Хилари Норман - Чары

• Название: Чары
• Автор: Хилари Норман
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-229-0

Скульптура «Вечность», созданная в память о недолгой любви, на протяжении полувека драматически тасует судьбы причастных к ней людей, испытывая на прочность привязанности и узы родства…

---

Она ощутила, как он немного напрягся, и услышала слабый шорох, когда его свободная рука задвигалась, доставая что-то из кармана пальто. Нож, подумала она, и глаза ее широко раскрылись, глядя в никуда.

– Вас никогда не найдут, Магдалена Александровна.

Раздался щелчок, луч фонарика прорезал темноту, и Зелеев направил его вниз, на влажную глину. Мадлен на мгновенье зажмурилась от яркого света, а когда она опять их открыла и посмотрела на стену, то впервые увидела, что она сделана целиком из черепов – из маленьких, иногда просто крошечных детских черепов…

Он заломил ей руки за спину, быстро прижал ее всем весом своего тела, освободив свои обе руки. Его дыхание было горячим и влажным, и Мадлен слышала свое собственное, прерывистое от отвращения и страха. Зелеев залез во внутренний карман и достал маленькую стеклянную бутылочку, потом – большой, скомканный носовой платок, отвинтил пробку бутылки и брызнул содержимое на платок.

Мадлен почувствовала запах хлороформа.

Она глубоко вдохнула, собрала все свои силы, которые еще остались в ее измученном теле и толкнула его всем своим телом. Зелеев, застигнутый врасплох, потерял равновесие и сильно пошатнулся, и тогда она изо всех сил ударила его правой ногой, цопав ему в ногу. Что-то шлепнулось на землю, и она знала, что это – кинжал. Рыдая, хрипя, задыхаясь, она быстро нагнулась, скорчилась над землей и стала искать его, ее пальцы наугад шарили по влажной глине, но она нашла его.

– Сука, – он чертыхался и неожиданно схватил ее.

Одним прыжком Мадлен вскочила на ноги, держа кинжал мертвой хваткой, и, резко взмахнув рукой, всадила его в Зелеева. Она почувствовала сопротивление ткани пальто, а потом ощутила, как резное лезвие вошло, скользнув по кости – в его тело, в его плоть…

Зелеев вскрикнул – резко, отрывисто.

– За моего отца! – проговорила она, задыхаясь. Он упал на нее, нога его задела фонарик, и свет его бешено заметался по полукруглому потолку, его раненое тело стало еще тяжелее, чем прежде – и тут Мадлен вдруг поняла, что пропитанный хлороформом платок все еще в его руке, и почувствовала как он пытается добраться до ее лица. И тогда она стала мотать головой из стороны в сторону, колотила по его телу, пытаясь сбросить его с себя, но он изловчился и зажал ее нос и рот мокрым, отвратительно вонявшим платком…

Мадлен пыталась кричать – но чувствовала, как слабеет, скользит, падает на землю. А потом тьма стала еще чернее.

* * *

Они решили, что Ной останется в Крийоне на случай, если вернется Зелеев, а Руди и Гидеон поедут встречать полицию у главного входа в канализацию на набережной Д'Орсей.

Было уже около шести, когда заместитель управляющего отелем пришел вместе с одним из швейцаров отеля в номер Зелеева.

– У нас есть для вас новая информация, мсье Леви.

Швейцар, получивший до того несколько часов отдыха, только что вернулся в отель и узнал о переполохе от портье. И швейцар вспомнил, как искал такси для русского господина и белокурой дамы.

– Но они не поехали к клоаке, мсье.

– Откуда вы знаете?

– Да потому что господин сказал мне, прежде чем мне вызвать такси, что он хочет поехать на площадь Данфер-Рошро, – швейцар пожал плечами. – Конечно, потом они могли пойти на набережную д'Орсей, но по любопытному совпадению вход в катакомбы расположен именно на этой площади.

– Может, это ни о чем и не говорит, – вставил заместитель управляющего, – но я подумал, что будет лучше известить вас немедленно, мсье Леви.

– Вы были абсолютно правы, и я вам очень благодарен за это, – Леви, впервые в жизни позабывший про субботу и свою синагогу, стремительно соображал. Пытаться связаться с полицией займет гораздо больше времени, чем поехать прямо на место. – Если это возможно, мог бы я воспользоваться машиной отеля?

– Вы хотите поехать сейчас, мсье?

– Немедленно.

Когда Ной приехал на набережную д'Орсей, ко входу в катакомбы, он обнаружил там всплеск деловой активности. Расспросив четырех человек, прежде чем получить ответ, он узнал, что Гидеон уже внизу, изучает карты вместе с égouters, специалистами, которые чистили и поддерживали в нормальном состоянии канализацию, и которые вызвались ему помочь в его поисках.

– Ради всего святого!

Ной услышал Гидеона раньше, чем увидел его – американец был в бессильной ярости от медлительности полиции.

– Гидеон! – позвал его Ной, осторожно спускаясь вниз к нему, он был рад, что его не просили остаться тут или идти еще глубже. От мысли, что он может увидеть там хоть одну единственную крысу, по коже его пробегали мурашки.

