Павел Мельников-Печерский - Очерки мордвы

• Название: Очерки мордвы
• Автор: Павел Мельников-Печерский
• Жанр: Публицистика

Мельников Павел Иванович (псевдоним — Андрей Печерский) [25.10(6.11).1818, Нижний Новгород, ныне г. Горький, — 1(13).2.1883, там же], русский писатель. Родился в дворянской семье. Окончил словесный факультет Казанского университета (1837). Был учителем. С 1847, служа чиновником особых поручений при нижегородском губернаторе, а затем (с 1850) в министерстве внутренних дел, участвовал в мероприятиях по «искоренению раскола». В 1866 вышел в отставку. Рассказы М. «Красильниковы» (1852), «Поярков», «Дедушка Поликарп», «Непременный» (все 1857) и др. привлекли внимание читателей и критиков откровенным разоблачением «тайн» бюрократической администрации и крепостнических нравов, а также художественным мастерством. Лучшие произведения М. - романы «В лесах» (1871-74) и «На горах» (1875-81). В романе «В лесах» изображение жизни Заволжья (ремёсел, семейных отношений, обычаев и обрядов) даётся на фоне поэтических картин природы. Любуясь самобытной цельностью характеров героев — носителей древних национальных традиций, М. показывает неизбежность разрушения этой старины под натиском цинично-деловых отношений, укрепляющихся в купеческой среде. Особенно сильны обличительные мотивы в романе «На горах», рисующем быт волжского правобережья. Если ряд героев романа «В лесах» наделён привлекательными чертами национального характера, то в романе «На горах» резко сатирически очерчены колоритные фигуры «тёмного царства». М. принадлежат также многочисленные труды по этнографии, статистике и истории раскола.

Большая Советская энциклопедия

---

Позанбунаведы через восточные ворота вводили назначенное для жертвоприношения животное и привязывали его к одному из трех столбов (тер-жигать), находящихся у этих ворот: быка привязывали к одному столбу, овцу к другому и т. д. Потом животное проводили с одного конца керемети на другой и привязывали к одному из столбов юба. Позанбунаведы здесь закалали его, спускали кровь в землю под камень, снимали шкуру и, отнеся на восточную сторону, развешивали ее на тер-жигатях. В то время, как резали животное, янбеды приносили северными воротами в священных парках воду, наливали ее в пивной котел, подвешенный под сарайчиком в поварне (хорай-жчать), и разводили под ним огонь, зажигая дрова священными штатолами. Тогда же туросторы, по приказанию прявта, прилепляли горящие штатолы к задним сторонам парек, стоящих перед священным деревом. Очистив животное, вынув из него требуху и зарыв, ее в яму под камень, позанбунаведы клали мясо в котел, где уже кипела вода, приготовленная янбедами[7]

В это время из ветвей священного дерева раздавался громкий голос возати: "сакмеде!", т. е. «молчите». Все скидали шапки, умолкали, и возатя громко произносил: "Пуре пре за марта, пайгуре за марта, андря за марта, шепете за марта, великое за марта, пащин коди"![8] Терюхане и эрдзяды до того обрусели и забыли древний язык свой, что они не знают вполне значенья этих слов, да и сами возати их не понимают. Громко произнося эти слова, возатя приказывает собравшимся молельщикам кланяться ниже. Все низко кланяются много раз, каждый приговаривая: "Чам-Пас, помилуй нас; Волцы-Пас, Назаром-Пас, помилуй нас; Нишки-пас, Свет-Верешки-Велен-Пас, сохрани нас; Анге-Патяй-Пас, матушка Пресвятая Богородица, умоли за нас!" Поклоны с произнесением этой молитвы продолжались по получасу и более. Молитва произносилась вполголоса, но если число молельщиков было значительно, от множества голосов бывал сильный шум.

