Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 2

• Название: Фантастика 2002. Выпуск 2
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Поклонники отечественной научной фантастики!

НЕ ПРОПУСТИТЕ!

Издательство АСТ предлагает вам ОЧЕРЕДНОЙ сборник повестей и рассказов "Фантастика - 2002/2".

Дмитрий Володихин, Леонид Каганов, Леонид Кудрявцев, Алексей Калугин, Евгений Лукин, Юлий Буркин, Дмитрий Скирюк, Александр Громов и многие другие!

Помимо художественных произведений, в сборник "Фантастика - 2002/2" вошли также статьи о проблемах жанра и традиционный обзор "положения дел" в российской фантастике в 2001 г.

---

Фантастика 2002. Выпуск 2

Сборник

 Поклонники отечественной научной фантастики!

 НЕ ПРОПУСТИТЕ!

 Издательство АСТ предлагает вам ОЧЕРЕДНОЙ сборник повестей и рассказов "Фантастика - 2002/2".

 Дмитрий Володихин, Леонид Каганов, Леонид Кудрявцев, Алексей Калугин, Евгений Лукин, Юлий Буркин, Дмитрий Скирюк, Александр Громов и многие другие!

 Помимо художественных произведений, в сборник "Фантастика - 2002/2" вошли также статьи о проблемах жанра и традиционный обзор "положения дел" в российской фантастике в 2001 г.

РЕЦЕНЗИЯ

Юрий Астров. "В ЭТОМ СТРАННОМ ЗАВЕДЕНЬЕ ВСЕ КАК БУДТО СОН И БРЕД…"

"Фантастика-2002, выпуск 2". М., "АСТ", 2002.

Как много можно написать о несуществующих книгах…

При этом высмеять несуществующих авторов за их наивность, обвинить в неумении строить сюжет, в незнании элементарных исторических (или литературных) событий и личностей. Бедный Ст. Лем, - знал ли он, какого джина выпустил из бутылки…

Впрочем, виртуальный автор может ответить (не)существующему рецензенту той же монетой. Павел Лачев, к примеру, уверен, что Лиза в "Пиковой даме" утопилась (рецензия на "Драбанты повелителя снов" В. Юрчевского). Оно, конечно, один хрен, что Александр Пушкин, что Модест Чайковский, давно это было, Лачев уж и помнить забыл, небось. Но неудобно, знаете, получается…

Розыгрыш с несуществующими книгами, вышедшими в несуществующем издательстве, занимает в сборнике непомерно много места. Кроме этого, там опубликованы три повести, две из которых рецензировать нет смысла, а третья ("Мятежное семя" Д. Володихина) - явно отрывок из романа, поскольку антураж совершенно не объясняется в пределах публикации, а начала и конца не имеется. Ясно только, что речь идет о временах шумеров. Однако абсолютно бредовая интерпретация их мифологии и этого вывода до конца сделать не позволяет. Но в результате должно выйти нечто крайне любопытное. Выйдет - тогда и поговорим.

Большой раздел рассказов предлагает опусы оного жанра в большом количестве и на любой вкус. Запомнились… ну, естественно, Е. Лукин с пародией на киберпанк, новейшая звезда фантастического гуманизма Л. Каганов ("Эпос хищника"), остроумный, как всегда, но не слишком глубокий (в данной публикации - "Если сегодня") С. Лукьяненко и совершенно неожиданный для своей прежней ипостаси, очень свежий Д. Скирюк ("Тоник"). Остальные рассказы довольно ординарны и не новы по замыслу. Впрочем, уровень относительно массовой волны изданий выдержан. Тем не менее следует задать издателям вопрос: неужто на четыре выпуска в год не хватает нового и интересного, если не литературно, то хотя бы по концепции?

Раздел критики и публицистики представлен обзором русских утопий Е. Харитонова (никаких новых открытий автор не совершил, и смысл публикации не совсем понятен), статьей В. Рыбакова "Клеветникам Ордуси" (тревожный симптом, когда автор защищает свою же книгу публицистической статьей, да и не первой… Стало быть, книга не так уж внятна, если требуется еще и разъяснение). А также очень неплохим обзором русских фантастических романов прошлого года И. Черного - наконец-то многие вещи названы своими именами (но не все, не все…), статьей Д. Байкалова и А. Синицына "Волны" (вполне в их традиции - всем сестрам по серьгам) и, наконец, раздраженным монологом А. Шмалько "Фэндом, фэны, фэнье". Пересказывать ее не стоит, но статья также симптоматична и давно уже назрела. Настоящим писателям тесен фэндом, им надоело вариться в собственном соку, и статья Шмалько - первая ласточка из будущей стаи.

Предвижу крутые разборки. Фэндом - действительно странное "заведенье", а если кто помнит, о чем писал Ю. Даниэль в процитированном стихотворении, поймет, чем пронизан этот нереальный мир и куда надо стремиться.

Но этому будут очень мешать…

ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Святослав Логинов. Спонсор

Свято место пусто не бывает.

Народная мудрость

Почти минуту Тимолев, словно не узнавая, вглядывался в лицо посетителя. Потом произнёс:

– Здравствуйте, господин министр.