– Ной, слава Богу! Можешь ты объяснить этим людям, что я хочу сейчас от них только одного – чтоб дали мне сапоги, а их карты – да пошли они на…!

– Гидеон…

– Я знаю, они хотят, как лучше, и я знаю, что Мадлен и Зелеев к этому времени могли уже забрести черт знает куда, но если мы еще даже не начали искать…

– Гидеон, ради Бога, дашь ты мне, наконец, сказать?!

– Что?

– Они не здесь.

Голова Гидеона вздернулась вверх, а в глазах блеснула надежда.

– Что?? Они вернулись? Они – в Крийоне? С Мадди все о'кэй?

– Нет, нет, просто послушай меня.

Отведя американца в сторону, Ной рассказал ему то, что услышал от швейцара, и еще – что он вспомнил в тот момент, когда швейцар упомянул катакомбы.

– Зелеев уже водил туда ее раньше – десять, одиннадцать лет назад. Он просто свихнулся на Гюго и на клоаке, и он подумал, что будет забавно взглянуть на них вместе с Мадлен. Она все рассказала Эстель – жена потом мне сказала, что Мадлен была просто в шоке, – лицо Ноя было страдальческим и виноватым. – Как это я раньше не догадался, когда увидел книгу! Но…

– Ничего, – перебил его Гидеон. – Как мне туда попасть?

– Отель дал мне машину и шофера.

– Я возьму ее, – Гидеон уже бежал туда, откуда пришел Ной, а сам Ной просто несся, чтобы от него не отстать.

– Но ты не можешь идти один, Гидеон.

– Могу, черт возьми, – Гидеон говорил быстро, отдавая команды. – Найди Руди – он здесь, разговаривает с полицией. Расскажи ему все, что ты знаешь – пусть он им скажет, чтобы они действовали быстро, а потом возвращайся в отель.

– Я поеду с тобой.

– Ты – кантор, – сказал Гидеон, с мрачной улыбкой взглянув на Леви, который уже просто едва дышал. – На тебе лежит ответственность, да и потом, мне нужно, чтобы ты был в Крийоне – вдруг и вернутся.

– У тебя есть оружие? – волновался Ной.

– У меня есть револьвер и фонарик – только не говори полиции, пока я не вернусь.

– Гидеон? – Ной, тяжело дыша, схватил его руку. – Будь осторожен.

Глаза Гидеона были очень мрачными.

– Я собираюсь найти Мадди, – сказал он. – Чего бы это ни стоило.

Мадлен боролась, пытаясь очнуться от сна, который мог стать вечным; ее нос и горло все еще были полны тошнотворного запаха хлороформа. Ее голова просто раскалывалась, ее мутило, и земля под щекой была мокрой, холодной и противно воняла. Она открыла глаза и увидела только черноту; подняв голову, она поднесла окоченевшую руку к лицу. Но она даже не могла увидеть своих пальцев – она была слепой…

А потом она вспомнила.

Ее сердце начало сильно колотиться. Медленно, осторожно, она села, оглядываясь по сторонам, и стала шарить рукой в поисках фонарика, и ее рука коснулась чего-то холодного и мягкого. Мадлен едва слышно вскрикнула и отдернула руку, рванулась назад и ударилась о стену плечом, но, вспомнив черепа и кости, отшатнулась и разрыдалась…

– Господи, Господи… – она боролась с собой, пытаясь успокоиться. Какое-то мгновение она прислушивалась – но вокруг была лишь тишина – зловещая, гробовая тишина. Если Зелеев был здесь, рядом с ней, он уже давно, должно быть, был мертв. С ним было все кончено, и больше он не мог причинить ей зла. – Найти его, – вдруг пробормотала она вслух.

Она опять скорчилась и, широко раскинув руки, стала шарить по земле. То, что ее так напугало, было его шляпой, его щегольской мягкой шляпой с поперечной вмятиной посередине. – Найди его, твердила она себе. Найди его и убедись, а потом ты можешь выбираться отсюда.

Но его нигде не было.

Мадлен знала, что ударила его кинжалом, она чувствовала, что резной клинок врезался в его плоть, скользнул по ребрам и пошел дальше легко, словно смазанный кровью.

Но он выжил, усыпил ее хлороформом. А потом он исчез.

Она отчаянно пыталась думать здраво, не впадать в панику, не сдаваться.

– Спички, – подумала она. Мадлен вспомнила, что клала их в карман жакета; она захватила их из пепельницы в отеле – безотчетно, безо всякой цели. И теперь, вслепую, она нашла их, оторвала одну спичку от упаковки и попыталась зажечь – но было сыро, и спичка сломалась, и Мадлен бросила ее на землю. Спокойно, спокойно, сказала она себе, спокойно, и оторвала еще спичку. Пламя вспыхнуло и погасло, оставив Мадлен после себя только запах серы. Она попробовала еще раз – теперь она прикрывала пламя ладонью. На секунду вспыхнул свет, и сотни безглазых черепов уставились на нее своими пустыми глазницами, словно насмехаясь, тысячи костей замерцали белым светом, и рука Мадлен затряслась так сильно, что она уронила спички и снова осталась в темноте.