Софья Ролдугина - Ключ от всех дверей

• Название: Ключ от всех дверей
• Автор: Софья Ролдугина
• Жанр: Фэнтези

У нее есть ключ от любой двери, но нет желания их открывать. Она может рассмешить любого, но сама не любит смеяться. Вокруг нее много людей, но они не могут прогнать ее одиночество. Говорят, она безумна. Да и сама она почти уверена в этом… Познакомьтесь — Лале Опал, шут Ее величества.

---

— Госпожа? — Мило несмело тронул меня за плечо.

— О, мальчик мой… кажется, я влюбилась… — слетело с моих губ тихо, как вздох.

— В кого? — требовательно спросил ученик, заглядывая в мои затуманенные глаза.

Я лишь рассмеялась, разбивая момент волшебства. Неужели Мило ревнует?

— В этот город. В этот воздух… Даже не верится, что наш раскрашенный друг родом отсюда.

— Вы о Кириме-Шайю? — поджал губы ученик. Упоминание лорда Багряного Листопада, как и всегда, вызвало у Мило приступ едкой злости. — И Что вы его через слово вспоминаете, будто больше не о чем поговорить!

Быть может, я резко осадила бы Авантюрина… в другом месте и в другое время. Но здесь, в Амиро, мне не хотелось ни спорить, ни доказывать что-то. Как не вспомнить Кирима-Шайю, оказавшись в его городе? Таком не похожем на него… и похожим в то же время: столь же притягательном, чарующем и ненавязчиво-властном.

— Идем, Мило, — вздохнула я, обхватывая пальцами напряженную ладонь ученика. — У нас много забот и без того.

Вот так, рука в руке, мы вышли из темного переулка в наполненные рассеянным, приглушенным светом осеннего солнца улицы. Сказать по правде, мне не хотелось сейчас думать о делах государственных, о приливах и древних легендах. Я устала от постоянных тревог, дурных снов и опасностей путешествия. Единственным моим желанием было раствориться, пусть ненадолго, в этом городе, пронизанном светлой печалью осени.

Амиро завораживал. Угловатыми линиями домов, возведенных из белого камня, дымкой вечно раскрашенной в золото и багрянец листвы, прохладой и спокойствием. Вокруг было на удивление мало людей, и еще меньше среди них я заметила гостей из других земель. Да и эти немногие выглядели так, будто попали в сон, и не желают просыпаться. Даже у купцов, звенящих в лавках серебром и медью, в глазах порой мелькало странное выражение, словно в душе плясала искорка поэзии.

Сами жители Дома Осени казались выходцами из иного мира. У многих были высветлены белой краской лица, а волосы горели всеми оттенками листопада — кленово-алый, березово-желтый, багряный, как осиновые монетки, оранжевый с тусклой зеленью… Глянцевые тяжелые локоны свивались в сложные жгуты и узлы; топорщились, как перья, причудливо остриженные пряди; прятались в переплетении волос гроздья рябины и спелые колосья. Глаза густо подводились тушью — золотой, черной, темно-красной… Одним словом, яркой — даже у подростков. В одежде цвета были гораздо скромнее и разнообразнее, от светло-голубого и серого до лилового и зеленого. Горцы никогда не смотрели прямо и открыто на то, что вызывало интерес. Нет, они скользили взглядом — искоса, из-под ресниц, через плечо, ласкали уклончивыми улыбками и опускали глаза.

Даже в таверне было почти тихо. Молчаливо сидели за бокалом вина четверо наемников за столиком в углу, влюбленная парочка ворковала за чашкой чая, вели неспешную беседу купцы у окна, шурша свитками, да перебирал неторопливо гитарные струны менестрель-южанин.

— Неплохое место, Мило, не так ли? — обратилась я к ученику. — И к центру города близко, и чужеземцев хватает — легко затеряемся. Да и комнаты наверху, похоже, сдаются. Почему бы не задержаться ненадолго здесь?

— Это хорошая идея, госпожа, — согласился Мило, которому уютная таверна тоже пришлась по вкусу. — А если удастся еще разговорить менестреля, то сможем напроситься на совет, как найти библиотеку, открытую для гостей из других земель. Бродячие барды — народ образованный, свитки с легендами уважающий. Вдруг этот певец подскажет нам что-нибудь дельное?

— Вот ты им и займись, дорогой мой, — подмигнула я ученику. — А твоя наставница пока договорится о комнатах и, пожалуй, о десерте, которым нам не дали насладиться служанки. Съеденный на ходу пирог, как понимаешь, за десерт не сойдет… Давай-ка сюда кошель, — Мило беспрекословно подчинился. А чего бы ему спорить, деньги-то мои… — И еще — приготовь щетку, хватит мне уже нечесаными космами щеголять, — я огладила подсохшие рыжие пряди. — Неприлично.

— Вам все к лицу, Лале, — отвесил мне Мило церемонный поклон. — Вы и в лохмотьях выглядели бы царевной.

