Хилари Норман - Чары

• Название: Чары
• Автор: Хилари Норман
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-229-0

Скульптура «Вечность», созданная в память о недолгой любви, на протяжении полувека драматически тасует судьбы причастных к ней людей, испытывая на прочность привязанности и узы родства…

---

За день до дня ее восемнадцатилетия, в декабре, Мадлен, как всегда, поддалась одному из своих порывов, выплеснув таким образом все накопившиеся у нее разочарование и усталость. Она знала, что волосы ее красивы – но они просто сводили ее с ума. Всю жизнь от них были одни только неприятности. Когда она была маленькой, Хильдегард, Эмили и ее учителя вечно донимали ее тем, что она неаккуратная, неподтянутая, и как можно туже заплетали упрямые косички, пытаясь поймать в их капкан каждую золотинку волоска, выбившегося на лоб или щеки. Конечно, мадам Люссак и в голову не пришло бы прикоснуться к Мадлен хоть пальцем, но ее сдержанные и даже мягкие взгляды, в которых, однако, явно сквозило неодобрение, были достаточно красноречивы.

И Мадлен вдруг почувствовала, что с нее хватит. Она схватила ножницы из ее злополучной корзиночки со всякими вещами для шитья, отправилась в ванную комнату, встала около зеркала и стала яростно стричь. У нее вырвался возглас досады – слишком маленькие, слишком тупые! Она сбегала назад в свою комнату и принесла ножницы для ткани. Чик, чик – Теперь ей показалось, что слишком медленно. Она осмелела и стала кромсать более решительно, укорачивая то с одной, то с другой стороны. Она остановилась только тогда, когда увидела, что основная масса золотистой копны волос лежит у нее под ногами.

Задолго до того, как Мадлен покончила с этим занятием, она поняла, что совершила еще один непростительный промах. И это был даже не промах, а самая настоящая нелепая и глупая ошибка, самая глупая из всех, что она когда-либо сделала. Она хотела выглядеть шикарной и в то же время опрятной и причесанной достаточно строго. Но сейчас, глядя на себя в зеркало обескураженными глазами, она увидела, что напоминает ничто иное, как перевернутую вверх кухонную швабру.

– Мадлен!

Она услышала голос мадам Люссак, звавший ее, и поняла, что опаздывает. Внезапно на нее напала паника. Мадлен, как могла, причесала волосы, засунула отрезанный золотистый ворох волос в бумажный пакет и побежала назад в свою комнату, чтобы надеть униформу. В какой-то момент она была даже рада, потому что белая наколка легко утвердилась на ее голове, и забрать волосы не составило никакого труда.

– Мадлен, ну где же вы были? Я уже опаздываю на прием к дантисту, а мне еще нужно дать вам список покупок, которые нужно сделать.

Ее хозяйка была в такой спешке, что к счастью для Мадлен даже не взглянула на нее, когда девушка брала список. И уж конечно Мадлен как можно быстрее бросилась с глаз долой, бормоча про себя молитвы благодарности. Она сделает все, что от нее требовалось, а потом попробует что-нибудь сделать со своими жуткими волосами прежде, чем соберется вся семья. Что ж, у нее будет достаточно времени оплакать свой катастрофический вид, потому что Мадлен уже поняла – ей придется жить с этим не один месяц.

По случаю дня рождения мадам Люссак дала Мадлен лишний выходной, и ее ждали на лэнч в квартире Ноя. День был очень холодным, и это дало ей возможность натянуть шерстяную шапочку сильно на уши. Хотя она и настаивала, что сядет в таком виде за стол – несмотря на поддразнивания Ноя и Эстель, и действительно села, но Ной со смехом протянул руку и стащил шапочку с головы Мадлен.

– Dieu![52]

Смех увял на его лице. Хекси заскулила.

Нижняя губа Мадлен дрогнула, но она взяла себя в руки.

– Вам нравится? – спросила она бодро. – Последний писк.

– Что случилось? – поинтересовалась Эстель.

– Ты их случайно подожгла? – Ной внимательно посмотрел на нее. – На тебя напали?

– Не смешите меня, – неловко улыбнулась Мадлен.

– Но что ж тогда произошло?

– Я их отрезала.

– Ной, не будь таким ехидным, – выбранила его Эстель.

– Простите меня – это просто от шока. Твои прекрасные волосы!

– Знаю, – Мадлен смотрела в тарелку супа, которую поставила перед ней Эстель. – Но пожалуйста… могли бы мы больше это не обсуждать?

Эстель встала.

– Viens, – сказала она.

– Куда? – спросил Ной.

– Я не тебе. Мадлен, пойдем со мной.

– Зачем? – Мадлен посмотрела снизу на нее.

– Срочный ремонт.

– Нет, серьезно, ты думаешь, что сможешь что-нибудь сделать? – надежда блеснула в глазах Мадлен. – Я старалась – и так, и эдак, но становилось все хуже и хуже.

– Я не осмелюсь и прикоснуться к ним, – сказала Эстель и исчезла из комнаты, но вскоре вернулась, неся в руках пальто свое и Мадлен. – Но хороший парикмахер творит чудеса.

– Правда? – в голосе Мадлен было сомнение.

– А ты просто пойди, – посоветовал ей Ной. – Делай то, что говорит Эстель. Вот помяни мое слово – она почти всегда права. – Он сделал паузу. – Во всяком случае, уж хуже не будет.

