Алексей Трешников - Их именами названы корабли науки

• Название: Их именами названы корабли науки
• Автор: Алексей Трешников
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

Академик А. Ф. Трешников рассказывает о трех выдающихся советских ученых и полярниках — В. Ю. Визе, Н. Н. Зубове, М. М. Сомове, — именами которых названы корабли науки. Автор описывает деятельность ученых, их вклад в исследование полярных стран, основные этапы их биографий, дает краткую характеристику разработанных ими концепций.

Разносторонность деятельности В. Ю. Визе, Н. Н, Зубова, М. М… Сомова дает автору возможность описать в научно-популярной форме, многие достижения и открытия в полярных странах за годы Советской власти.

Автор рисует и «портреты» кораблей науки, названных именами героев книги.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

«Мы потратили на выполнение этой задачи ровно неделю, но не жалели об этом: в результате плавания вокруг Северной Земти карта обогатилась новыми морскими промерами, а ряд взятых глубоководных станций выяснил в основных чертах гидрологический режим до того совершенно неисследованных вод».

От острова Малый Таймыр предполагалось плыть на восток через северную, неисследованную часть моря Лаптевых — пройти, как писал Визе, через «белые пятна». Но кончилась эта попытка неудачно — при сильном ударе о мощную льдину обломалась одна из лопастей винта. Судну пришлось выбираться из мощных льдов на юг. 27 августа 1932 года «Сибиряков» пришел в бухту Тиксн н встал на якорь у острова Бруснева.

«Этим днем открывалась новая страница в истории экономического развития Якутии», — отметил Визе в книге о плавании «Сибирякова». В самом деле, в последующие годы здесь, в заливе Булункан, был создан порт, который явился перевалочной базой грузов, идущих из Якутии по реке Лене и, наоборот, доставляемых морским путем для Якутии.

Пока «Сибиряков» бункеровался углем с баржи, многие из участников похода съехали на берег и помогли в строительстве полярной станции Арктического института на берегу залива Сого. Визе участвовал в этих работах. Наблюдения на этой станции стали производиться с начала II Международного полярного года.

Посетил Визе одну достопримечательность — остатки выброшенной на мель шхуны «Заря». В свое время это судно было приобретено в Норвегии для экспедиции Российской Академии наук под началом Эдуарда Толля. «Заря» попала в море Лаптевых после зимовки в Карском море в 1900-01 году. Толль пытался проникнуть на «Заре» севернее Новосибирских островов для поисков легендарной Земли Санникова. Но льды не пустили судно, и оно осталось на зимовку в бухте острова Котельного. В мае 1902 года Толль с четырьмя спутниками отправился на север пешком по морскому льду. Обратно группа отважных не вернулась. Освободившись из ледяного плена, «Заря» крейсировала летом в районе Новосибирских островов. Но после бесплодных поисков Толля и его сподвижников судно было поставлено на зимовку в бухте Тикси, где его выкинуло на мель. В 1903 году поисковая партия обнаружила на острове Беннетта геологические коллекции и документы, свидетельствующие о том, что группа Толля отправилась по льду на остров Котельный. Вероятно, вся группа утонула при попытке пройти на Котельный по дрейфующим льдам.

Корпус «Зари» так и бросили.

«Оставленная и разбитая „Заря“, — писал В. Ю. Визе, — производила тяжелое впечатление. Она жила, пока был жив ее руководитель, горевший желанием познать тайны Арктики. Когда он пал в борьбе с полярной стихией, корабль был брошен в первой попавшейся бухте и вместе с ним забыты все мысли, которыми энтузиаст исследования Арктики сумел на время всколыхнуть старую Академию Наук. Толль был один. Трагическое начало и трагический конец».

После 1932 года надводную часть судна растащили. В 1940 году автор этих строк еще видел остатки корпуса — мощные дубовые бимсы, поднимавшиеся над водой, словно скелет огромного доисторического животного, и даже ходил по этим еще крепким деревянным останкам. В последующие годы, бывая в Тикси, я уже больше не видел и этих следов знаменитого судна. Вероятно, его снесло льдом. А место, где оно стояло, и поныне называется рейдом «Зари».

…В августе 1932 года в бухте Тикси скопились речные колесные пароходы, пришедшие вниз по Лене и предназначенные для перегона на реку Колыму. Эту флотилию судов, не приспособленных для самостоятельного морского плавания, должен был провести дальше, на Колыму, ледорез «Литке». Но рейс «Литке» в море Лаптевых задерживался из-за тяжелых ледовых условий в Чукотском море, поэтому каравану было приказано возвращаться по Лене в Якутск.

