Хилари Норман - Чары

• Название: Чары
• Автор: Хилари Норман
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-229-0

Скульптура «Вечность», созданная в память о недолгой любви, на протяжении полувека драматически тасует судьбы причастных к ней людей, испытывая на прочность привязанности и узы родства…

---

В первый понедельник апреля, вскоре после того, как Мадлен накрыла лэнч для Люссаков и должна была переодеться, чтобы встретиться с Антуаном, она услышала звонок во входную дверь.

– Griiezi, Magdalen.

В дверях стоял Стефан Джулиус собственной персоной. Прошло два года с тех пор, как она в последний раз видела его, но он совсем не изменился. Его костюм был серым – как и его галстук, его волосы и глаза. Мадлен уставилась на него, думая – если она зажмурится, исчезнет ли он так же внезапно, как и появился?

– Ты не собираешься пригласить меня войти?

– Конечно, – Мадлен отступила назад, страшно жалея, что ей не удалось снять униформу до того, как он увидел ее. Она почувствовала себя неуютно в черном платье прислуги, фартуке и наколке, Которую ее правая рука безотчетно потянулась поправить.

– Не беспокойся, – сказал Джулиус. – Ты выглядишь очаровательно.

– Что вы здесь делаете? – Мадлен стало нехорошо от шока, когда она закрывала дверь. – Как вы меня нашли?

– Очень милое приветствие, – сказал он холодно. – Я думал – может, после долгого отсутствия ты обрадуешься встрече?

– Мадлен? – Эдуард Люссак зашел в холл.

– Мсье Люссак, как я догадываюсь? – Стефан протянул руку. – Моя фамилия – Джулиус.

– Это – мой отчим, мсье, – Мадлен почувствовала, как ее щеки заливает румянец. – Извините, что вас побеспокоили.

– Вовсе нет, – он пожал руку Джулиуса. – Enchanté, Monsieur.[79]

– Нам лучше подняться наверх в мою комнату, – быстро сказала Мадлен.

– Даже не хочу об этом слышать, Мадлен, – тепло улыбнулся ей мсье Люссак. – Почему бы тебе не проводить своего отчима в petit salon?[80] Вы можете там спокойно поговорить.

– Merci, Monsieur.

– Собственно говоря, – сказал Стефан Джулиус, – я бы попросил вас уделить мне несколько минут, мсье Люссак. Дело в том, что моя жена очень тревожится и считает, что я, по крайней мере, должен поговорить с работодателями ее дочери.

– О чем речь, мсье Джулиус! Конечно, конечно. Моя жена, Габриэль, будет очень рада познакомиться с вами. Может быть, все-таки пройдем в гостиную? – Люссак взглянул на Мадлен. – Пойдемте с нами, моя дорогая.

Ей удалось улыбнуться.

– Un instant, Monsieur.[81]

Дверь закрылась, и в ту же секунду Мадлен пошла к антикварному овальному зеркалу в дальнем конце холла и взглянула на свое отражение. Она стащила с головы наколку, сняла фартук, взглянула опять и почувствовала себя лучше. Она ощутила легкий укол стыда: до сегодняшнего дня униформа еще никогда не повергала ее в замешательство, не заставляла чувствовать себя ничтожнее, ощущать себя стоящей ниже кого бы то ни было. Она была горничной – вполне непредосудительное занятие. Только Джулиус, одной своей покровительственной и высокомерной репликой, смог смутить ее, вывести из равновесия.

Собравшись с духом, она вошла в гостиную. Они сидели в креслах с высокими спинками и ждали ее.

– Садись, Мадлен, – улыбнулась мадам Люссак. – Ты хочешь чаю?

– Нет, благодарю вас, мадам.

Ей не хотелось оставлять его наедине с ними ни на секунду.

– Уверена, что мадам Блондо не будет возражать. Это был тактичный намек на то, что Мадлен теперь не у дел.

– А вам, мсье Джулиус?

– Не беспокойтесь, мадам.

– Может быть, чего-нибудь покрепче? – предложил Эдуард Люссак.

– Нет, спасибо.

– Eh bien,[82] – сказал Люссак приятным голосом. – Что мы тогда можем сделать для вас, мсье Джулиус? Кроме того, что сказать, как мы ценим Мадлен.

Стефан улыбнулся.

– Мы слышали, что Магдален поменяла имя.

– Оно не так уж сильно изменилось, – заметила мадам Люссак. – Просто оно больше подходит к ее новому окружению.

– Это верно.

Люссаки сидели спокойно и ждали.

– Какая жалость, – сказал Джулиус, кладя ногу на ногу и скрещивая руки на одетой в элегантный костюм груди, – что нам пришлось узнать о перемене имени Магдален, впрочем, как и обо всем остальном, неизвестно от кого, а не от самой Магдален.

– Действительно, жалко, – согласился Эдуард Люссак.

Джулиус продолжал:

– Магдален исполнилось в декабре восемнадцать лет, мсье Люссак, и я не знаю, было ли известно вам, когда вы ее нанимали, что она возмутительным образом убежала из дома и заставила свою семью волноваться и беспокоиться за нее.

