Сборник - Фантастика 2003. Выпуск 2

• Название: Фантастика 2003. Выпуск 2
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Перед вами очередной выпуск альманаха «Фантастика». Сборник, произведения которого представляют собой ВСЕ направления жанра. Мастера С. Лукьяненко и В. Головачев. Лидер «новой волны» отечественной научной фантастики Л. Каганов. Новые таланты - и признанные писатели. Фантастика ироническая - и серьезная, научная - и ненаучная абсолютно!

---

Ч…

На этот раз я появился в незнакомом месте. Все те же золотистые стены, стрельчатые окна с черными стеклами… Я огляделся - никого. Тихо. Не нахамить ли в таком случае? Естествоиспытатель должен быть хамом, иначе никакой он не естествоиспытатель. С такими мыслями я снял футболку, обмотал ею кулак и врезал по черному стеклу. Ничего не вышло. Стекло слегка загудело, словно натянутая на барабан шкура, но не поддалось. Я врезал посильнее, взвыл и затряс рукой. Этот номер не прошел. Что ж, попробуем что нибудь другое. Интересно, а где Суок? В предыдущие свои явления я оказывался в непосредственной близости от нее… И тумбы знакомой не видно. Елки палки… Позвать ее, что ли? - Суок! - негромко крикнул я. Тишина. - Суо ок! Мне показалось или вдалеке что то откликнулось? Эхо? Я оделся и решительно двинулся в ту сторону (выбирать то особо и не из чего: то ли в одну сторону, то ли в другую). Метров через двести я увидел тумбу. То ли ту самую, то ли не ту самую. Чокнуться можно в этом золотистом мире. Архитектурка… Как она тут живет? Еще шагов десять, и в стене слева появилась дверь. Прямо напротив очередного черного окна. Никаких ручек, никаких петель, просто шов в стене, ровный прямоугольник… Я толкнул ее рукой, потом пнул - полный ноль. А а, вон оно что! Я вспомнил оранжерею и, закрыв глаза, пошел прямо на дверь. Пахло пылью. Я стоял в полной темноте и поэтому сразу не понял, что уже открыл глаза. Очевидно, это оказалась одна из тех дверей, которые «нельзя». Или нет? Ничего, скоро узнаю. Я пошел вперед ощупью, стараясь идти прямо, чтобы потом без проблем вернуться к двери. Зацепился ногой за что то легкое, типа картонной коробки, с шорохом отлетевшее во мрак. Наконец вытянутые руки уперлись в холодную шероховатую стену. Только бы на паутину не наткнуться… Черт! Перед глазами сразу появился карикатурный паук, хоть сейчас в «Муху цокотуху», перебиравший мохнатыми лапками в центре своей сети. Не думать про пауков. Однако паук постепенно вырастал, превращаясь в суставчатого монстра… Логово Шелоб. Нет, только не думать про пауков. Я пошел вдоль стены и вскоре очутился в углу. Угол как угол, без пауков и прочей мрази, сухой и чистый. Еще несколько осторожных шагов - опять угол. Значит, справа будет дверь. Ага, вот она, тонкий шов под пальцами… Уходить? Я постоял в раздумьях и решил обследовать вторую половину комнаты, тем более не такая уж она большая. По дороге я опять наткнулся на коробку, наклонился и поднял ее. Потом рассмотрю. Через минуту я вновь был у двери. Ничего интересного, просто пустая темная комната. Пора возвращаться. Я закрыл глаза и шагнул сквозь дверь. И услышал дикий визг. - Успокойся! - заорал я, потому что испугался неменьше Суок. Она стояла передо мной, прижав ладошки к вискам, и мелко дрожала - это было видно по огромному помпону на ее беретике. Сегодня на пей была некая разновидность спортивного костюма, разумеется, золотистого цвета. Я бросил свою коробку, схватил ее за плечи и потряс. - П… Привет, - пробормотала она, глядя на меня полными слез глазами. - Привет. Она заулыбалась. - Я искал тебя. - А я - тебя. Я знала, что ты пришел. - Откуда? - Знала, и все. Ты был там? Она показала пальчиком на дверь. - Да. Я посмотрел вокруг - вот она, моя добыча. В самом деле, обычная картонная коробка… Или не совсем обычная? Я поднял ее. Картон как картон, в таких торты продают, например… Мелкая