О. Ю. Шмидт и В. И. Воронин решили взять на буксир два речных парохода. Рейс «Сибирякова» из моря Лаптевых в Восточно-Сибирское море через пролив Дмитрия Лаптева прошел при спокойной погоде. По пути зашли на остров Большой Ляховскнй, на полярную станцию Мыс Шалаурова, которая в 1928 году была создана по инициативе Визе. Здесь с судна выгрузили 7 тонн груза и Владимир Юльевич ознакомился с постановкой научных наблюдений. Там же, на рейде станции, «сибиряковцы» встретились с экспедицией Аэрофлота, которая обследовала трассу будущего воздушного пути между Беринговым проливом и Колымой. «Аэрофлотовцы» плавали на небольшом моторном боте «Пионер» грузоподъемностью 16 тонн, на котором размещалось девять участников экспедиции. Визе пишет по этому поводу:

«Люди ютились здесь в такой тесноте, что приходилось удивляться, как они умудрялись не только спать и готовить пищу, но и работать. Между тем работа экспедицией на „Пионере“ была выполнена весьма основательная».

В Восточно-Сибирском море у Медвежьих островов «Сибиряков» повстречал караван судов под проводкой ледореза «Литке», пришедший из Владивостока. Таким образом, 1932 год ознаменовался интенсивным плаванием судов не только на западе, но и на востоке Арктики, Начальник Северо-Восточной экспедиции Н. И. Евгенов рассказал В. Ю. Визе о тяжелых ледовых условиях в Чукотском море и в восточной части Восточно-Сибирского. Корабли встретились и расстались. 4 августа «сибиряковцы» против устья Колымы отпустили в самостоятельный поход на Колыму речные суда.

Наступил сентябрь, и дальнейшее плавание «Сибирякова» на восток проходило уже при отрицательных температурах воздуха; на открытой воде начал появляться молодой лед. В районе мыса Шелагского встретился мощный многолетний лед сплоченностью 8 баллов: корабль проходил между льдинами зигзагами, держась ближе к берегу.

В районе острова Колючин под винт судна попала льдина. Осмотр показал, что у винта сорвало полностью одну лопасть, а остальные три обломало. Это была авария. Судно почти потеряло ход. Имелись запасные лопасти, но поставить их могли бы только водолазы, а их на судне не было. Оставался единственный выход— поднять винт над водой, создав дифферент на нос.

О Ю. Шмидт подсчитал, что для этого нужно перебросить с кормы на нос 400 тонн груза. Организовав аврал, участники экспедиции и экипаж перебросили за двое суток 400 тонн каменного угля из кормового трюма на нос. Гребной винт поднялся из воды, и механики принялись за дело. Работа шла в очень трудных условиях. К счастью, все шесть суток, пока менялись лопасти и снова перегружался уголь в кормовой трюм, стояла хорошая погода.

«Сибиряков» двинулся дальше на восток. Позади были 3500 миль. До Берингова пролива оставалось всего лишь 100 миль. Лед был тяжелый, и на следующий день при ударе о льдину отломилась одна из только что поставленных лопастей.

18 сентября при форсировании особенно тяжелых льдов обломался конец гребного вала вместе с винтом и утонул. «Сибиряков» оказался беспомощен. Теперь надежда была лишь на то, что его вынесет течением в Берингов пролив. Временами эта надежда оправдывалась, но были моменты, когда судно дрейфовало в обратном направлении. В соответствии с этим среди состава экипажа и экспедиции менялось настроение. Но Визе не унывал:

«Нет худа без добра. Наш дрейф даст интересный материал для суждения о режиме течений в Чукотском море, который мы без потери винта, конечно, не добыли бы».

27 сентября 1932 года при приближении к Берингову проливу под влиянием северо-западного ветра лед вокруг судна стал расходиться. По идее Визе «Сибиряков» превратили в парусный корабль. Парусов, конечно, на судне не было — на мачты повесили брезенты и шлюпочные паруса. Это было, вероятно, странное зрелище — большой современный корабль, увешанный грязными брезентами. Однако медленно, но верно судно попутным ветром несло к проливу.

30 сентября «сибиряковцы» увидели скалистый мыс Дежнева. Недалеко чернела открытая вода.

«Вскоре до нашего слуха стал доходить шум прибоя о кромку льда — более красивой музыки для нас тогда не существовало».

Наконец израненный льдами, под грязными брезентовыми парусами, «Сибиряков» вышел на свободную от льдов воду. Это было 1 октября 1932 года в 14 часов 45 минут в Беринговом проливе.

Во время дрейфа «Сибирякова» в Беринговом проливе у кромки льда дежурил пароход «Уссуриец». Он взял «Сибирякова» на буксир.

Таким образом, Северный морской путь был успешно пройден в одну навигацию. Это было впервые в истории мореплавания. Многолетняя заветная мечта многих передовых моряков и ученых-мореведов осуществилась.

По пути на юг суда зашли в Петропавловск-Камчатский. Жители этого города с восторгом встретили покорителей Северного морского пути. Визе на митинге встречи произнес следующие слова:

«Мы прошли, но этого мало — мы должны закрепить успех „Сибирякова“. Мы должны превратить его в победу, мы должны отдать все свои знания, силы и опыт на успешное освоение наших полярных морей, на развитие нашего полярного мореплавания».