Василий Шахов - Тень Уробороса. Эпоха лицедеев

• Название: Тень Уробороса. Эпоха лицедеев
• Автор: Василий Шахов
• Жанр: Детективная фантастика

События развиваются в мире возможного будущего. С виду там все мило и благопристойно. Однако уже через несколько страниц утопия начнет выворачиваться, показывая читателю другую сторону своей «маски» — антиутопию.

---

Зил внимательно выслушал ее.

— Но у нас ничего такого не рассказывали. Однажды, по несчастной случайности, один послушник во время поединка на пустыре убил другого — слегка не рассчитал удар или думал, что тот увернется, блокирует… Редко-редко, но у нас такое происходит… И убийца не рассыпался на атомы. Его куда-то увезли, но он все это время был жив. Я слышал о нем и потом. Правда, до конца жизни ему не быть наставником, но ведь он не аннигилировал… Кажется, он до сих пор работает при Пенитенциарии…

— Это ваша фаустянская тюрьма?

— Да.

Сэндэл долго смотрела на Элинора. Потом решилась и заговорила:

— Тот твой… соотечественник… не аннигилировал потому, что у вас, фаустян, такого гена нет…

— Почему?

— Так захотели ваши создатели. Из вас, насколько мне известно, готовят воинов этой… веры… А воин должен убивать. Кстати, вот тебе ответ на вопрос о несправедливости войн. И зря Максимилиан считает ваше фаустянское общество таким уж идеальным — в идеальном обществе не готовят потенциальных убийц.

— Мне никто не говорил, что я буду убивать. Может быть, вы не так поняли это, Сэндэл… — слово сладко прозвучало на губах. Зил впервые за весь день решился назвать ее по имени.

— Я все правильно поняла. Мы засиделись, уже очень поздно. Анджелина или Мирабель проводят тебя в твою пристройку, они уже все приготовили… Кстати, обращайся, пожалуйста, ко мне на «ты». Я всего-то на пять лет старше тебя!

Элинор кивнул и повернулся к бесшумно возникшим у двери женщинам-«синтам».

Мозг послушника нашел лазейку: чувствовать себя не-человеком неприятно, однако же, компенсацией служило то, что у него, фаустянина Зила Элинора, был выбор. Это не означало, будто Зилу понравилась мысль об убийстве. Просто приятно сознавать простую истину: в случае чего ты сможешь выбирать.

* * *

— О, боже мой! Как я сегодня устала! — посетовала Сэндэл, поднимаясь в спальню и на ходу вынимая из ушей изумрудные серьги.

Антарес отложил газету на одеяло и не без интереса уточнил:

— Ну, как тебе наш юный друг?

— Он неглуп. Все схватывает налету…

— А главное, дорогая, главное?!

— Макси, по-моему, ты извращенец!

— О, и еще какой! Кстати, ты совершенно зря ляпнула ему о его происхождении. Это вышибло парня из колеи и подпортило романтичность момента.

— Ты не говорил, что я не должна этого делать.

— Забудь, чепуха. Пусть сразу знает свое место… Так и что? Он тебя заводит? Можешь не отрицать: заводит. Я видел, что с тобой творилось, когда ты им вертела! Ты была готова прыгнуть с ним в постель прямо после этого вашего… т-танца. Гм!

— Снова шпионишь за мной? Ой, и перебью я все твои «Видеоайзы», черт побери!

— Попробуй. И не надо так возмущаться: нам и нужно, чтобы он чувствовал эти твои флюиды. Но только будь добра, помучай его подольше, раззадорь. Он должен прикипеть к тебе…

— Тьфу! Ты говоришь об этом, как о случке двух…

— Да прекрати! Не утрируй, дорогая! Это важно для пользы дела. Кроме того, я твержу не только о физиологической стороне дела. Для мужчины, пусть это даже его первый опыт, пустой секс — ничто. Привари его к себе сердцем и душой, вот тогда ты поймешь, что такое святая преданность неиспорченного дурачка. Любовь, любовь, а не секс — это то, чем твои предшественницы испокон веков управляли нами. Весь мир держится сама знаешь на чем…

Сэндэл набросила на себя полупрозрачный сиреневый пеньюар, вскарабкалась на кровать и села на ноги мужа поверх одеяла:

— Макси! Я уже не могу терпеть! Ну пожалей меня! — она замурлыкала и стала ластиться к Антаресу, шепча всякие глупости и постанывая. — У меня уже в печенках сидят эти разговоры о фаллических культах и прочем дерьме! Я хочу этого в реале! Вспомни древнюю пословицу: соловья баснями не кормят!

— Сэндэл! Немедленно прекрати! Запомни: он чует все! Твой голод — это крючок, на который ты поймаешь его тем скорее и крепче, чем будешь хотеть с ним близости сама. Хотеть искренне! Только тогда он будет готов ради тебя на любое безумие…

— Но я не могу хотеть близости с «синтом»!

— Угу, я видел!