– Мы знали о ее кое-каких семейных затруднениях, – ответили Люссаки, подхватывая его спокойную галантную манеру.

– Но вы не знали, что Магдален – из состоятельной, почтенной и уважаемой цюрихской семьи.

– Но у нас никогда не было принято выпытывать личные подробности о жизни тех, кого мы нанимаем, – очаровательно улыбаясь, заметила Габриэль Люссак. – Конечно, Мадлен – искренняя, честная, но очень молодая девушка, и мы кое-что узнали о ее окружении и обстоятельствах.

– Что, однако, не натолкнуло вас на мысль – может, было б правильнее сначала связаться со мной или ее матерью?

– Нет, – мадам Люссак слегка наклонилась вперед. – Можем ли мы сказать вам еще что-нибудь, мсье Джулиус, что бы успокоило вашу тревогу по поводу вашей приемной дочери и ее жизни с нами?

– Возможно, этого было бы и достаточно, если бы это предложение было сделано раньше, – ответил Джулиус. – Но не теперь. Недавно я узнал более чем достаточно, и настроение мое далеко от спокойного и безоблачного.

Тут впервые за все время Мадлен заговорила.

– Откуда именно вы узнали?

– Из достоверного источника.

– Откуда именно?

Стефан слегка наклонил голову и впился своими серыми глазками в ее лицо.

– Я узнал о пошибе людей, среди которых ты вращаешься со времени своего приезда в Париж. О твоих первых неделях жизни вместе с Леви – мужчиной, который подобрал тебя на берегу Сены…

– Ной вовсе не подобрал меня, – горячо перебила его Мадлен, – и его титул – Его Преподобие Ной Леви.

– И я полагаю, тебе понятно, как твоей матери и бабушке будет приятно и лестно узнать, что ты жила с иудейским кантором, неженатым мужчиной? Но я уверен, что это составляло часть твоего вызова нам – ты знала, что намеренно глубоко ранишь и оскорбляешь свою семью.

– Но именно ближайший друг его преподобия Леви, отец Пьер Бомарше, представил нам Мадлен, – вмешался Эдуард Люссак. – Я могу вас заверить, что ваши опасения лишены всякого основания.

– В самом деле? Но мне напротив, стало совершенно ясно, что Магдален сделала все, что в ее силах, чтобы ранить и оскорбить нас, затронуть нашу честь – изменив свое имя, прическу, взявшись за совсем неподобающее ей дело – за одно из самых неподобающих, – беря уроки пения у известного всем извращенца и повиснув самым бесстыдным образом на каком-то выскочке-официанте.

– Да как вы смеете? – Мадлен одним прыжком вскочила на ноги. – Как вы смеете являться сюда без приглашения, чтобы оскорблять моих работодателей и моих друзей?! Вы и понятия не имеете, о чем говорите.

– Очень сожалею, но я смею и знаю, о чем говорю. Мадлен изо всех сил боролась с собой, чтоб держать себя в руках – во имя Люссаков, понимая их растущее отвращение и гадливость. Она давно не была так потрясена и шокирована. Мадлен считала себя в недосягаемости для диктата Грюндлей и Джулиусов, начала другую, новую жизнь, и ей теперь и в голову не приходило, что все это однажды могут отравить.

– Что же вы сделали? Наняли детектива?

Волна горько-сладких воспоминаний захлестнула ее; может, герои любимых книг ее отца теперь словно материализовались и хотят навредить ей?

– Совсем наоборот, Магдален, – парировал Джулиус с блеском удовлетворения в глазах, – компания, которую ты избрала себе в новые друзья, предала тебя.

– Никто из моих друзей не способен на такое. Джулиус пожал плечами.

– Ну, не друг, разумеется. Молодая женщина, написавшая твоей матери анонимное письмо, рассказала, что ты украла ее дружка – того официанта, Боннара. Она подумала, что нам следует узнать о жалкой, недостойной жизни, которую ты ведешь.

Сильвия Мартин. Мадлен была потрясена. Антуан сказал, что они не были влюблены друг в друга, что Сильвия смирилась с тем, что их связь порвалась. Она – милая, но жесткая и властная девушка, сказал Антуан, которая легко найдет другого мужчину. Мадлен почувствовала ее враждебность, но не придала ей значения, потому что была так счастлива.

Она опять села.

– Зачем вы здесь? – спросила она Джулиуса. – Уверена, вы ждете, что я вернусь с вами домой – и не хотите этого?

– Пока ты сама этого не захочешь.

– Никогда, – сказала она. – И я не позволю вам украсть у меня мою жизнь – мою свободу. Мне нелегко досталось то, что я имею, и я очень счастлива.

– Отскребая полы и спя с официантами, ты чувствуешь себя счастливой, моя дорогая Магдален? Тогда я не могу и мечтать, чтобы помешать такому счастью.

Он сделал паузу.

– Я пришел сюда, потому что хотел уверить Эмили и Хильдегард, что с тобой все в порядке и ты – в безопасности.

– Слава Богу, и то и другое – правда.

– Если это все, – сказал Эдуард Люссак, – тогда…