надпись сбоку: буквы знакомые, но слово складывается абсолютно нечитаемое. Написано вроде как фломастером… Суок смотрела на коробку со смесью интереса и страха. - Что это? - спросила она. - Коробка, - буркнул я. - У вас во всех комнатах такой мусор валяется? - Не знаю. Я не была в этих комнатах. Нельзя, - честно призналась Суок. Чего еще было ожидать? Я аккуратно положил коробку у стены - пусть Царапающий изумляется, что за дрянь в его владениях, - и спросил: - Что нового? - Что? - Что нового? Новости какие? Никаких новостей. Пойдем играть? Прыгать. Она заглядывала мне в глаза, словно щенок, который приглашает хозяина побегать с ним по двору. - Послушай, я бы хотел разобраться, что тут у тебя происходит, - серьезно сказал я. - Для меня это сон, а для тебя, по моему, совсем не сон. - Не сон,- согласилась она. - Поэтому я и хочу разобраться. - А прыгать? - Погоди ты прыгать. Скажи, откуда ты знаешь, что можно, а что нельзя? Тебе кто то говорит? Суок смотрела на меня так, как смотрел бы, наверное, Папа Римский, если бы к нему явился некий тип и стал допытываться, кто это ему сказал про заповеди Христовы. - Ты здесь одна, - продолжал я. - Одна живешь. Если я буду задавать тебе вопросы, на которые нельзя отвечать, что случится? Нас же никто не слышит, мы одни… - Неправильно, - отрезала она. - Что? - Неправильно! - топнула ногой Суок. - Пойми, здесь все не так! Здесь все не придуманное, но и не настоящее… Вот имя твое - Суок. Это имя из сказки, из книжки. Из простой книжки, которая есть в каждой детской библиотеке. Кто тебя так назвал? - Меня? - Опять в тупик. Черт! Что ж делать то? - Я - Суок, меня так зовут. Я махнул рукой. - Хорошо. Давай сделаем так. Ты оставайся здесь. Я пойду по коридору в ту сторону. Если хочешь, можешь идти со мной до тех пор, пока тебе можно, а там остановишься и подождешь. Идет? - Я… Я согласна, Валера, - сказала Суок, хотя видно было, что она жутко боится. Не навредить бы ей. Я уберусь, а она здесь останется… Я взял ее за руку, и мы пошли. Ничего интересного я не заметил. Редкие окна, пара уже известных мне царапин на стенах… В одном месте попалось квадратное панно на стене, примерно метр на метр, почти под самым потолком. Сумбурная россыпь мозаики, черной и золотистой, словно вдавленной в стену. Примерно шагов через десять после панно Суок остановилась. Ее колотило, и я погладил девчонку по руке. - Нельзя? - спросил я. - Дальше нельзя? - Нет… - Тогда стой тут. Я пройду еще немного и вернусь. Она закивала, смаргивая слезы. Я улыбнулся, чтобы ее подбодрить, и пошел, периодически оглядываясь. Суок стояла, прислонившись к золотистой стене, и смотрела на меня одним глазом сквозь растопыренные пальцы прижатых к лицу ладоней. Оглянувшись в очередной раз, я ее не увидел - скрыл поворот. Ладно, с ней должно быть все в порядке. Неожиданно по щеке мазнуло ветерком - теплым, словно кто то быстро открыл духовку. Потом еще раз, еще… Впереди отчетливо послышался мерный рокот приближающейся электрички. Постукивание буферов, скрип проседающих шпал… Я остановился, очередной порыв теплого ветра покачнул меня, и я приготовился встретить Мотыльковый Поезд, успев подумать, что ни вжаться в стену, ни бежать назад уже нет резона. Из сна меня буквально вышвырнуло. Я стукнулся головой о ножку кресла, забился на полу, путаясь в одеяле, и открыл глаза. В свете уличного фонаря четко были видны настенные часы. Без двадцати три. Я несколько раз глубоко вздохнул, выбрался из одеяла и вернул его на кровать. Бабушка не проснулась, и слава богу… Что же это было? Ничего увидеть я не успел, только почувствовал мягкий, словно огромной пыльной подушкой, толчок… Или я схожу с ума? В самом деле «Кошмар на улице Вязов». Не притащить бы чего этакого из своих снов… Я улыбнулся. Нет, в самом деле пора с этим завязывать, иначе бог знает до чего можно дойти. А через неделю - зачеты.

