул газетой. – Вот полюбуйтесь. Только и могут, что карикатурку нарисовать. И нечто невнятно-расплывчатое против Борова сварганить. И это вместо того, чтобы написать серьёзную статью про него. Обличающую статью. Недаром же его народ не любит. Обнаглел Боров, обнаглел. Мздоимец к тому же. Давно пора на каторгу. Вот скажите, отчего по-вашему Борова держат?

– Возможно, Верховный не знает.

– А, понимаю. Добрый и справедливый царь и алчное, недалёкое окружение. Старая сказка. Всё немного сложнее и проще одновременно. И в окружении Верховного есть порядочные люди, и в рядах обличителей общественных язв есть беспринципные, законченные сволочи.

'Ты часом, дядя, не из этих?' – хотелось спросить Масканину. Но не спросил, ругнулся про себя и стал думать о своём.

– …просто надо знать, как бороться и с кем бороться, – вещал старик между тем. – Все понимают, что главный раздражитель – Боров, но попробуйте его ухватить! Народ пока ещё верит Верховному, надеется на него. А напрасно. Кто он, этот Верховный, откуда? Всё скрыто…

– Вы это, Верховного не трожьте! – бесцеремонно вмешался подсевший мужичок в нахлобученной на глаза меховой шапке. – Верховный, он над всеми сверху поставлен. Чтоб оттудова, за нас всех, за народ, значит, думать. Верховный он как? Он в общем руководит, на годы вперёд зрит. А то, что где-то всякие безобразия – это ничо, руки у него, значит, до всего не дошли пока.

– Вот видите, – заметил старик, обращаясь к Масканину. – А есть ли он на самом деле, наш правитель?

– То есть как? – спросил Максим.