Александр Бушков - Колдунья

• Название: Колдунья
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01645-2

Приемная дочь знатного вельможи, выросшая в роскошном имении, затерянном в диких российских лесах, девушка, чье происхождение окутано тайной, неожиданно становится самой настоящей колдуньей, получив этот дар от местного волшебника, всю жизнь прожившего под маской обычного крестьянина.

Перед ней открывается другой мир, существующий бок о бок с обычным, — огромный мир, населенный множеством удивительных созданий, забавных и страшных, добрых и злых. Девушке поневоле приходится стать частью этого «тайного» мира, который пытается подчинить себе черная магия, обитающая на земле с незапамятных времен.

---

От чудовищы исходило нечто, что можно было определить как неодолимое желание утолить лютый голод, выжигающий нутро, а вслед и весь мир. И словно бы там присутствовала униженная мольба, как тоненькая золота каемочка по краю тарелки. Оно хотело есть, а просить толком было не способно не из-за спеси, а потому, что не умело этого делать…

Холод распространялся вокруг, обжигая до костей. Сознание мутилось, но Ольга держалась изо всех сил, выполняя руками странные движения, словно бы плетя перед собой некую паутину, служащую и препятствием для подступающей тьмы, и ловушкой. В приблизительном переводе на человеческие ощущения это выглядело так, будто она в одиночку пыталась поднять нечто неподъемное — да не просто поднять, а еще и заставить эту тяжесть выделывать сложные движения, утончиться и сузиться в одном месте, чтобы можно было отщипнуть кусочек. Как если б кто-то старался голыми руками отделить лоскут ткани от туго надутого воздушного шара.

Под ее пальцами — или в ее сознании? — клубились протест, злоба, отпор, непонятные чувства сущности, с которой, быть может, никогда еще так не обращались. И Ольга, напрягая мысль, пыталась уговорить нависшее над ней Нечто: лишь крохотную частичку, потому что она мне нужна позарез, а потом, вот чем угодно клянусь, и накормим, и наладим отношения, и станем друзьями… При этом ласковые уговоры требовалось неустанно перемежать с напором, потому что слабости это создание не простило бы…

А потом уже можно было обойтись самыми прозаическими вещами из обычного мира — и Ольга, расправив одним движением свой носовой платок, мысленно нанесла несколько ударов. В голове у нее словно звонко лопнула струна, в платок стало не то проливаться, не то сыпаться черное, шуршащее, обретавшее вес, потянувшее вниз руку, будто пригоршня дроби. Еще один сильный удар — и лоскутья мрака стали отползать, уменьшаться, сквозь них проглянули деревья на том берегу и лунные блики на воде — а там и река очистилась полностью, она вновь сияла безмятежными серебристыми блестками, каплями «живого серебра»…

Торопливо увязав платок — не руками, конечно, — Ольга опустилась, едва не упала в высокую траву. Трава с тоненьким хрустом ломалась под ней, превращаясь в ледяную кашицу, и это было на самом деле, а не казалось. Холод медленно, ужасно медленно рассеивался, уступая место обычной ночной прохладе, показавшейся сейчас обжигающей.

И во всем теле, и в сознании творилось нечто неописуемое.

— Госпожа моя, вам суждено быть великой колдуньей, — прошептал за плечом Джафар. — С этим созданием справиться при первой же встрече…

— Что это? — спросила Ольга. — Или — кто оно такое?

— Представления не имею, — чуточку сварливо отозвался джинн. — Я же говорю, из каких-то невообразимо древних времен, а то и из времен до времени. На нашей стороне черты, госпожа моя, хватает таких вот, насквозь непонятных, заблудившихся в чужих временах, вы еще не самое опасное видели… Привыкайте, коли уж взялись.

— Сказать по совести, я это себе представляла совсем иначе, — призналась Ольга, чувствуя разливавшуюся по всему телу невероятную усталость. — Колдунья при нужде произносит выученное назубок заклинание, делает пассы, и… и все устраивается наилучшим образом, как и было задумано. А тут на каждом шагу такие мысли, чувства и ощущения, какие людскими словами описать невозможно…

— Привыкайте, — усмехнулся джинн. — Это с вами, прелестница, знаете ли, надолго. Оч-чень надолго, вы еще и не осмотрелись-то толком, не обвыклись, не обжились. Прошлись по верхам, с краешку…

— Но ведь все удалось?

— Везет вам, — сварливо отозвался джинн. — Ждалось, конечно, а могло и так обернуться, что оно бы вас сглотнуло, как лягушка муху. Не зря же Ночное Племя того, что у вас в руках, боится до ужаса — а они мало чего боятся, знаете ли…

Ольга встрепенулась, спохватившись:

— Ну, в таком случае, чего стоим? Ноги в руки — и рассыпь-ка все это вокруг Таниной спальни, как мне объяснял…

— А может, вам самой лучше…

Не хотелось ему признаваться, что у нее попросту нет сил хотя бы пошевелиться, — в воспитательных целях следует изобрести совсем другие мотивы…

— Ага, — ядовито сказала Ольга. — Я еще буду за тебя выполнять вовсе уж пустяковую работу, с которой тебе справиться — раз плюнуть! Коли уж есть госпожа, должен быть и слуга… Кувшинчик… — добавила она многозначительно. — Так что, милый друг, лети и трудись… Кому говорю?

