Юн Линдквист - Блаженны мертвые

• Название: Блаженны мертвые
• Автор: Юн Линдквист
• Издательство: Издательский дом «Флюид»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-98358-092-2

Шведский писатель Юн Айвиде Линдквист - признанный мастер жанра ужасов. По роману «Блаженны мертвые» снимает фильм государственный телеканал Швеции, за права на экранизацию вели борьбу 16 крупнейших продюсеров.

Стокгольм, середина августа. Небывалая жара в сочетании с электромагнитными излучениями влечет за собой необъяснимый феномен — тысячи усопших неожиданно возвращаются к жизни. Как быть их близким? Любовь и простые человеческие отношения подвергаются жестоким испытаниям перед лицом иррационального.

---

К Давиду подошел какой-то молодой человек и протянул листовку.

ЖИЗНЬ БЕЗ БОГА — НИЧТО.

КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗОК,

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОБРЕЧЕНО.

ПОЖАЛУЙСТА,

ОБРАТИТЕСЬ К ГОСПОДУ,

ПОКА НЕ ПОЗДНО.

МЫ МОЖЕМ ВАМ ПОМОЧЬ.

Листовка была выполнена со вкусом — красивый шрифт на фоне бледного изображения Богородицы. Молодой человек, раздающий листовки, скорее напоминал маклера из какого-нибудь агентства недвижимости, но уж никак не религиозного фанатика. Давид поблагодарил его кивком и двинулся дальше, ведя Магнуса за руку. Молодой человек сделал шаг вперед, преградив им путь.

— Прошу вас, отнеситесь к этому серьезно, — произнес он. — Понимаете, это сложно объяснить. — Он кивнул на листовку и пожал плечами. — Мы — не церковь и не религиозное общество, но мы знаем правду. Все это, — он махнул рукой в сторону ограждения, — закончится катастрофой, если мы не обратимся к Господу.

Молодой человек бросил на Магнуса взгляд, исполненный сострадания, и Давид, сначала даже проникшийся его смиренной манерой говорить и этим почти трогательным «пожалуйста», тут же для себя решил — может, парень и прав, но от таких надо держаться подальше.

— Извините, — произнес Давид и потащил Магнуса за собой. На этот раз молодой человек оставил их в покое.

— Чокнутый какой-то, — заключил Стуре.

Давид сунул листовку в карман. В траве тут и там белели скомканные бумажки.

Тем временем толпа зашевелилась, уплотнилась. Послышался гулкий звук, и Давид сразу его узнал — кто-то проверял микрофон.

— Раз, два...

Они остановились.

— Что происходит? — спросил Стуре.

— Понятия не имею, — ответил Давид. — Наверное, выступать будут...

Ощущение народного гуляния лишь усилилось — еще немного, и на сцене появится Томас Ледин[42] и забацает пару песен. Давида охватило нехорошее предчувствие — так во время выступления плохого сатирика понимаешь, что фиаско неизбежно.

К микрофону подошел министр социального развития. В толпе раздались редкие неодобрительные выкрики, но тут же стихли, не получив поддержки. Давид огляделся по сторонам. Несмотря на то, что все это время средства массовой информации только и говорили, что о событиях минувшей недели, он до сих расценивал все происшедшее как личную трагедию, касающуюся его и только его. Теперь он вдруг осознал, что был неправ.

Из толпы выглядывало несколько телекамер, у подиума их было еще больше. Министр поправил галстук, наклонился к микрофону — еще немного, и заголосит, как с трибуны: Друзья! Товарищи!.. —

...и произнес:

— Добрый день. Прежде всего я хотел бы принести извинения от лица правительства за столь долгую задержку и поблагодарить вас за ваше терпение. Как вы понимаете, ситуация оказалась для нас крайне непростой, и в результате был принят ряд решений, которые, как теперь стало ясно, оказались не самыми удачными...

Магнус дернул Давида за руку, и тот наклонился к сыну:

— Чего?

— Пап, а зачем тут этот дядя выступает?

— Хочет, чтобы его все любили.

— А чего он говорит?

— Ничего. Давай я возьму Бальтазара?

Магнус помотал головой и только крепче прижал к себе корзину.

И как только у него руки не затекли, — удивился Давид, но ничего не сказал. Стуре стоял, нахмурившись и скрестив руки на груди, — судя по всему, предчувствие Давида не обмануло. Хорошо еще, что министру хватило ума поскорее закончить речь, передав слово человеку в светлом летнем костюме, который представился главой неврологического отделения клиники Дандерюд.

Еще из вступительного слова стало ясно, что он не одобряет всего этого шоу, хотя прямо он этого не сказал.

— А теперь ближе к делу. За последнее время явление, о котором я хочу вам рассказать, обросло слухами и домыслами, но факт остается фактом — в присутствии оживших люди приобретают способность читать мысли друг друга. Я не стану пересказывать вам все официальные версии насчет данного феномена, существование которого долго отрицалось или замалчивалось. И тем не менее... — он махнул рукой в сторону ограждения, и Давид подумал, что жест получился излишне театральным, — тем не менее, оказавшись за этими воротами, вы сможете читать мысли окружающих вас людей. Природа феномена по-прежнему остается для нас загадкой, но вы должны быть готовы к тому, что это может оказаться, мягко говоря, не самым приятным опытом.

