Михаил Божаткин - Приключения 1977

• Название: Приключения 1977
• Автор: Михаил Божаткин
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1977

Традиционный сборник приключенческих повестей, рассказов и очерков советских писателей.

---

— Однако, надо чай рулить да ехать, — сказал подошедший каюр, снимая чайник с палки. Он уже успел накормить собак, увязал нарту. — Убежит в тундру Медвежья лапа, трудно будет его найти. А убежит, если про тебя узнает.

А на востоке уже пылала заря, яркая и холодная. Напившись чаю, путники отправились в дорогу. Собаки, отдохнувшие за эти часы привала, рванули нарту галопом. Они повизгивали, словно радовались новому дню, дороге, снегу.

Сергеев оперся на полоз нарты ногой, навалился спиной на дугу и с интересом рассматривал кусты вечнозеленого стланика, кедрача, теперь покрытые инеем, и склоны сопок, заснеженные и пылающие красным пожаром от лучей восходящего солнца. Красота! Человек живет в суете, обыденности, не замечая всей красоты окружающего его мира. Обкрадывает себя. И он, Сергеев, раньше не обращал внимания на весь этот странно открытый им сегодня, удивительный мир с восходами солнца, с пылающим снегом, радужным инеем. «Смотри, Андрей, на всю эту красоту, запоминай», — говорил он себе.

Собаки по-прежнему мчались вперед, иногда огибали высокие сугробы, засыпанные снегом кусты кедрача. Долган сидел задумавшись. О чем он думает? Видит ли он это таинство нарождения нового дня?

— Долго ехать до стойбища Нельвида? — спросил Сергеев. — Может, зря едем, Медвежьей лапы там нет?

— Часа три, а то и чуть-чуть больше. Медвежья лапа там должен быть. У него знакомая там, дочка Нельвида. Ух, красива!

— Он что, женился на ней?

— Нет, ей еще четырнадцать лет. Говорит, пусть подрастет, а там женится.

Задумался Сергеев. Долго ехал молча. «Вот ведь как еще может быть. Один какой-то гад ездит по стойбищам, торгует спиртом, спаивает пастухов, совращает девушек. Он один может пошатнуть веру пастухов в работу красных яранг, лекторов, нанести вред колхозному хозяйству. Разгуливает на свободе… Срочно надо изолировать такого от общества».

Через три часа они подъехали к трем палаткам. Вокруг бродили олени. Они разгребали копытами рыхлый снег и доставали ягель. На шеях некоторых позвякивали медные колокольчики.

Приехавших встретила целая орава собак. Собаки с лаем набросились на путников. Пастухов не было. Долган разогнал остолом псов, которые скоро успокоились. Ездовые собаки, как успел заметить Сергеев, миролюбивее и доверчивее, чем обычные дворняжки его родной Сибири.

В палатке полумрак. Направо докрасна раскаленная железная печурка. Слева, в углу, на куче шкур две женщины и мальчишка лет шести. Посреди, навалившись на столб, сидел пьяный коряк. Он уставился невидящим взглядом на вошедших.

— Амто, Нельвид, — поздоровался Долган. — Приехали к тебе в гости. Встречай.

— Однако, я, Вася, немного пьян, — протягивая руку Долгану, говорил пастух. Он никак не мог подняться на ноги, падал. — Олешек мало-мало собирали, а потом приехал… — Нельвид подозрительно поглядел на Сергеева, — зять приехал, и мы с ним… — наконец он поднялся на ноги и, падая снова, обхватил шею Долгана. — Двадцать олешек не нашли, — рассказывал пастух.

— Где твой зять? — помогая Долгану усадить Нельвида, спросил Сергеев.

Пастух опустился на шкуру, уставился немигающими глазами на лейтенанта и молчал.

— Где Медвежья лапа? — в свою очередь, спросил Долган.

— Кто он? — Пастух боднул головой в сторону лейтенанта.

— Со мной, друг-тумгутум. — Долган сел рядом с пастухом. — Нам нужен твой зять, Медвежья лапа, сам понимаешь…

— Ты что-то, Вася, мне сегодня не-не нравишься. А Медвежья лапа уехал.

— Когда уехал? — У Сергеева от нетерпения задрожал голос. — В какую сторону уехал?

«Не так я с ним, не так, — думал он. — Можно все испортить».

— В тундру уехал… — Нельвид опустил голову на грудь. — Давно уехал.

— Я все скажу, все! — вдруг выкрикнула одна из женщин и вскочила со шкур.

Сергеев обернулся и внимательно поглядел на нее. Это была девочка невысокого роста, вокруг белого круглого лица ее свисали черные, как крыло ворона, длинные волосы. На девочке бордовое теплое платье. Она была крепкого телосложения и действительно красивая.

— Я все скажу, — повторила она.

— Ты забыла Авзелкута?! — закричал пастух. — Я тебе скажу!

— Он не мой жених! Он злой! Он убил Авзелкута!