— Значит, ты признаешь, что сейчас я настоящая неряха, да? — вырвался у меня вздох. — Сомнительные у тебя комплименты, Мило…

— Чем лгать, я лучше найду для вас расческу… если получится, — невозмутимо отозвался ученик. Я шутливо хлопнула его по плечу и отправилась к хозяину таверны — седому, но словно бы лишенному возраста мужчине в темно-серых горских одеждах.

Завидев меня, он чуть склонил голову набок — смутно узнаваемым жестом, и спросил, тонко улыбаясь:

— Чем могу услужить прекрасной госпоже?

— Мне и моему спутнику нужны две комнаты, — я по привычке зеркально отразила и улыбку, и понимающий прищур глаз. — На три, возможно, на четыре ночи. Но это позже. А сейчас, — я быстро глянула через плечо: Мило о чем-то говорил с менестрелем, оставившим на время свою гитару, — чаю на трех человек для неспешной беседы и чего-нибудь сладкого, — я положила на стойку несколько монет. — Это возможно?

— Разумеется, госпожа, — широкий рукав скользнул по теплому дереву, и монеты словно растворились в воздухе. — Поверьте, ваше ожидание не затянется надолго и будет вознаграждено.

— Не сомневаюсь, — еще бы, за такие деньги. Да уж, а цены здесь немаленькие — даже если учесть, что в оплату вошла стоимость двух комнат на четыре дня вперед. Или с чужеземки можно двойную цену брать? Эх, что ни говори, а везде торговцы одинаковы.

У Мило же с менестрелем по имени Ирру завязалась теплая беседа. Узнав, что мы в некотором роде собратья по ремеслу — "бродячие сказители, собиратели легенд" — да еще готовы угостить «своего» чаем со знаменитыми горскими сладостями, бард расцвел белозубой улыбкой.

— Говорите, вы держите путь с востока? — дружелюбно поинтересовался Ирру, откидывая со лба светлый, до белизны выгоревший локон. Глаза у барда были по-южному живые, беспечные, то ли серые, то зеленые — в полумраке и не разберешь, зрачок слишком широкий. — Откуда, если не секрет?

— Скорее, с юга, — ответил Мило, взглядом попросив у меня разрешения и дальше вести беседу самостоятельно. — От самой Лунной косы, через Дом Раковин и Песка.

— Вы недавно были на побережье? — воскликнул удивленно менестрель. — А я ведь родом оттуда! Подумать, какое совпадение… А как вы попали в Дом Раковин и Песка?

— С севера, из Дома Зверей, — незаметно включилась я в разговор, отмахнувшись от нахмурившегося Мило. Ничего, переживет, мы здесь не в стаканчики играем, а дело делаем. — Вот там — и в правду раздолье для певца и сказителя. Столько легенд, и у каждого клана — свои…

— Побережье — тоже кладезь для вдохновения, — убежденно заявил Ирру и в порыве отхлебнул слишком горячего чая. — Да и тайн не меньше, чем даже в здешних землях, — добавил он, прокашлявшись. — Взять хоть маяк на Лунной косе!

— А что с маяком не так? — меня как водой окатило, стоило вспомнить манерную речь и наполненные тьмой глаза дамы Архив. — Говорят, что там находится истинная сокровищница знаний…

— А еще говорят, что платят за эти знания самой жизнью, — зловеще протянул Ирру. — Моя прабабка — а она слыла очень мудрой женщиной, многое повидавшей — рассказывала такую историю. Давным-давно, лет пятьсот назад, когда королевская власть в Доме Раковин была особенно сильна, на Лунную косу сослали семью мятежных аристократов. Всего изгнанников было не больше десятка — семейная пара, да маленькая дочь, да несколько преданных слуг. С собою в глушь из прежних богатств им позволили забрать лишь самое необходимое, но лорд упросил королеву разрешить ему взять с собою и собрание свитков и древних книг. Маяк и до того славился, как богатейшая библиотека, а после того, как лорд добавил к старому собранию и свои сокровища, с ней и вовсе не могла сравниться никакая другая. Супруга лорда разделила его страсть к книгам и ею же заразила дочь, едва та подросла достаточно, чтобы научиться читать. Но если у родителей это было хоть и горячее, но все же увлечение, то у девочки оно стало одержимостью.

Шли годы, и со временем к власти пришел другой властитель и сменил гнев на милость, позволив мятежникам вернуться в родное гнездо и зажить прежней жизнью. К тому времени лорд и леди уже порядком состарились, а малютка дочка превратилась в почтенную даму, которой все было безразлично, кроме книг. Едва получив высочайшее позволение, бывшие бунтари покинули Лунную косу… Все, за исключением дочери. Она не пожелала уезжать из маяка и, больше того, не дала увезти из него книги. "Я сама буду их хранить", — говорила упрямая дама. Старики не стали спорить — "Молодо-зелено, а поживет одна — и одумается". Так и осталась она жить в маяке… А еще спустя год он сгорел дотла от шальной молнии. Но люди сказывают, — понизил голос Ирру до пугающего шепота, — что ровно через месяц маяк словно вырос из-под земли. И библиотека в нем по-прежнему — богаче не сыскать. Да вот плату за вход берут непомерную… из двух путников лишь один возвращается.