Сьюзен Гастингс - Венера и воин

• Название: Венера и воин
• Автор: Сьюзен Гастингс
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-02952-3

113 год до Рождества Христова. Могучая Римская империя покоряет Европу. Очередной поход на север континента увенчался успехом – легионеры пленили юную германку, красавицу Зигрун, и отправили ее в Рим. Там она становится рабыней в доме сенатора Валериуса: он и его супруга Ромелия потрясены красотой девушки, золотом ее волос и молочной белизной кожи. И у сенатора, и у властной Ромелии свои представления о дальнейшей судьбе рабыни, но однажды красавица встречает легендарного римского гладиатора Клаудиуса…

---

Пила в ужасе уставилась на горшочки.

– Тогда я буду выглядеть как старухи, которые вычищают пепел из печей.

– Это только потому, что ты боишься, что я уже не посчитаю тебя красивой. – Клаудиус рассмеялся и шутливо потянул ее за ухо. – И еще: я принес тебе порошок, которым ты напудришь свою кожу. Тогда у тебя будет почти такая же смуглая кожа, как у Ромелии.

– Ты говоришь это несерьезно.

– Совсем наоборот, и если ты не сделаешь этого сама, тогда это придется сделать мне.

– Только осмелься, я буду обороняться ногтями, я не только крестьянская девушка, но и воительница.

Клаудиус рассмеялся.

– Тебе это не поможет, потому что без окраски я отказываюсь путешествовать с тобой дальше.

Пила фыркнула.

– Почему ты внезапно стал так строг со мной?

– Ради твоей безопасности. Когда мы минуем озеро, мы выйдем на Виа Валериа и доберемся до Альпа Фуценс, крупного города. Я не трус, но я не хотел бы идти на открытый бой. Кроме того, я не знаю, отказалась ли Ромелия от мысли преследовать нас. Как только она заметит, что я заманил ее в неправильном направлении, она очень быстро сообразит, что мы пробираемся на север. Если она отправит преследователей на лошадях, то у нас нет шанса уйти от нее, если только мы не применим хитрость и не переоденемся.

Пила опустила голову, ей стало стыдно. Клаудиус рискует своей жизнью, спасая ее, а она спорит из глупого тщеславия. Она не на севере, где ее волосы были символом ее принадлежности к племени кимберов. Хотя ее племя узнало бы ее и с темными волосами. Кроме того, они ведь отрастут.

– Мне жаль, – пробормотала она, виновато извинившись. Пила взяла горшочки и отправилась на берег реки, чтобы вымыть себе волосы и смазать их обувной краской. Краска прочно пристала к ее волосам. За это время она собрала с берега большие камни и положила их в воду, где образовалась маленькая бухточка.

Удивленный Клаудиус наблюдал за ее действиями с небольшого расстояния. Однако он почувствовал, что Пила хочет остаться одна, и не мешал ей.

С большим трудом Пила сделала для себя нечто похожее на натуральную ванну, в которую она, в конце концов, и уселась. Теперь у нее не возникало чувства, что она находится в воде, не имевшей берегов. Она с удовольствием плескалась и смыла лишнюю краску с волос, закрутила мокрые пряди волос в мелкие локоны, которые часто видела у Ромелии. Такую прическу обычно делали женщины в Помпеях и еще украшали ее филигранной сеткой из золотой проволоки или жемчуга. Клаудиус будет ею доволен. Она высушилась и напудрила лицо, шею и руки порошком, который принес Клаудиус, критически посмотрела на себя в ясное зеркало воды. На нее глядело чужое лицо.

Медленно, почти стыдливо вернулась Пила к Клаудиусу. Он, улыбаясь, взглянул на нее. Пока она купалась, он приготовил еду, которую сварил в горшке над костром.

– Я кажусь себе такой безобразной, – пожаловалась Пила.

– О, нет, ты выглядишь чрезвычайно привлекательно. Кроме того, когда мы сегодня ночью будем любить друг друга, будет темно, и я тебя не увижу. – Он лукаво ухмыльнулся, и краска смущения, появившаяся на ее лице, была заметна даже под толстым слоем пудры.

– Ты – чудовище, – воскликнула она и бросила в него мокрым полотенцем, которое попало ему прямо в лицо.

– Разве я заслужил это после того, как сделал из тебя настоящую римлянку? – произнес он с наигранным возмущением.

Она присела рядом с костром и старалась не смотреть на него, потому что уголки его рта снова подозрительно подрагивали.

Бесстрастно налил он овощного супа из горшка, после того как разбил в него два яйца.

– Иди, моя голубка, давай поедим в мире, кто знает, когда мы сможем снова приготовить такой вкусный суп.

– Ты о чем? Разве мы не пойдем больше через эти горы на север?

– Пойдем, но я не знаю, как далеко мы сможем продвинуться по этой дороге вперед. Есть еще одна дорога, которая ведет к восточному побережью, по ней наше путешествие на север будет значительно легче. Однако до этого…

Пила тихо вздохнула.