— Как убил?!

— Оленью шкуру на рот клал, долго держал. Авзелкут задохся, — сказала девочка и зарыдала.

— Молчи, дочка, молчи! Он может вернуться, — стала упрашивать девочку молчавшая до этого мать.

— Когда и куда уехал Медвежья лапа? — Сергеев вплотную подошел к пастуху. — Говори, если не хочешь, чтобы я взял тебя как соучастника убийцы.

— Он все выглядывал, а когда увидел вас, поехал. Полчаса назад. Я покажу, вы его догоните. Возьмите его, он злой. Это очень плохой человек, страшный, — сквозь горькое рыдание говорила девочка.

И опять нарта Долгана мчится по тундре. Солнце уже повернуло за полдень, а они едут и едут. Видно, рано заметил их Антонов, да пока разговаривали с пастухом, время ушло. Впереди все бегут и бегут две широкие параллели — следы Антоновой нарты. Долган уже дважды щупал пальцами след, проверяя на давность. Мороз крепкий — след моментально твердеет.

«Хорошая дочка у пастуха, — думал Сергеев, — смелая».

— Однако, начальник, Медвежья лапа нас может легко подстрелить, — вдруг сказал Долган. — Карабин у меня бил ух как метко.

— Погоняй собак, — торопил каюра лейтенант. — Догоним.

Если вначале нарта Антонова шла на северо-восток, уходила дальше в тундру, то теперь она круто сворачивала на юг, в сторону села. «Молодец девчонка, — снова думал Сергеев, — если бы не она, сколько времени зря могли потерять, распутывая среди разбитого оленьими ногами снега следы Антонова. Старик бы не показал, а она молодец».

Мчатся собаки вперед, поскрипывает под полозьями прихваченный морозцем снег. Убегают назад заросли вечнозеленого кедровника.

— Скоро догоним? — спросил Сергеев каюра после очередного изучения следов нарты Антонова.

Долган минуту молчит, оглядывается вокруг, смотрит на след.

— Догоним… У него нарта очень тяжелая, видишь, как сильно режет снег. У нас легче, хоть нас и двое… Собачки у Медвежьей лапы хорошие, сильные, а наши мало-мало устали.

— Давай, чтобы до темноты догнать. Настанет ночь, да еще вдруг пурга начнется — уйдет, — с тревогой в голосе сказал Сергеев.

— Пурги вроде бы не должно.

Антонова они увидели неожиданно и очень близко. След петлял по зарослям кедровника, шел по широкой долине между двух невысоких сопок, потом свернул под большим углом влево. Выехали на равнину, и вот он в каких-то двухстах метрах. Видно, не ждал он погони. Мало ли чью нарту увидел у стойбища Нельвида. Возможно, за спиртом кто из коряков приехал. Но после смерти зоотехника бояться стал Антонов всякой приближающейся нарты, каждого человека подозревать начал. Он и помчался от стойбища Нельвида из осторожности, подальше от греха.

— Гони! — толкнул Сергеев каюра.

— Однако, спешить не надо. Поймет, стрелять будет.

— Гони! Он боится нас.

Но собаки сами, увидев впереди собратьев, залаяла, дернули сильнее нарту. Услышал лай Антонов, оглянулся и вдруг заорал на собак громким, гортанным голосом. Нарта его помчалась так быстро, что лейтенант сразу заметил, как стало увеличиваться расстояние между их нартами.

— Быстрее! — стал торопить снова Сергеев. — Стой! Стой, Антонов! — закричал лейтенант и выстрелил из пистолета вверх.

Антонов повернул голову на звук выстрела и, размахивая остолом на собак, сильнее погнал их.

— Гони!

— Нельзя гнать. Теперь он и так от нас не уйдет. Собачки скоро устанут от такой быстрой езды.

Но расстояние между нартами увеличивалось, а Долган даже, как заметил Сергеев, притормаживал свою нарту.

«Уйдет ведь, — волновался лейтенант и с тоской глядел на солнце. Оно уже висело совсем низко. — Наступят сумерки, ночь, а там…» Не хотелось думать, что будет дальше. Но еще больше забеспокоился Сергеев, когда увидел, что Антонов резко свернул направо и скоро скрылся за кедрачом.

«Этот расстреляет из-за кустов, как куропаток», — вдруг подумал лейтенант, критически глядя на свой ТТ. Пистолет что надо, но против карабина, что детский пугач против пушки. После выстрела Антонов, конечно, понял все, постарается во что бы то ни стало уйти. А страх за совершенное преступление и боязнь ответственности могут толкнуть на другое, более страшное преступление.

Тоскливо вдруг стало на душе лейтенанта. Впервые попал он в такую ситуацию. Что стоит Антонову соскочить с нарты, залечь с карабином за куст. Забеспокоился и каюр. Не доезжая поворота, он направил нарту прямо.

— Куда ты? Давай по следу!

— Молчи, начальник, охотник лучше место знает, — сказал Долган.