Юн Линдквист - Блаженны мертвые

• Название: Блаженны мертвые
• Автор: Юн Линдквист
• Издательство: Издательский дом «Флюид»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-98358-092-2

Шведский писатель Юн Айвиде Линдквист - признанный мастер жанра ужасов. По роману «Блаженны мертвые» снимает фильм государственный телеканал Швеции, за права на экранизацию вели борьбу 16 крупнейших продюсеров.

Стокгольм, середина августа. Небывалая жара в сочетании с электромагнитными излучениями влечет за собой необъяснимый феномен — тысячи усопших неожиданно возвращаются к жизни. Как быть их близким? Любовь и простые человеческие отношения подвергаются жестоким испытаниям перед лицом иррационального.

---

ВЕД: Наше время подходит к концу. Последний вопрос: как вы думаете, чем все это вызвано? Юхан Стенберг?

ЮС: Я бы хотел воздержаться от ответа.

ВЕД: Стен Бергваль?

СБ: Как я уже сказал, мы все еще ожидаем результатов исследований.

ВЕД: Руно Салин?

PC: Произошла ошибка. Случилось нечто такое, что нарушило естественный ход вещей.

ВЕД: Думаю, мы все готовы подписаться под этим заявлением. А теперь — о погоде. Камилла?

КАМИЛЛА: Сегодня вечером на смену высокому давлению, вот уже несколько недель преобладающему в Стокгольме и области, придет низкое давление с запада. Ожидаются сильные дожди. Судя по спутниковым прогнозам...

[«Си-эн-эн» — «Новости в мире», 08:30 по шведскому времени]

...are now searching for a reason behind the bizarre events in the Swedish capital. At the moment none has been found, but the synchronized awakenings in different locations hint at a driving force. A military commander said this morning that it cannot be ruled out that this could be tied to terrorist activities...[23]

(Общий план кладбища Скугскиркогорден. Толпы оживших за ограждениями, военные среди могил)

[Испанское телевидение 08:30]

Mucha gente ha esperado рог la misma cosa a suceder en pueblos españoles. Pues, el fenómeno parece aislado a Estocolmo, donde los revividos durante la noche han crecido al total de dos mil personas. Ni los médicos ni los sacerdotes tienen explicaciones a dar a la multitud de los parientes que se han reunido al frente del hospital de Denderyd esta mañana...[24]

(Фотография с изображением толпы у клиники Дандерюд, изображение священника, горестно всплескивающего руками)

[ARD TAGESSCHAU 09:00]

...die Forscher, die heute Nacht damit beschäftigt waren, das Rätsel zu lösen. Auf der Pressekonferenz heute wurde mitgeteilt, daß einige Enzyme, die in toten Körper normalerweise zerstört sind, es in den Wiederlebenden nicht seien. Im Moment untersucht man, ob diese Enzyme tatsächlich dieselben sind, die lebendigen Körpern ihre Nahrung zuführen...[25]

(Архивная фотография из шведской лаборатории; ряды пробирок, закрепленных в штативах)

[TF1 Journal 13:00]

...qui sont sortis des cimetières et des morgues cette nuit. L'Office du Tourisme Français déconseille à tout le monde d'aller à Stockholm pour le moment. D'autres villes suédoises ne semblent pas être atteintes de ce phénomène et là il n'y_a pas de restrictions. Quand les habitants de Stockholm se sont reveillés ce matin, ils ont vu leur réalité changée. Pourtant la vie à la surface semble être retournee à la normale.[26]

(Перекрестный монтаж: общие планы кладбища Скугскиркогорден, толпы оживших за ограждениями, прохожие на улице Дроттнингсгатан).

14 авгучта II Скрытая сила ростка

And if I came back from the grave for a while, Would you, could you make a dead man smile?

Ed Harcourt «This one's for you»[27]

Р-Н ВЭЛЛИНГБИ, 11.55

Прошло уже сорок пять минут, но Анна все не возвращалась. Малер забеспокоился. Он вышел на балкон, вглядываясь в ее окна напротив. На какую-то секунду в нем взыграло отцовское нетерпение — нет, ну где она шляется?! — но он подавил его усилием воли. Нужно проявить терпение. Терпение и понимание.

Последние несколько лет Малер был Элиасу не столько дедом, сколько отцом, разве что жил отдельно. Возможно, он пытался наверстать упущенное — детство Анны совпало с расцветом его карьеры, и ему было не до нее. Он и дома-то почти не бывал.

Малер охотно приглядывал за Элиасом, забирал его из садика, что обеспечивало Анне относительную свободу. Распоряжалась она ей, правда, неважно, но Малер старался не судить ее строго. К тому же она все равно была глуха к его советам. В конце концов, кто был в этом виноват? Ее неумение брать на себя ответственность, неспособность довести до конца начатое дело или образование, удержаться на одной работе — все это были результаты воспитания. А кто ее воспитывал? Правильно, Густав Малер, многообещающий журналист.

Пока она росла, они пять раз переезжали с места на место — предложения работы были одно лучше другого, его приглашали во все более и более крупные издания. Когда Анне исполнилось десять и он наконец получил место в криминалистическом отделе газеты «Афтонбладет», Сильвия, его жена, не выдержала и бросила его — хотя, положа руку на сердце, он бросил ее еще задолго до этого.