– Обними меня, Клаудиус, я не знала, что мир такой большой.

На девятый день их побега они добрались до Виа Цецилиа, которую проложили лишь несколько лет назад, – она связывала Рим с восточным побережьем. Теперь они снова стали продвигаться быстрее. Уже через полтора дня они добрались до Хадрии, откуда повернули снова на север.

Дорога шла вдоль побережья, поэтому они не могли заблудиться.

– Удивительно, какие хорошие дороги проходят через всю Римскую империю, – поразилась Пила.

– Чтобы править такой большой империей, – объяснил Клаудиус, – необходимо иметь быструю связь между разными ее частями, но еще важнее, чтобы по этим дорогам смогли быстро продвигаться легионы.

– Знаешь, сначала я думала, что высокие дома в Риме построили боги, потому что люди не могут нагромоздить так много камней друг на друга. – Она рассмеялась. – Знаешь, когда мы сейчас передвигались по этим прекрасным дорогам, я вспоминала о прошлом. Покинув нашу родину у северного моря, мое племя с трудом продиралось через леса. Иногда мы должны были прорубать себе тропы или же двигаться тайными дорогами торговцев янтарем. Нам требовался целый год, чтобы пройти расстояние, которое по римским дорогам можно пройти за три недели.

– Ты очень хочешь вернуться туда? – спросил Клаудиус, улыбаясь.

Пила опустила глаза.

– Там мой народ, мое племя, моя родина. Батраки моего отца обрабатывали поля, когда меня захватили в плен. – Она на минуту замолчала. Да, она и в самом деле сказала «батраки моего отца»… хотя при этом Зигмунд сам стоял за плугом – у него было мало батраков. А она сама кормила свиней – служанка умерла прошлой зимой. И все же она хотела снова вернуться назад, к своему племени, где чувствовала себя в безопасности.

Она искоса посмотрела на Клаудиуса. Для Клаудиуса это будет разительной переменой – грубая жизнь, другие нравы… Может быть, она была слишком эгоистичной, когда потребовала от него подобной жертвы, однако в Риме для него не было никакого другого будущего, кроме как умереть на арене. А какое будущее ожидает его на ее родине, среди германских племен?

– О чем ты думаешь, любимая? – прервал Клаудиус ее размышления. – На твоем лице написана такая забота…

– Ах, ни о чем. В голову лезут всякие глупые мысли. Я подумала, не могли бы мы один день отдохнуть. Я бы охотно отправилась в термы, расслабилась и выспалась один раз в мягкой постели.

Она не хотела признаваться в том, что с некоторого времени чувствует себя нехорошо и едва переносит покачивание на спине мула. Если бы она старательно не наносила на лицо каждое утро толстый слой пудры, то Клаудиус заметил бы ее бледные щеки и темные круги под глазами.

Клаудиус подумал.

– Ну, денег у нас хватит, и я думаю, что вряд ли нас до сих пор преследуют. Мы должны отдохнуть и дать передышку нашим бравым мулам. Мы найдем в Ариминуме хороший постоялый двор.

В прибрежном городке Ариминуме Клаудиус нашел скромный, но чистый постоялый двор, где он на несколько дней снял комнату. За это пришлось отдать большую часть денег, но Клаудиус не сожалел об этом. Он тоже был рад, что снова сможет поспать как цивилизованный человек. Кроме того, ему нужно было продать кое-какие украшения Ромелии, чтобы иметь достаточно денег.

Они получили комнату с широкой кроватью, устройством для купания и окном. Самым важным было то, что комната запиралась, теперь он мог пройтись с Пилой по городу, не оставляя кого-либо присматривать за багажом.

Сначала они освежились, переоделись и велели сварить себе вкусный обед, который им принесли в комнату. Обед был приготовлен из только что пойманной рыбы, и даже Пила, у которой несколько дней не ладилось с желудком, с удовольствием съела большую порцию тушеной морской рыбы с овощами и хлебом. Потом они прилегли на свежую простыню и насладились физической близостью так, как будто не видели друг друга несколько недель.

– Твое тело было рядом со мной три недели каждую ночь, а сегодня мне кажется, будто я люблю тебя в первый раз.

– Я чувствую то же самое, – прошептала Пила и обняла его. – Римская цивилизация все-таки имеет некоторые преимущества.

Она тихо рассмеялась.

– Клаудиус, пожалуйста, люби меня, как будто это в первый раз.

Пила не желала ничего более горячо, чем посетить термы. Клаудиус тоже. Если раньше Пила могла целую зиму не купаться и мыться только в холодной воде, то теперь она научилась ценить римские бани. После трехнедельного путешествия ей очень хотелось расслабиться в теплой ванне.

Они вместе направились на следующий день в термы.

Клаудиус простился с ней перед баней, предназначенной только для женщин, напомнив ей перед этим, чтобы она была осторожнее. До того, как они покинули постоялый двор, Клаудиус надел на нее несколько браслетов Ромелии, чтобы спрятать ее клеймо. Если в термах кто-то обнаружит, что она рабыня, все будет кончено.