4

После трех бессонных ночей я не выдержал. В самом деле, я просто не мог уснуть. Лежал, глядя в потолок, пытался считать овец и белых тигров, пил перед сном горячее молоко, но ничего не помогало, хотя спать хотелось зверски. То ли я подсознательно не мог заснуть, то ли… то ли меня что то не пускало в сны. Наконец я решился и стянул бабушкин рецепт, по которому бдительная аптекарша выдала мне желтенькую коробочку венгерских таблеток, пробормотав: - Знаю я вас - «бабушке, дедушке…», а потом в подвалах чем зря занимаетесь… Я смолчал. Вернувшись из института, я обнаружил, что бабушка ушла к соседке, оставив записку с наставлениями по поводу обеда - где что лежит, сколько греть, и что надо заплатить за телефон, потому что со станции приходили, - наскоро проглотил две холодные котлеты, запил компотом и завалился спать, приняв в качестве стартовых две таблетки. Стоило мне закрыть глаза, как я почти что врезался лбом в золотистую стену. - Валера, - сказала Суок. - Валера! - Привет, - сказал я. - Почему ты не приходил? Я думала, ты никогда не придешь! Как всегда, радость тут же сменилась слезами, и вот уже снова я утешал ее, гладил по спине, целовал в лоб, в висок, в маленькое ушко… Мы стояли в бесконечном коридоре, как раз напротив одной из царапин. Когда Суок немного успокоилась и, всхлипывая, стала тараторить, как она скучала и как хорошо, что я пришел, пойдем скорее прыгать и играть, я спросил: - Что со мной случилось в прошлый раз? - Я же говорила - тебе не страшно… - пробормотала она, вытирая кулачком глаза. «Иначе будет плохо. - Мне? - Нет. Мне», - вспомнил я. Бревно, скотина, сволочь! - Что… что с тобой сделали? - выдавил я. - Ничего, Валера. Ничего страшного. Все хорошо, - шептала Суок. - Только не делай так больше, не надо. Пойдем играть! Я покорился. И мы прыгали, мы играли в прятки в большой комнате с вешалками, я прятался в гуще шуб и платьев, а Суок радостно взвизгивала, когда я неожиданно выскакивал из укрытия и бежал к батуту, чтобы хлопнуть по нему рукой… Наверное, прошло несколько часов, и я не думал ни о Мотыльковом Поезде, ни о том, что пора возвращаться, потому что хотел устроить Суок праздник. И у меня, кажется, получилось. Нам никто не мешал, вокруг было тихо. Уставшие, мы лежали почти рядом на батуте и тяжело дышали. - Было весело, Валера. Спасибо! - сказала она, сжав мою руку своей горячей ладошкой. - Да уж… - Ты придешь завтра? - Приду. - Обещаешь? - Обещаю. Обещаю, Суок. - Тогда поцелуй меня. И я ее поцеловал. Не так, как обычно. По настоящему, по взрослому, раздвинув копчиком языка ее плотно сжатые губы, прижав ее к себе так сильно, как только мог. И в этот момент я понял, что я просто не могу потерять эту странную симпатичную девчонку в ее пажеском костюмчике, что я обязан вытащить ее отсюда, чего бы мне это ни стоило. Но как это сделать - я не знал. Наверное, именно поэтому я проснулся на подушке, мокрой от слез. Утром, собираясь в институт и копаясь в видеокассетах (Вовка попросил у меня первую часть «Звонка»), я вполглаза смотрел местные новости по маленькому телевизору «Электроника», стоявшему на холодильнике. После обычных историй о ремонте областной библиотеки, сессии городского совета и пикете Народной Партии пошел милицейский блок. Обычно там рассказывали о том, кто куда ушел и потерялся, просили опознать труп или искали свидетелей дорожно транспортных происшествий. Когда я взглянул на экран в очередной раз, я увидел там Суок. «…Марина Сергеевна, - сказал невидимый диктор унылым картонным голосом, - воспитанница школы интерната номер два имени Песталоцци. Ушла двадцать седьмого ноября прошлого года и не вернулась. Приметы…» Я не слушал. Суок смотрела с черно белой некачественной фотографии. У нее были смешные косички, а не прическа «паж», но это была моя Суок. Диктор уже рассказывал о трупе, найденном в теплотрассе по улице Горького, а я все пялился на экран, где для меня застыла фотография грустной девчонки. Фамилию я пропустил, но она ни к чему, фамилия; не пойду же я в милицию рассказывать, что видел пропавшую девочку во сне. Напугало меня то, что Суок оказалась реальной. Куда реальнее, чем я думал. Естественно, ни в какой институт я не пошел. Коробка, таблетки, кровать. Сон. Суок. Я ожидал, что найду ее сразу. Но случилось иначе. Я стоял посреди коридора, который показался мне чуть более тусклым, чем обычно. Я