Так что он, несомненно, внес свою лепту в формирование характера дочери. Анна полгода училась на психолога, после чего бросила институт, но полученных знаний ей оказалось достаточно, чтобы обвинить отца во всех своих бедах. В глубине души он был с ней согласен, но никогда в этом не признавался, полагая, что каждый человек сам в ответе за свою судьбу. Чисто теоретически.

Отношение Малера к дочери было неоднозначным. С одной стороны, он считал, что ей давно пора взять себя в руки и зажить наконец нормальной жизнью, перестать валить все с больной головы на здоровую. С другой стороны, он понимал, что сам виноват в том, что Анна вечно перекладывает ответственность на чужие плечи. Да, он, безусловно, признавал свою вину, но ей об этом было знать необязательно.

Малер прикурил сигарету. Не успел он сделать затяжку, как из подъезда Анны вышли трое. Он пригнулся, затушил сигарету о бетонный пол балкона — чтобы дым не засекли — и прислушался, пытаясь разобрать, не направляются ли они к его дому. Вроде бы нет. Они пересекли двор, продолжая беседу — о чем, он не расслышал. Малер оторвал почерневший кончик сигареты и, прикурив ее снова, сделал пару затяжек. Пальцы его дрожали.

Нужно срочно бежать. Срочно.

Он выдернул из розетки телефонный шнур и отключил мобильный, — не дай бог, кто-нибудь позвонит, только новостей ему сейчас не хватало. Пока он настраивал автоответчик, из коридора послышался шум — кто-то поворачивал ключ в замке. Малер застыл и сжал кулаки.

— Папа?

Кулаки его потихоньку разжались. Анна вошла в комнату с чемоданом в руках. Поставив чемодан на пол, она подошла к балконной двери и выглянула на улицу.

— Они ушли, — произнес Малер. — Я сам видел.

Губы Анны были искусаны до крови.

— Всю квартиру обыскали. Лего раскидали, даже под кровать заглянули. — Она усмехнулась. — Прямо как в детективах. Сказали, что я должна сдать его на попечение властей.

— Кто они хоть такие?

— Полиция. И один врач. У них была бумага из эпидемо... чего-то там. Они сказали, что это противозаконно... и опасно для Элиаса.

— Но ты же не сказала им, что он здесь?

— Нет, но...

Малер кивнул, закрыл ноутбук и принялся сматывать шнуры.

— Едем немедленно.

— Куда, в больницу?

Малер зажмурил глаза и сделал глубокий вдох. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заорать.

— Нет, Анна. Не в больницу. Ко мне на дачу.

— Но они же сказали...

— Да плевать мне, что они там сказали! Поехали.

Уложив компьютер в сумку, Малер направился было к спальне, но Анна преградила ему дорогу. Она встала у дверей, сложив руки на груди. В голосе ее звучала холодная непреклонность.

— Это не тебе решать.

— Анна, отойди, ради бога, нам ехать пора. Они же могут прийти в любую минуту. Давай бери свой чемодан.

— Нет. И решения здесь принимаю я. Я его мать.

Малер сжал губы и посмотрел Анне прямо в глаза:

— Я, конечно, рад, что в тебе наконец-то проснулся материнский инстинкт — не так-то уж сильно он тебя обременял все эти годы, — но я намерен увезти Элиаса, хочешь ты этого или нет.

— Тогда я звоню в полицию, — ответила Анна. В ее ледяном тоне послышалась дрожь. — Неужели ты не понимаешь?

Малер умел манипулировать людьми. Если бы он захотел, то смог бы за пару минут убедить дочь в своей правоте, прибегнув к более мягкому тону и изощренным обвинениям. Но то ли из жалости к ней, то ли из-за отсутствия времени, он не стал этого делать. Вместо этого он дал волю злобе, что было, как ему сейчас казалось, куда более честной игрой. Он опустил сумку на стол и ткнул пальцем в сторону спальни:

— Ты же сама сказала, что это не Элиас! И какая ты после этого, к черту, мать?!

Она поникла, и из ее глаз брызнули слезы, словно град кофейных зерен из разорванного пакета. Малер мрачно усмехнулся, проклиная себя. Тоже мне, честная игра.

— Анна, ну ладно тебе.... Я не хотел...

— Хотел. — К его удивлению, она тут же выпрямилась и вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Что я, не понимаю, что ли? Да тебе вообще на меня наплевать!

— Зачем ты так? — Малер даже слегка растерялся. — Ты же знаешь, что это неправда. А кто за тобой ухаживал все это время? Каждый божий день...

— Ага, как за кулем с мукой. Чтобы хоть чем-то себя занять. А теперь этот куль стоит на твоем пути, и его надо сдвинуть с места. Можно подумать, ты ради меня стараешься! Все совесть свою успокаиваешь... Дай мне сигарету!

Малер потянулся было к нагрудному карману, но замер:

— Анна, у нас нет на это времени...

— Есть. Давай сигарету, кому говорят!

Анна взяла из его рук сигарету и зажигалку, прикурила и села на край кресла. Малер не двигался с места.

— А что, если я бы тебе сказала, — продолжала Анна, — что все это время я только и мечтала о том, чтобы просто побыть одной? Я, может, на стенку лезла от этих твоих визитов? Может, я хот-догами питалась? Нужна мне твоя жратва! Только ради тебя и терпела, специально притворялась, чтобы тебе удовольствие доставить.