Мадлен встала, и Хекси снова заскулила.

– Похоже, у меня нет выбора.

– Это точно, – согласился Ной. – Никакого.

– Да, но как же лэнч? – спросила Мадлен у Эстель, чувствуя себя виноватой. – Я причиняю вам столько беспокойства. Может, сначала поедим?

– Нет, нам нужно срочно идти. – Эстель протянула Мадлен пальто. – У Шарля в Ритце все расписано на неделю вперед по крайней мере, а то и на месяцы. А это значит, что нам придется буквально умолять. Я надеюсь только на то, что если кто-нибудь на тебя посмотрит, то сразу же посадит в кресло.

Прошло три часа. Обе молодые женщины вышли из salon de beauté[53] – одна из них не изменилась, но другая! Другая чувствовала себя полностью преобразившейся.

– Нет, это не я, – прошептала Мадлен, все еще дрожа и сжимая руку Эстель. Она взглянула на подругу, ища поддержки. – Этого не может быть.

– Могу тебя успокоить – это точно ты, – Эстель бросила одобрительный, восхищенный взгляд на Мадлен. – Я чувствую себя почти Пигмалионом.

Мадлен оглянулась, чтобы посмотреть на свое отражение в окне.

– Чудесно, n'est-ce pas?

– Просто сногсшибательно.

– Спасибо, – Мадлен повернулась к невесте Ноя, и ее глаза засветились благодарностью. – Я даже не знаю, как благодарить тебя, Эстель. Ты меня просто спасла… я думала… я надеялась – может, им удастся сделать так, чтоб от меня хотя б не шарахались на улицах, но теперь я выгляжу…

– Красивой, – закончила за нее Эстель.

– Правда?

Эстель улыбнулась.

– До сегодняшнего дня твои волосы – конечно, чудесные, красивые волосы, эдакий неукротимый нимб… но они словно заслоняли собой тебя – твое лицо, тело, даже твою индивидуальность, – она внимательно разглядывала Мадлен. – И неожиданно я вижу, что у тебя прелестные скулы и идеальная шея – и чувственный рот.

– В самом деле? – Мадлен ощутила, что краснеет.

– Все, что тебе теперь нужно – это новый гардероб.

– Но я не могу себе позволить покупать одежду. Это пальто съело все мои сбережения.

Мадлен засунула руки в глубокие карманы твидового пальто с капюшоном, которое купила в прошлом месяце. Она никогда раньше не носила бывшую в употреблении одежду, и ее вовсе не прельщала такая перспектива – но это пальто понравилось ей сразу, даже издалека.

– Оно тебе не нравится? – спросила она Эстель. – Оно – такое симпатичное.

– Нет, оно мне очень нравится, но ты же не можешь находиться в помещении в пальто, правда? – Эстель помолчала. – Позволь мне купить тебе что-нибудь новенькое.

– Конечно, нет, – решительно отказалась Мадлен. – Ты и так была уже ко мне слишком великодушна и щедра.

Эстель настояла на том, чтоб заплатить по счету у Шарля в Ритце, сказав – это подарок ко дню рождения Мадлен, от нее и Ноя. Но как бы яростно ни спорила Мадлен, она знала, что не сможет найти деньги для покупок.

– Тогда купи себе только одну вещь, – не отступала Эстель. – Мы никуда не спешим – давай просто зайдем и посмотрим. На рю де Севр.

Мадлен остановилась на пуловере из шерсти ягненка цвета ляпис-лазури, который, как уверяла Эстель, очень шел к ее глазам – они казались еще огромнее и ярче, теперь, когда ее волосы больше не затеняли их собой; а потом Мадлен обняла Эстель с любовью и благодарностью, но, извинившись, отказалась вернуться с ней на бульвар Осман – было уже довольно поздно, да и потом она вдруг почувствовала сильное и неодолимое желание побыть одной. Она чувствовала, что это и впрямь была новая Мадлен – прежняя Магги-ребенок исчезла навсегда. Это было особенное, волнующее ощущение, и она хотела разделить его с Парижем – городом, который уже дал ей так много: хороших друзей, весьма сносную надежную работу и крышу над головой. А еще – постепенное осознание своего нового, меняющегося и развивающегося «я».

Начался снегопад, но Мадлен так не хотелось накидывать на голову капюшон. Она даже не надела на голову вязаную шапочку. Ничто на свете не заставит ее спрятать свою новую чудесную прическу. Большие влажные белые хлопья мягко ложились на ее волосы, оставляли капельки воды на щеках и холодили маленькие точеные и открытые теперь уши, но какое сейчас ей до этого дело? Внутри у нее все ликовало.

Неожиданно проголодавшись, она обнаружила, что находится рядом с площадью Мадлен, и пошла в Фушон. Она не заходила туда с того самого второго дня в Париже, но сегодня был день ее восемнадцатилетия – сегодня все должно быть иначе. Она стала другой. Мадлен купила два крохотных лотарингских пирожка и слоеное пирожное, потом купила две маленькие коробочки глазурованных орехов: одну – для Эстель, а другую – для мадам Люссак. Прижав к себе покупки и мешочек, в который продавщица положила ее старый пуловер, она быстро пошла к саду Тюильри.