Спрятавшийся возатя снова кричит «сакмеде», все замолкают и перестают кланяться. Возатя читает другую, тоже непонятную для него самого молитву, начинающуюся словами: "чувал-пузадо, иля-му задо, чясте, вясте!", и приказывает молиться на коленях. Все становятся на колени, поднимают руки кверху, смотрят на небо и в один голос взывают: "Чам-Пас, Назаром-Пас, помилуй нас; Нишки-Пас, Свет-Верешки-Велен-Пас, сохрани нас; Волцы-Пас, защити нас; Анге-Патяй-Пас, матушка Пресвятая Богородица, умоли за нас!" Имена божеств произносят протяжно, а слова: "помилуй нас, сохрани нас, защити нас, умоли за нас" скоро и отрывисто. Несколько раз повторяют эту молитву; в продолжение её возатя слезает с дерева и становится на приготовленное для него возвышение у парек. По одну сторону этого возвышения (обыкновенно стол или опрокинутая вверх дном кадка) поставлен бочонок с пуре, это так называемая государева бочка, то есть жертва, приносимая за благоденствие государя. По другую сторону бочонок с суслом, это — мирская бочка, приносимая в жертву за всех людей. Нередко ставили и третий бочонок с пивом, приносимый в жертву за начальство.

Взойдя на возвышение, возатя машет во все стороны руками и кричит: "сакмеде!". Коленопреклоненные молельщики перестают возглашать молитвы и, став на ноги, смотрят на возатю, а он, с открытою головой, воздев руки к небу и обратясь на запад, мысленно читает про себя ту же молитву, которую перед тем пели молельщики. После того совершается жертвоприношение, по-мордовски воз-напалом.

Возатя, сойдя со своего возвышения, берет священный ковш из рук прявта и, положив в него хлеба и соли, подходит к котлу, где варилось мясо. Взяв у одного из янбедов жертвенный нож, он отрезывает кусок мяса и, кроме того, непременно язык животного, и кладет в тот же ковш. Затем, стоя подле хорай-жигати (поварня), на возвышении, поднимает ковш к небу и кричит: "Чам-Пас, гляди, бери! Назаром-Пас, гляди, бери!" и т. д., пересчитывая божества одно за другим и к имени каждого прибавляя: "гляди, бери!". Во время этого все предстоящие, обратясь к востоку, где стоял возатя, стоят молча, подняв руки к небу. Кончив возношение жертвы, возатя все, что было у него в ковше, бросает в огонь. При этом все молельщики становятся на колени, обратясь к огню в хорай-жигати, и долго, пока не сгорит жертвенное, молятся, то поднимая руки к небу, то опуская их вниз и призывая Чам-Паса и других богов. Возатя с янбедами стоит между тем у огня, наблюдая, как горят мясо, хлеб и соль, туда брошенные. Когда все сгорело, он влезает опять на возвышение у священного дерева и три раза кричит на три стороны: "сакмеде!". Все умолкает. Начинается вторая часть жертвоприношения.

Возатя, с четырьмя стариками из народа, берет "государеву бочку", то есть пятиведерный бочонок, налитый пуре, а несколько человек, принеся большую дверь (обыкновенно воротное полотно), ставят на нее бочонок; возатя прилепляет к нему горящие штатолы и зажигает их от жертвенного огня. Приходят один, два, а иногда и более, дудника с дудами (мордовский инструмент в роде волынки), становятся на колени на воротное полотно подле "государевой бочки" и играют, а молельщики, обратясь на запад, стоя на коленях и, воздевая руки к небу, поют под аккомпанемент дудников: "Господь Бог Савагоф, Господь Бог Савагоф, Господь Бог Савагоф, Анге-Патяй-Пас, матушка Пресвятая Богородица, помогай белому русскому чарю!" Несколько человек в это время, взяв воротное полотно, то поднимают его с бочонком и дудниками кверху, то опускают на землю, то ставят себе на головы. Затем возатя возглашает: "сакмеде!", все умолкает, и он читает молитву: "Чам-Пас, Нишки-Пас, Свет-Верешки-Пас, спасай белого чаря". После того все становятся на колени, дудники снова начинают играть, а молельщики петь молитву, провозглашенную возатей. По окончании этого обряда ставят на воротное полотно другой бочонок, приносимый в жертву за начальников, с теми же обрядами и молитвами, какие совершаемы были над "государевой бочкой". Наконец ставят третий бочонок с пивом, приносимый за весь народ, и обряд повторяется еще раз.

