Михаил Божаткин - Приключения 1977

• Название: Приключения 1977
• Автор: Михаил Божаткин
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1977

Традиционный сборник приключенческих повестей, рассказов и очерков советских писателей.

---

А когда минули мыс Тарханкут, в башню зашел командир, все еще не сменивший пехотное обмундирование на флотское. Был он уже навеселе, но на ногах держался прочно.

— Ну, как вы там себя называете — орлы или альбатросы — как дела? — спросил он.

— Все в порядке, — доложил Савва. — Матчасть к бою готова!

Он подошел к казенной части орудия, похлопал по ободу.

— Внушительная штука!.. А можете показать, как она заряжается?

— Конечно! Соизвольте подать приказания в погреба, чтобы подали снаряды и заряды.

— Это можно!

Капитан занял свой пункт, сообщил по телефону вниз все, что надо. И вот загудели моторы элеватора, и на рельсы выкатился огромный тупорылый снаряд. Подъемник подал его к казенной части, досылатель столкнул снаряд в канал орудия.

— Ловко! — не смог скрыть своего восхищения капитан.

А тем временем из элеватора выпал первый полузаряд в шелковом картузе, за ним второй, затем воспламенитель. Лязгнул поршневой замок.

— Орудие к бою готово! — доложил Савва, из-за нехватки людей исполняющий обязанности не только заряжающего, но и замкового.

— Что дальше?

— Вставить вот в это отверстие запальный патрон, нажать спуск, и все, выстрел.

— Ясно. Ну что ж, хорошо!

— Прикажете разрядить?

— Зачем? Все равно скоро по красной сволочи откроем огонь…

ФЛАГ НА ГАФЕЛЕ

Трудно сказать почему, но боцман Шопля явно благоволил к комендору Савве Хрену. Вообще-то он принадлежал к породе людей, которые прямо-таки стелются перед теми, кто хоть на йоту стоит выше, и неприступно-величественные с теми, кто ниже их. А вот поди ж ты, отличал — всегда здоровался, и не кивком головы, а за руку. Иногда даже соблаговолил шутить.

Как-то Шопля, встретив на палубе Савву и по обыкновению поздоровавшись, спросил:

— Ну, как там мой крестник?

— Кто?

— Да этот… Ну, Бакай же! Ведь ты с ним в одной башне?

— Так точно!

— Ну, что он? О чем говорит?

— Он-то. Молчит все больше, ну и я, как вы знаете, не особенно балакучий.

— По своим большевикам, что ли, тоскует?

— Не знаю. Вряд ли. Да ведь у него тут дружок, земляк нашелся.

— Кто же?

Савва чуть было не сказал: «Жора Обжора», но вовремя поправился:

— Господин кондуктор Жежора…

— А! — понимающе улыбнулся Шопля: он-то знал, что за поручение получил от штабс-капитана старший баталер.

Савва слушал Шоплю, разговаривал с ним, но никак не мог подавить чувства гадливости. Боцмана никто никогда не любил на корабле. Офицеры его презирали за чрезмерную угодливость, матросы ненавидели за высокомерие и придирчивость, за желание выслужиться перед начальством. Ко всему этому у Саввы присоединялось и свое: однажды, еще в семнадцатом, он увидел, как Шопля и его дружки, возвратясь из города с патрулирования, делили какие-то драгоценности. Вот после этого и появилось у него чувство отвращения к боцману.

И вот у всеми презираемого боцмана появился друг, не отходивший от него ни на шаг и не спускающий с него преданных глаз. Действительно, палач? И решился:

— Позвольте вас спросить, господин старший боцман?

— Ну, к чему такие церемонии? Говори, что ты хочешь.

— А правда, что ваш друг… Ну, тот, что с вами всегда ходит, раньше палачом был?

— Говорят. Да и какое это имеет значение? Ведь тех, кого к смерти приговаривали, не он, так другие на тот свет отправили бы.

— Он в николаевской тюрьме был?

— Там.

— И долго?

— Лет шесть. До самой революции.

«С одиннадцатого или с двенадцатого года, — прикинул в уме Савва. — Значит, смерть отца — его рук дело».

— А вообще-то он парень с головой. Ты знаешь, что он мне однажды предложил? — И Шопля понизил голос до шепота: — Пробраться на ту, — кивнул на север, — сторону, собрать хорошую группу, ну и пожить в свое удовольствие.

— Это бандитами, что ли, стать?

— Зачем такие громкие слова? — возразил Шопля. — Будем экспроприировать излишки у состоятельных людей, и все. К чему я тебе все это говорю? Нравишься ты мне. К разным компаниям не льнешь, болтать напрасно не любишь, а главное — парень ты честный. Я тебя казначеем сделал бы, знаю, с казной не удерешь.

