Сборник - Фантастика 1972

• Название: Фантастика 1972
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Ежегодный традиционный сборник научно-фантастических повестей, рассказов советских авторов. Читатели познакомятся с новыми произведениями уже известных писателей и с авторами, впервые выступающими на страницах сборника.

---

И все-таки: почему “объявить иностранцем”?

К этому вопросу мы, видимо, еще вынуждены будем вернуться.

Ведь Джим Доллар был… вовсе не единственным “лжеиностранцем”, поселившимся в двадцатые годы на полках наших библиотек!

ЕДИНСТВЕННЫЙ АВТОРИЗОВАННЫЙ, С ФРАНЦУЗСКОГО…

“На широкой равнине цвело государство атлантов, и волны угрожали ему, как угрожают до сих пор Нидерландам. И, подобно храбрым, мудрым и искусным голландцам, атланты воздвигали за молом мол, чтобы охранить себя от наступающего моря. Преграды росли и росли, как горы, и за горами скрылся видимый мир, и горы окружало море. Но море разрушало жалкие постройки человека, неугомонный человек воздвигал их снова, труд несчетных поколений уходил на эту работу, и борьба отделенных от мира была почти непосильной, потому что море смывало верхушки преград. И атланты, эти янки античного мира, гении простоты и решимости, нашли выход. Они покрыли себя крышей и предоставили океану гулять над ней, сколько ему угодно…” Итак, Атлантида? Да, это о ней, погребенной в океанских пучинах легендарной стране, сочиняет сенсационную статью предприимчивый американский репортер Стиб.

В Атлантиду мистер Стиб, разумеется, ни на йоту не верит: пером его движет исключительно забота о заработке. И путь сенсационного материала об атлантах, процветающих на дне океана, закончился бы скорее всего в мусорной корзине редактора, не окажись в нужный момент поблизости представитель компании, производящей патентованные средства для восстановления волос и крайне нуждающейся в рекламе.

Газетная шумиха вокруг Атлантиды очень кстати и миллиардеру Визерспуну - королю пароходных компаний Америки, затеявшему грандиозную биржевую спекуляцию.

И вот широко разрекламированная “научная” экспедиция отправляется на поиски заведомо выдуманного мира. Но выдуманный мир, как это ни противоестественно, оказывается-таки существующим! Ищущие его и откровенно не верящие в него герои попадают прямехонько в “страну голубых солнц”! Причем попадают в самый критический момент, когда менее всего ожидают этого: яхта “Сидония”, подорвавшись на мине, - и надо же было случиться, чтобы именно в эти дни началась первая мировая война! - идет ко дну.

На дне же, за семью “небесами”, - гигантскими куполами, идеально подогнанными один к другому, - живут, трудятся, утопают в роскоши и гибнут от нищеты атланты. Увы, далеко не “блаженные обитатели счастливейшей из Аркадий”!…

Столь хитроумно закрученный сюжет принадлежит роману “Атлантида под водой”. Выпущен этот роман издательством “Круг” в 1927 году; напомним, что “Маракотова бездна” А. Конан-Дойля - знаменитейшая из книг об атлантах - появилась все-таки позже.

Автор “Атлантиды под водой” - Ренэ Каду. Титульный лист сообщает нам также, что данное издание - “единственный авторизованный перевод с французского”. Но…

Помимо мастерски отработанного авантюрного сюжета, роман обладает еще одним несомненным достоинством: он весь пересыпан остроумными “лирическими отступлениями”. И вот в этих-то отступлениях. читатель - если ему посчастливится раздобыть потрепанный экземпляр книги - вдруг наталкивается на некоторые несоответствия. В начале четвертой главы он прочтет, к примеру, такое не лишенное иронии признание: “Мы хорошо знаем разницу между рекламой и славой и, в частности, вовсе не желали бы, чтобы наш роман имел успех не благодаря напряженности действия, захватывающему сюжету и гибкому языку, а, скажем, - вследствие того, что один из авторов оказался бы незаконным сыном любимца горничных принца Уэльского”.

Как?! Один из авторов?!

Да. Если у старой книги чудом сохранилась еще обложка, то на ней вы сможете прочесть: “Американского журналиста Стиба выдумал французский писатель Ренэ Каду. Французского писателя Ренэ Каду выдумали два известных русских беллетриста…” “Ренэ Каду”, таким образом, оказывается един в двух лицах его русских “переводчиков” - О. Савича и В. Пиотровского.

Первый из них, Овадий Савич, был большим другом Ильи Эренбурга и хорошо известен еще и сегодня как талантливый журналист (в 1937-1939 годах - корреспондент ТАСС в Испании), знаток и пропагандист - переводчик испанской литературы.