После принесения каждого бочонка, возатя, приняв священный ковш от прявта, черпает пуре, отойдя к жертвенному огню, становится на кадку и, поднимая ковш вверх, кричит: "Чам-Пас! гляди, бери" и т. д., прибавляя в KOHITB: "помогай[9] 'влому чарю, помилуй белого чаря, хорони (то есть сохрани) белого чаря!" Затем выливает пуре на огонь, а народ, обратясь на восток, стоя на коленях и подняв глаза и руки к небу, поет молитву, произнесенную возатей. С таким же обрядом приносилось в жертву пиво из второго и третьего бочонков.

После того "государеву бочку" ставят на дверь, положенную на земле;. Возатя приказывает всем кланяться в землю, а прявт, подойдя со священным ковшом к бочонку и нацедив пива, пьет, говоря: "Чам-Пас, Нишки-Пас, Свет-Верешки-Пас, помогай белому чарю — был здоров". В это время кашангороды раздают священные ковши мужчинам, которые один за другим подходят к бочонкам и пьют пуре, обращаясь к богам с молитвой о государе, как и прявт. Затем разливают пиво и пуре по паркам, кадкам, буракам и в них разносят по домам. Когда пуре и пиво разобраны, один из париндяитов становится с ковшом на дверь, стоящие подле поднимают ее, а париндяит, держа в правой руке длинный еловый кол, а в левой ковш, кричит: "дур-дур-дур, паре Мастыр-Пас", то есть: "вот, вот, вот ковш Мастыр-Паса" (бога, сидящего внутри земли и дающего земле силу плодородия), и затем, набрав полон рот пуре, брызгает им в народ на три стороны. Это делалось для того, чтобы был хороший урожай хлеба. После опрыскивания париндяитом молельщиков, сам возатя взлезает на дерево, ему подают ковш пуре и еловый кол, и с ними он прячется в древесных ветвях. Оттуда кричит: "сакмеде!" и, когда все стихнет, громко произносит: "Чам-Пас, Нишки-Пас, Свет-Верешки-Велен-Пас, помилуй нас, Анге-Патяй-Пас, матушка Пресвятая Богородица, пошли на хлеб наш белую зарницу и теплую росу, Мастыр-Пас, есть хотим, Вед-Мастыр-Пас, пить хотим, Наррова-Апаручи, уроди хлеба, Мастыр-Пас, Корминец-Пас, корми нас, Вед-Мастыр-Пас, давай дождя, Нишки-Пас, свети на наш хлеб, Верги-Мучки-Мельказо, давай ведра, Варма-Пас, давай тихие ветра, Таст-oзаис, береги наш хлеб, Суавтума-oзаис, уроди много хлеба, Мастыр-Пас, уроди хлеба, овес, гречу, пшено. Дур-дур-дур, паре Мастыр-Пас!" — и при этих словах, набрав в рот пуре, брызгает им во все стороны. Наконец возатя наливает по ковшу из каждой бочки, становится у священного дерева на земле, прилепляет к нему горящий штатол, кричит: "сакмеде!",приказывает всем кланяться священному дереву, а сам, обращаясь к нему, провозглашает молитву: "Чам-Пас, Нишки-Пас, Свет-Верешки-Пас, помилуй нас, Анге-Патяй-Пас, матушка Пресвятая Богородица, умоли за нас, Тумо-oзаис, помилуй нас, Вечки-Кёз-Кёльдиго, дай много дров, Пекше-oзаис, дай нам много лаптей и много мочалы, Пиче-oзаис, дай нам избы, Шоть-рань-oзаис, дай нам бревен на избы, Керень-oзаис, дай нам лубьев". После этой молитвы возатя выливает весь первый ковш на корни священного дерева, а из остальных льет на корни других деревьев, растущих в керемети, стараясь, чтобы на всякой породы дерево непременно было полито хотя несколько жертвенного пива. Пока возатя поливает деревья, ходя по роще в сопровождении кашангородов, носящих за ним ковши, народ, стоя на коленях, поет сказанную возатей молитву лесным божествам.