С видимой неохотой приняв из ее рук тяжелый узелочек, Джафар стал медленно растворяться в воздухе, причем еще долго слышалось его недовольное ворчание. Когда он пропал окончательно, Ольга с невероятным облегчением опрокинулась прямо в таявшую ледяную кашицу бывшей травы, разбросала руки и, лежа без движения, уставилась на звезды, крупные и мерцающие. Силы понемногу возвращались, что-то успокоительное лопотали кроны деревьев под легким ветерком, размеренный шум мельничного колеса был приятен, и оказалось, что невероятно славно лежать вот так, посреди необозримой ночной чащобы, зная, что отныне никакая опасность ее здесь встретить не может, что она тут хозяйка и может многое из того, что обычные люди сделать не в состоянии. Эти новые ощущения оказались несказанно радостными и пьянящими, сейчас она ни о чем не жалела и не боялась будущего.

— Ну и пусть, — сказала Ольга, глядя на звезды. — Вы же сами мечтали об интересной жизни, милая барышня? Вот вас кто-то и услышал… Переживем, а?

Потом она взлетела над травой — бездумно, как обычные люди, случается, вышивают или перебирают драгоценности. Уже обретя некоторое умение, вполне ловко перевернулась в воздухе и поплыла над темными верхушками деревьев как бы полулежа, опираясь локтем на невидимую подушку. Не было ни страха, ни неудобства — одно восхищение новой жизнью.

Внизу синим холодным светом блеснуло нечто странное: будто кучка тлеющих головешек прогоревшего костра, разве что цвет у головешек другой. Она остановилась в воздухе, посмотрела вниз. В общем, ничего странного: всего-навсего оказывает себя никем до сих пор не разысканный клад. То ли разбойнички закопали добычу, то ли, наоборот, кто-то предусмотрительный, не доверявший кладовым и банкам, сделал запасец про черный день. А может, в старые времена, когда гремела очередная война, здесь запрятали все достояние — да так за ним и не вернулись. Как бы там ни было, клад простой — не заговорен ни одним из многочисленных способов, ни единого заклятья на нем не брошено, покойник сверху не положен. Хороший, чистый клад. Нужно будет запомнить место, такие вещи в жизни юной небогатой девушке всегда пригодятся…

Она поплыла дальше, как дым костра с неспешным ветерком. Повернула голову, уловив краем глаза некое движение на реке. Неподалеку от берега в воде плескались изящные, зеленовато светящиеся силуэты, слышался девичий смех и обрывки разговоров. В первый миг Ольга не на штуку испугалась, впервые в жизни воочию узрев русалок, но тут же вспомнила, кто она теперь такая, и посмеялась над собой. Но задерживаться над тем местом все равно не стала: в отношениях меж населяющими эту сторону существовал, оказывается, свой этикет и свои правила, которые следовало соблюдать…

Надолго задержалась, присев высоко на ветке дерева — поскольку внизу, на обширной поляне, происходили интересные дела. Объявившийся там обычный мужик, которому вовсе нечего было делать в такое время и в таком месте, не спеша разделся, с крестьянской аккуратностью складывая одежду под деревом, на котором притаилась Ольга, — а потом старательно примостил в расщелину пня ножик острием вверх, проверил, хорошо ли держится, перекувырнулся через него… И не стало мужика, как не бывало, а объявился уже матерый волчище, принявшийся поначалу носиться по поляне, словно маленький веселый щенок, прыгая, катаясь по земле. Потом встал на лапы, отряхнулся и деловито затрусил в чащу. Ольга понятливо покачала головой: вот вынь сейчас кто-нибудь ножик — и бегать мужику в волчьем обличье, хорошо еще, если семь лет, а то и всю оставшуюся жизнь. Все так, как в крестьянских россказнях… а россказни ли это? Кто знает, сколько их еще окажется доподлинной правдой…

Задумавшись, Ольга, как оказалось, пролетела немалое время и немалое расстояние. Сверху местность казалась поначалу вовсе незнакомой, потому что выглядела совершенно иначе, но потом Ольга стала понемногу опознавать и дорогу, и деревеньку внизу с церковкой, а там и мостик показался вовсе уж характерный…

Как-то так получилось, что ее занесло в имение Челищевых — вот уже и барский дом виднеется, вот и службы, конюшни. Ни единое окно не светится.

Ольга хотела повернуть к себе домой, но вдруг остановилась в воздухе, приняв вертикальное положение стоящего человека.