“С ПРЕДИСЛОВИЕМ С С. ЗАЯИЦКОГО”

Издательство “Круг”, организованное в августе 1922 года “московской артелью писателей”, выпускало в основном новинки отечественной литературы. Среди авторов “Круга” мы встретим писателей, хорошо известных и современному читателю: А. Толстого, Л. Леонова, В. Каверина, Л. Никулина, И. Бабеля, С. Григорьева, И. Эренбурга, Е. Зозулю, М. Пришвина… Одновременно с этим издательство вело во второй половине двадцатых годов небольшую тематическую серию “Романы приключений”. Не следует думать, что это были только и именно приключенческие романы: научная фантастика и приключенческий роман в те годы не разделялись стеной, и добрая половина серии представляла собою самую чистокровную фантастику. Правда, фантастику, как правило, остросюжетную, динамичную, увлекательную. Но кто и когда утверждал всерьез, что эти качества противопоказаны хорошей научнофантастической книге?!

В серию входили книги переводные; таков, к примеру, “Щелтый смех” Пьера Мак-Орлана - французского писателя, ставшего в 1950 году членом Академии Гонкуров. Входили книги отечественных приключенцев и фантастов; среди них небезынтересен “Бесцеремонный Роман”, написанный уральцами В. Гиршгорном, И. Келлером и Б. Липатовым. И была в этой серии “промежуточная” категория авторов, на первый взгляд - вроде бы иностранцев, на деле же… На деле - подобных “Джиму Доллару” и “Ренэ Каду”.

Превосходно - по тем временам - оформленные книжки серии в непременном порядке снабжались рекламной текстовкой на обложке. Не обязательно она заключала в себе “разоблачение” псевдонима, как это было с “Атлантидой под водой”. Но совершенно обязательно она была броской, привлекающей внимание и… ироничной.

Вот один из ее образцов:

“Я вижу, гражданин, как ты стоишь перед книжной витриной, охваченный вполне естественным сомнением: покупать или нет мою книжку? Ну что же, можешь и не покупать! Но тогда не сетуй, если она завтра будет принадлежать другому, если другой будет умиленно скорбеть о судьбе прекрасной Терезы и содрогаться, внимая ругани одноглазого Педжа.

А разве тебе не хочется познакомиться с полковником Ящиковым?

Впрочем, не мне убеждать тебя.

Можешь предпочесть моей “Красавице” две коробки папирос, Моссельпром - за углом.

А жаль - у тебя такое симпатичное, трудовое лицо! Автор”.

Это полушутливое обращение к покупателю, невольно заставляющее вспомнить невинные ухищрения современных киоскеров, торгующих книгами в часы “пик” на наиболее оживленных перекрестках, украшает обложку “Красавицы с острова Люлю” (1926 г.) Пьера Дюмьеля.

Но “умиленно скорбеть” и “содрогаться”, читая эту книгу, не смог бы и законченный обыватель: настолько явственно проступает в ней насквозь ироническое отношение писателя к его героям!

В самом деле, можно ли принимать всерьез свирепого Педжа, на огромном красном лице которого сверкает один глаз, другой же, давно выколотый, заменен… скорлупой грецкого ореха? А прекрасная Тереза? Чего стоят одни только поистине крутые меры, к каким она прибегает, желая всего лишь досадить супругу! “Две горничные, вооруженные огромными ножницами, резали на мелкие клочки роскошные платья Терезы, а китайчонок собирал куски их в корзинку, которую время от времени уносил и высыпал перед кабинетом банкира…” В “Красавице” все гротескно, преувеличенно, “не всерьез”, и, безусловно, прав Сергей Заяицкий, писавший в предисловии к этой книге: “Пьер Дюмьель - непримиримый враг буржуазной культуры, и роман его является сатирой на быт и идеологию отжившего класса”.

Трудно не согласиться и с тем, что автор предисловия пишет дальше: “Правда, весь роман Дюмьеля немного наивен, и он слишком легко разрешает в нем сложнейшие социальные проблемы…” Что верно, то верно. Необычайно быстро, легко, безболезненно совершается в романе революция во Франции, а затем и во всем мире. И столь же быстро, легко и безболезненно “врастают” в новый - коммунистический - быт герои романа. Полковник-белоэмигрант Ящиков становится преподавателем физкультуры; “славный потомок свергнутой династии” Роберт Валуа, который “ей-богу, в душе всегда стоял за Советскую власть”, за неумением что-либо делать поступает живым экспонатом в Музей сословных пережитков…

Но эта облегченность ничуть не вредит роману; она, очевидно, полностью отвечает замыслу автора - создать легкую, изящную пародию на западный авантюрноэкзотический роман начала ХХ века. Пародию?! Да. Ибо - откроем секрет, процитировав в последний раз предисловие С. Заяицкого, - “критики, нападавшие на Дюмьеля, в своем ожесточении доходили до того, что отрицали самый факт его существования”.