Шопля говорил, а Савва слушал и не слушал его, одна мысль сверлила его мозг: ведь вот, рядом с ним, на одном корабле ходит палач, который повесил его отца… Ходит убийца его отца…

— Так что, если случай представится, пойдешь с нами? — продолжал Шопля. — Будем вольными гражданами, потрясем немного Советы, а скопим деньги — и за границу. А там с деньгой — сват королю и брат министру.

— Что об этом говорить, когда море вокруг.

— Да и вообще-то я все это в шутку… Только смотри! — сжал кулаки Шопля.

— Понимаю…

Пошел Савва к башне, а мысль сверлит, сверлит… Будь его воля, несмотря ни на что, уничтожил бы сейчас палача. Своими руками, и ему казалось, что такое решение и отец — будь он жив — одобрил бы.

А дредноут, как видно, прибыл в заданную точку. Стих мощный рокот турбин, прекратилась дрожь корпуса, и след за кормой из пенистого стал прозрачно-зеленым — кончили винты шинковать воду, и она перемешивалась только от движения корабля по инерции. Потом загрохотал якорь-цепь, дредноут остановился, ветром и течением его стало разворачивать.

Савва огляделся. Неподалеку, на юго-востоке, белела башня маяка и едва поднималась над морем песчаная Тендровская коса. На севере, в сизой дымке, угадывались берега, а белые домики Очакова виднелись отчетливо.

«Наверное, и там наблюдают за нами, ждут, когда мы обстрел начнем», — невольно подумал Савва.

— Савва, иди-ка сюда! — окликнул из башни Федор. — Серьезное дело есть!..

Савва только занес ногу, чтобы переступить комингс, как Федор начал громким шепотом:

— Ну вот что, Савва, решили мы…

— Здесь он! — раздался вдруг грубый голос; в дверном проеме стоял Жежора, за ним Олейников в караульной форме и с наганом у пояса.

— Ну что ж, Федор Бакай, просим, так сказать, следовать за нами.

— Куда?

— К господину Циглеру фон Шафф… — дальше Жежориных знаний не хватало, и он запнулся.

— Ага, ясно! Ну что ж, если господину Циглеру фон Шаффгаузену-Шенбергу-Эк-Шауфусу угодно меня видеть, я готов, — бодро ответил Федор, но в голосе его Савва не мог не уловить ноток тревоги.

Тревога охватила и Савву. Все на корабле знали, что раз за кем-то приходит кондуктор Олейников, не к добру. С человеком или случится несчастье, или он вообще исчезнет с корабля, а зачастую и с белого света.

Зашел в башню Савва, стал по привычке проверять механизмы, а в душе тревога за Федора и ненависть к убийце отца — палачу, телохранителю боцмана Шопли. Как-то случайно он заглянул в визир и увидел на корме две знакомые фигуры — Шопли и палача Полозюка. Савва даже выглянул из башни — не ошибся ли? Нет, они.

Решение пришло мгновенно: орудия направлены в ту сторону, одно из них заряжено, и если… Больше не раздумывая, Савва включил рубильник и нажал спуск…

…Федор шел, стараясь быть спокойным, но чувствовал, как начинает сильнее биться сердце, дыхание становится прерывистым и острая тревога захлестывает сознание. Особенно настораживало присутствие вооруженного кондуктора Олейникова. Если бы один Жежора — куда ни шло, но Олейников!..

Но делать нечего, шагал по бесконечным коридорам, балагурил, чтобы скрыть свое волнение. Жежора что-то бормотал, а Олейников молчал. За весь путь до каюты не проронил ни слова.

— Ну-с, краса и гордость революции, садитесь, — теми же словами, как и в первый раз, встретил Бакая штабс-капитан.

Федор тоже, как и тогда, промолчал и остался стоять.

— Как служится?

— Вам лучше знать, ведь, наверное, по вашему заданию он, — кивнул на Жежору, — меня опекает, даже в гальюн ходит, когда ему не хочется, лишь бы меня из виду не упустить.

— Верно, грубо работает. Что ж поделаешь, бывший полицейский. Таких, как он, обвести вокруг пальца — раз плюнуть.

Федор молчал.

— Помнишь, как здесь, при первой встрече, я не советовал тебе меня обманывать?

— Я вам еще тогда сказал, что у меня память хорошая, — напомнил Федор.

— А что ты на это скажешь? — подал Циглер листок.

«Радиограмма», — бросилась в глаза четкая надпись на бланке. Начал читать текст, сразу же словно мурашки поползли по телу, а в грудь будто кто-то бросил кусочек льда: «По вполне достоверным сведениям в Севастополь прибыл большевистский шпион и проник на один из кораблей тчк. Настоящее его имя Федор зпт фамилию установить не удалось тчк Роста он выше среднего зпт крепкого телосложения зпт волос темно-русый зпт глаза серые зпт носил небольшие усы зпт одет как мастеровой тчк По обнаружению немедленно усиленным конвоем доставить крейсер Корнилов».