огляделся и понял: золотистые панели были сплошь исцарапаны, словно что то бесилось здесь, катаясь и размахивая когтистыми лапами. - Суок! - крикнул я и прислушался. Бесполезно. Тишина. Ни шороха, ни звука. - Суок! Что то чуть слышно скрипнуло дальше по коридору, и я побежал туда, поскальзываясь на гладком шашечном полу. Я не знал, что увижу за очередным поворотом - не исключено, что Того, Кто Царапает Стены, но об этом я сейчас не думал. Передо мной стояла фотография на черно белом телеэкране - вот в чем причина. События недолго заставили ждать своего развития. Как и в прошлый раз, меня ударило мягкой воздушной подушкой, и я даже проехал пару метров по гладкой стене, безуспешно пытаясь уцепиться за нее руками и чувствуя себя героем не на своем месте, попавшим впросак,- как Абдулов в «Шизофрении». Упав на колени, а затем на четвереньки, я почувствовал, как теплый воздух пронесся над моей головой, шелестя и стеная; постояв в нелепой позе пару минут, я прислушался - тихо, Мотыльковый Поезд, если это был он, прошел мимо, однако судьба Суок была до сих пор неясна. За себя я почти не боялся - наверное, потому что происходило это все во сне. Вот только чей это был сон и зачем он? Я гнал прочь подобные мысли, когда бежал по бесконечному коридору, когда стучал в запертые двери, куда мне теперь уже не удавалось войти, как прежде, с закрытыми глазами. Я остановился, только когда врезался в лестницу. Ту самую лестницу, напомнившую мне корабельный трап, первую лестницу, которую я увидел в Замке, сработанную все из того же золотистого металла и вроде бы отлитую целиком, без гаек и болтов. Я ударился лбом и почувствовал не только боль, но и теплую струйку, стекающую по щеке. Я стер ее и поднес пальцы к глазам. Кровь. - Суок! - заорал я, колотя по загудевшим ступеням лестницы кулаком. - Суок! Ты где?! - Валера… - тихо сказали сзади. Я обернулся. - Валера, - утверждающе повторила Суок. - Уходи, Валера. Уходи. - Нет уж, - отрезал я, снова вытирая кровь со щеки. - Пойдем вместе. - Как? Я не могу. Нельзя… - А через нельзя, Марина Сергеевна, воспитанница школы интерната номер два имени Песталоцци! Через не могу! Я тебя тут не оставлю, так и знай! Суок отшатнулась. Мне показалось, что ее то ли удивило, то ли испугало даже не мое желание вытащить ее из Замка, а то, что я назвал ее по имени и отчеству. Я бы назвал ее и по фамилии, если бы знал эту самую фамилию. Но разбираться было некогда, и я схватил ее за руку и поволок по коридору. Суок лишь пискнула, но послушно побежала за мной. - Комната! - крикнул я на ходу. - Комната с батутом! Где она? - Сейчас, Валера… - прокричала в ответ задыхающаяся Суок. - Сейчас… Закрой глаза! Она в буквальном смысле втянула меня в стену, я даже почувствовал, как на мгновение моя плоть слилась с золотистым холодным материалом. Ощущение было не из приятных, меня передернуло, но когда я открыл глаза, то стоял как раз рядом с вешалкой. Именно ее я и потащил к двери, чтобы устроить какую никакую баррикаду. Что то подсказывало, что в дверь вот вот начнут ломиться. - Ты хочешь домой?! - крикнул я, не глядя на Суок. - Домой? - Дом! У тебя есть дом, Марина Сергеевна! Обычный человеческий дом! - У меня нет дома, Валера, - потерянно сказала она. Ну я и сволочь. Откуда у нее дом? Школа интернат, откуда она сбежала? - У тебя будет дом, - решительно сказал я и с грохотом придвинул секцию вешалки к двери. - Только пойдем со мной. Не нужно здесь оставаться, милый мой, любимый, дорогой мой котик! Не нужно! Она промолчала. Когда я, пыхтя, подтаскивал к двери очередную секцию, с которой сыпались парчовые платья, Суок чуть слышно спросила: - Как ты меня назвал, Валера? - Марина… Марина Сергеевна. Я не знаю твоей фамилии, но мы узнаем ее вместе, когда ты вернешься домой. - Марина, - повторила Суок. - Марина. Валера. Котенок. Может быть, она бредила. Я не успел поразмышлять об этом, потому что в дверь с противоположной стороны что то ударило, да так сильно, что я отлетел в сторону вместе с секцией, которую только что подтащил. - Валера! - закричала Суок. В дверь снова ударило, я, стоя на одном колене, оттолкнул ее в сторону, что то завопил - кажется, даже матом - и заковылял к двери. Она распахнулась в тот момент, когда я подошел вплотную. Державшие ее секции попросту повалились в стороны, а сама дверь словно бы истаяла - а за ней я увидел Того, Кто Царапает Стены.