Невролог сделал многозначительную паузу, словно ожидая, что часть людей немедленно повернется и уйдет из страха пережить такое. Этого не произошло. Давид, по роду своей деятельности хорошо чувствующий настроение публики, заметил, что нетерпение толпы нарастает. Люди переминались с ноги на ногу, переговаривались. Их не интересовали меры предосторожности, единственное, чего они хотели, — это увидеть своих близких.

Невролог не сдавался.

— Чем меньше скопление оживших, тем менее выраженным становится эффект — именно поэтому мы с вами находимся здесь. И все же я бы хотел вас попросить... — невролог склонил голову набок и продолжил несколько смущенным тоном, — попытайтесь не думать ни о чем плохом, ладно?

Люди в толпе начали переглядываться, некоторые даже заулыбались, словно желая продемонстрировать, какие доброжелательные мысли скрываются в их голове.

Смутное предчувствие беды, нарастающее изнутри, внезапно сменилось дикой резью в желудке, и Давид согнулся пополам, схватившись за живот.

— У меня все, — закончил невролог. — У входа вам сообщат, как вам найти ваших родственников. Спасибо за внимание.

Судя по шороху одежды, толпа двинулась вперед. Давид не мог сдвинуться с места, рискуя наложить в штаны, так сильно его прихватило.

— Пап, что с тобой?

— Что-то живот разболелся. Ничего страшного, сейчас пройдет.

Он оказался прав. Желудок вскоре отпустило, и Давид смог наконец выпрямиться. Глазам его предстала огромная очередь, раздваивающаяся у входа на территорию. Стуре покачал головой:

— Так мы и за день не управимся.

Ева, ты там?

Решив на всякий случай испытать свои телепатические способности, Давид постарался как следует сосредоточиться. Ответа не последовало. Интересно, где именно начинается это загадочное поле и почему живые могут читать мысли друг друга, но не оживших?

К ним подошел скучающий полицейский — вокруг и без него царил образцовый порядок, и ему явно было нечего делать. Поздоровавшись, он указал на корзинку Магнуса:

— Что там у тебя?

— Бальтазар, — ответил Магнус.

— Его кролик, — уточнил Давид. — У моего сына сегодня день рождения. — Он умолк. Дальнейшие объяснения были излишни.

Полицейский улыбнулся:

— Ну, с днем рождения, раз так! Ты его с собой хотел взять? Ну, кролика?

Магнус посмотрел на Давида.

— Вообще-то, да, — ответил за мальчика отец. Врать он не стал, опасаясь, что Магнус ляпнет что-нибудь не то.

— Боюсь, с кроликом вас не пустят.

Стуре подошел поближе.

— С какой стати? — спросил он. — Почему это ребенок не может взять с собой кролика?

Полицейский развел руками, на лице его было написано: «Я всего лишь исполняю приказ».

— Сказали — с животными не положено, а больше мне ничего не известно. Сожалею.

Полицейский побрел дальше. Магнус уселся на землю, держа клетку на коленях:

— Я никуда не пойду

Стуре с Давидом переглянулись. О том, чтобы оставить Магнуса одного, не могло быть и речи, а запереть кролика в машине он вряд ли согласится. Давид бросил уничтожающий взгляд на полицейского, который удалялся, сложив руки за спиной, — жаль, что он не может испепелить его силой мысли.

— Давайте-ка отойдем в сторонку, — предложил Стуре.

Они выбрались из толпы и отошли к лесу, где, к облегчению Давида, оказался ряд туалетных кабинок. Выбрав ту, что почище, он уселся на толчок, и его прямо-таки прорвало. Когда понос закончился, Давид обнаружил, что в кабинке нет туалетной бумаги. Он попытался подтереться листовкой, но от глянцевой бумаги проку было мало. Пришлось воспользоваться носками и выбросить их в дыру туалета.

Ну вот...

Ему полегчало. Все будет хорошо. Он завязал ботинки и вышел. Стуре с Магнусом стояли с заговорщическим видом.

— Что это с вами? — спросил Давид.

Стуре отвел полу пиджака, как заправский спекулянт, — из внутреннего кармана высовывалась голова Бальтазара. Магнус прыснул. Стуре пожал плечами — не пройдет так не пройдет. Давид не стал возражать. Он испытывал облегчение как в прямом, так и в переносном смысле, ни о чем плохом сейчас думать не хотелось — вот бы невролог порадовался.

Они опять направились к воротам. Стуре всю дорогу причитал, что Бальтазар жует его рубашку, и Магнус умирал со смеху. Наблюдая за тестем, комично оттягивающим лацкан пиджака, Давид испытывал неимоверную благодарность. Без него он бы не справился. За всеми этими конспиративными приготовлениями Магнус, казалось, совсем забыл о предстоящей встрече.