– Здравствуй, Сергей, - откликнулся министр и уселся на стул, на котором недавно маялся сдающий коллоквиум студент.

– Чем могу быть полезен? - дипломатично поинтересовался Тимолев.

– Инна заболела. Полезла куда не надо, и вот… лейкемия.

На этот раз действительно пришлось сделать усилие, чтобы понять, кто такая Инна. Лишь потом дошло - да это же его дочь! Первый ребёнок на курсе, они ещё отмечали её рождение всем общежитием. Щекастая девчонка, безвольно висящая в кенгурушке на груди у счастливого отца - такой она и запомнилась. А ведь сейчас ей сколько?.. двадцать пять… нет, двадцать семь! Чужие дети быстро растут. И порой лезут куда не следует…

– Я поспрашиваю кой-кого, - начал Тимолев, - думаю удастся организовать консультацию… - Тимолев осёкся, сообразив, вдруг, что у бывшего однокурсника связи должны быть куда покруче, чем у него самого. И следом волной ожгла догадка: неужели знает?

– Была она на консультациях, - устало сказал министр. - Все светила её освечивали, и наши, и зарубежные. Пересадку костного мозга делать надо.

– Так делайте. Операция давным-давно отработана, риск минимальнейший.

– Как делать? Вот, смотри… - министр протянул совершенно ординарнейшую с виду историю болезни.

Тимолев пролистал, вглядываясь в малоразборчивую врачебную письменность. Присвистнул.

– Н-нда… С такой группой крови и набором алергических реакций о пересадке лучше и не думать. Предусмотрительные западные миллионеры в таких случаях заранее создавали банки собственной крови… ну, и прочего, что можно запасти.

– А я вот, оказался непредусмотрительным, - министр потёр переносицу, - да и миллионов у меня не нажито.

«Говори, как же… - по инерции подумал Тимолев, затем вновь все мысли заполнила одна: - Знает?.. или просто пришёл в безумной надежде, потому что больше некуда?»

Смертельно хотелось напомнить давний разговор, сказать: «Ну, я же тебя предупреждал!» - но этого было нельзя, просто потому, что сейчас перед ним не министр, а отчаявшийся отец, и умирает та самая крутощёкая Инка - дитя биолого-почвенного факультета. И ещё о том, пятилетней давности разговоре нельзя напоминать, потому что это может поставить под удар не только самого Тимолева, но и всех сотрудников подпольной, в обход законам созданной лаборатории, а в первую очередь - спонсора, который вопреки законодательному запрету продолжает финансировать его исследования.

– Тут неясно даже с какого конца подступаться, - сказал Тимолев просто, чтобы что-нибудь сказать и ненужными словами рассеять наползающую из углов могильную тишину.

– Сергей, - произнёс министр, - глядя себе в колени, - помнишь наш разговор, тот, пять лет назад, когда ты ко мне на приём прорвался? Так вот, ты был прав.

– И что с того теперь? Закон вы приняли, финансирование прекратили, лаборатория растащена, сотрудники разбрелись.

– Остался ты.

– А что я?

– Ты говорил, что не бросишь работу. Я знаю, ты можешь. Ты ведь из всех нас был самым талантливым…

«Ни хрена ты не знаешь, - мстительно подумал Тимолев. - Иначе бы ты не так разговаривал сейчас».

– Что я могу? - произнёс он вслух. - Ведь по всему миру запреты прошли. Ещё бы! - на божье величие посягнуть, будь оно неладно! Так что даже за литературой не последишь, нет её. Если кто и работает, то тайно.

«Ох, не надо этого говорить», - кольнула мысль, но остановиться Тимолев уже не мог.

– Вы пошли на поводу у попов, так чего удивляться, что вернулись в средневековье? Вспомни, впервые в истории все - ВСЕ! - ралигии мира от папы римского до далай-ламы объединились в едином вопле: «Запретить!» И вы послушно запретили. Ну так теперь получайте, что хотели!

– Не было этого, - упрямо сказал министр. - Мы проводили опросы. Свыше восьмидесяти процентов высказались за запрет клонирования человека.

– Ай… - Тимолев махнул рукой, словно отгоняя досадливую муху. - Ты не хуже меня знаешь, что такое общественное мнение. Неделя грамотной рекламной кампании, и те же восемьдесят процентов будут за клонирование. Манипуляции общественным сознанием - штучка посильнее, чем «Фауст» Гёте. А вы этим только и кормитесь. Просто вы сочли, что вам выгоднее не обострять отношений с церковью. А то, что люди умирают, так сколько их? - десятка два в год по всей стране… За эти пять лет едва полроты наберётся. В любом локальном конфликте за месяц гибнет больше. Просто ты тогда не думал, что это коснётся тебя лично.

Министр молчал. Невыносимо хотелось встать и уйти, останавливала мысль, что уходить некуда. И ещё одна мысль, холодная и профессиональная: слишком уж легко Тимолев сдался тогда. Сначала шумел, писал в газеты и вышестоящие инстанции и вдруг замолк. Не похоже это на упрямого однокурсника, которого он по долгу службы знал как облупленного. А это значит, что есть надежда.