— На это я могу сказать одно: тогда он не «синт»! Я же не извращенка, чтобы меня интересовал мужчина-биоробот!

— Мне еще раз повторить рассказ о мастерстве создателей Зила, или вспомнишь самостоятельно?

— Мне не верится. Ну скажи правду: он не «синтетика»?

— Иди к черту, дорогая, — мило улыбнулся Антарес. — Я хочу спать. Не желаешь присоединиться?

— Иди туда же, дорогой!

— Я куплю тебе обезьянку, чтобы ты не скучала.

Это была их семейная шутка. Когда Максимилиан хотел, чтобы жена оставила его в покое, он обещал купить ей обезьянку.

Антарес ничего не добавил и отошел ко сну. Сэндэл угрюмо посмотрела на немую спину супруга, приказала системе погасить свет и, отодвинувшись, погладила ладонью свою крепкую, идеально слепленную хирургами-пластиками грудь. В памяти возник мальчишка-фаустянин — живой, искренний, настоящий. Не то, что Максимилиан и его фальшивое окружение!

Грудь налилась жаром, истома дрожью покатилась от сердца к животу. Молодая женщина тихонько застонала и прогнулась, слегка раздвигая ноги. Пальцы ее заскользили вниз по телу, догоняя мучительно-сладкую волну. Горячая кожа покрылась испариной…

Внимая тихим вздохам и всхлипам, что издавала супруга у него за спиной, «спящий» дипломат ухмыльнулся. Но, конечно, в темноте этого не зафиксирует даже система слежения.

Погасив в подушке последний стон, Сэндэл бессильно уронила руку на матрас, пружинисто отвернулась от Антареса и уснула.

5. Эксперимент

Директор орвиллского института физики, академик Ивен Азмол, завершила свой доклад, как обычно. То есть, залпом выпила приготовленный стакан воды.

— Очень хорошо, — Антарес взглянул на часы. — Значит, через неделю проведем испытание. С моей стороны все готово.

— Вы, господин А-а-антарес, наш-шли добровольца? — воодушевилась госпожа Азмол.

Всегда, стоило директору вот так воодушевиться, у нее появлялось заметное заикание. Во всем остальном она была безупречна. Хотя, к сожалению, очень немолода. Дипломат не желал признаться даже самому себе, что питает к Ивен слабость почти амурного характера. Жаль, опоздал родиться лет на двадцать. А вот мезальянсов Антарес не признавал. Таким образом, Ивен была единственной женщиной, способной устроить привередливого политика во всех отношениях. Да только годилась она ему в матери.

— Да, госпожа Азмол, нашли мы добровольца. Только он еще не знает о том, что он доброволец, — Максимилиану нравилось шутливо подтрунивать над нею: академик начинала так забавно переживать, но никогда на него не обижалась.

На этот раз Азмол нахмурилась. Казалось, даже ее голограмма потускнела и помрачнела:

— Как — не з-знает?! Мы не можем обходиться так д-даже с «с-с-синтами»! Это… негуманно. Он должен знать, на что идет, у него д… — (тут она подавилась воздухом и, по-рыбьи беспомощно открывая рот, долго собиралась с силами, чтобы закончить фразу.) — …д-должен быть выбор!

Выбор… Антарес усмехнулся. Он прекрасно читал мысли в человеческих глазах, даже если это была трансляция отслеживающей системы. Просматривая три дня назад запись общения жены с будущим «добровольцем», посол угадал настроение Элинора. Узнав о том, что не имеет аннигиляционного гена, мальчишка явно ощутил свое превосходство над «простыми смертными». Великолепная черта! И, кстати, еще одна зацепка.

Главное — подарить тому, кого намереваешься использовать, иллюзию свободы. Повернуть все так, будто тот выбирает сам. Затем у парня включится тщеславие, гордыня, жажда жить красиво, эксплуатируя свои неординарные способности…

Все по плану. С местными этот номер не прошел бы, а вот с наивным фаустянином прокатит как нельзя лучше. Кусок глины — лепи, что хочешь.

— Не беспокойтесь, Ивен. С «синтом» мы разберемся. У вас все?

Азмол пролепетала что-то невразумительное. Расценив это как согласие, Антарес наскоро попрощался и отключил связь.

— Ну-с, полюбуемся!

Он включил записи и с удовольствием расположился в комфортном кресле.

Сэндэл веселилась на всю катушку. Она повсюду таскала за собой своего «телохранителя»: на вечеринки, на встречи с почитателями ее книжонок, даже в магазины. Молодец девчонка, поняла все-таки, что брать нахрапом такого, как этот монашек, не стоит. И вела теперь с ним очень тонкую игру. Легкие прикосновения как бы невзначай, смущенные взгляды исподтишка, звонкий чувственный смех… Антарес даже не догадывался, что и ей не чужд лицедейский талант. Охотясь за ним самим, она была более прямолинейна и получила, что хотела. А от посла она хотела чего угодно, только не любви. Что загадала, то и обрела. Только вот расплатиться за удобства он ее заставит, и с большими процентами…