Эрих Ремарк - Жизнь взаймы

• Название: Жизнь взаймы
• Автор: Эрих Ремарк
• Жанр: Классическая проза

---

Эрих Мария Ремарк Жизнь взаймы

Остановив машину у заправочной станции, перед которой был расчищен снег, Клерфэ посигналил. Над телефонными столбами каркали вороны, а в маленькой мастерской позади заправочной станции кто-то стучал по жести. Но вот стук прекратился, и оттуда вышел паренек лет шестнадцати в красном свитере и в очках со стальной оправой.

— Заправь бак, — сказал Клерфэ, вылезая из машины.

— Высший сорт?

— Да. Где здесь можно поесть?

Большим пальцем парнишка показал через дорогу.

— Там, в гостинице. Сегодня у них на обед были свиные ножки с кислой капустой.

* * *

Столовая в гостинице не проветривалась, пахло старым пивом и долгой зимой. Клерфэ заказал мясо по-швейцарски, порцию вашеронского сыра и графин белого эгля; он попросил подать еду на террасу. Было не очень холодно. Небо казалось огромным и синим, как цветы горчанки.

— Не окатить ли вашу машину из шланга? — крикнул паренек с заправочной станции. — Видит бог, старуха в этом нуждается.

— Нет, протри только ветровое стекло.

Машину не мыли уже много дней, и это было сразу заметно. После ливня крылья и капот, покрывшиеся на побережье в Сен-Рафаэле красной пылью, стали походить на разрисованную ткань. На дорогах Шампани кузов машины залепило известковыми брызгами от луж и грязью, которую разбрасывали задние колеса многочисленных грузовиков, когда их обгоняли.

«Что меня сюда привело? — подумал Клерфэ. — Кататься на лыжах, пожалуй, уже поздновато. Значит, сострадание? Сострадание — плохой спутник, но еще хуже, когда оно становится целью путешествия».

Он встал.

— Это километры? — спросил паренек в красном свитере, указывая на спидометр.

— Нет, мили.

Паренек свистнул.

— Как это вас занесло в Альпы? Почему вы со своим рысаком не на автостраде?

Клерфэ посмотрел на него. Он увидел блестящие стекла очков, вздернутый нос, прыщи, оттопыренные уши — существо, только что сменившее меланхолию детства на все ошибки полувзрослого состояния.

— Не всегда поступаешь правильно, сын мой. Даже если сам сознаешь. Но именно в этом иногда заключается прелесть жизни. Понятно?

— Нет, — ответил паренек, сморщив нос.

— Как тебя зовут?

— Геринг.

— Что?

— Геринг.

Юноша осклабился, переднего зуба не хватало.

— Но по имени Губерт.

— Родственник того…

— Нет, — прервал его Губерт, — мы базельские Геринги. Если бы я был из тех, мне не пришлось бы качать бензин. Мы получали бы жирную пенсию.

Клерфэ испытующе посмотрел на него.

— Странный сегодня день, — сказал он, помедлив. — Вот уж не ожидал встретить такого, как ты. Желаю тебе успеха в жизни, сын мой. Ты меня поразил.

— А вы меня нет. Вы ведь гонщик, правда?

— Откуда ты знаешь?

Губерт Геринг показал на почти стертый номер, который виднелся из-под грязи на радиаторе.

— А ты, оказывается, еще и мыслитель! — Клерфэ сел в машину. — Может, тебя лучше заблаговременно упрятать в тюрьму, чтобы избавить человечество от нового несчастья. Когда ты станешь премьер-министром, будет уже поздно.

Он включил мотор.

— Вы забыли уплатить, — заявил Губерт. — С вас сорок две монетки.

— Монетки! — Клерфэ отдал ему деньги. — Это меня отчасти успокаивает, Губерт, — сказал он. — В стране, где деньгам дают ласкательные имена, никогда не будет фашизма.

* * *

Машина быстро взобралась на гору, и вдруг перед Клерфэ открылась долина, расплывчато-синяя в сумеречном свете, с разбросанными тут и там деревенскими домишками, со зданиями отелей, белыми крышами, покосившейся церковью, катками и первыми огоньками в окнах.

Клерфэ поехал вниз по извилистому шоссе, но вскоре обнаружил, что со свечами неладно. Прислушиваясь, Клерфэ заставил мотор несколько раз взреветь. Забросало маслом, — подумал он и остановил машину, как только выехал на прямую. Открыв капот, он несколько раз нажал на ручной акселератор. Мотор опять взревел.

Клерфэ выпрямился.

В ту же секунду он увидел пару запряженных в санки лошадей, которые рысью бежали ему навстречу; напуганные внезапным шумом, они понесли. Став на дыбы, лошади вывернули санки прямо к машине. Клерфэ подскочил к лошадям, ухватил их под уздцы и повис на них так, чтобы его не могли достать копыта. Сделав несколько рывков, лошади остановились. Они дрожали, над мордами поднимался пар от их дыхания, а глаза были дикие, безумные; казалось, что это морды каких-то допотопных животных. Клерфэ удерживал лошадей несколько секунд. Потом осторожно отпустил ремни. Животные не двигались с места, только фыркали и позванивали колокольчиками.

Высокий мужчина в черной меховой шапке, стоя в санках, успокаивал лошадей. На Клерфэ он не обращал внимания. Позади него сидела молодая женщина, крепко ухватившись за поручни. У нее было загорелое лицо и очень светлые, прозрачные глаза.

— Сожалею, что испугал вас, — сказал Клерфэ. — Но я полагал, что лошади во всем мире уже привыкли к машинам.

Мужчина ослабил вожжи и сел вполоборота к Клерфэ.

— Да, но не к машинам, которые производят такой шум, — возразил он холодно. — Тем не менее я мог бы их удержать. И все же благодарю вас за помощь. Надеюсь, вы не выпачкались.

Клерфэ посмотрел на свои брюки, потом перевел взгляд на мужчину. Он увидел холодное, надменное лицо, глаза, в которых тлела чуть заметная издевка, — казалось, незнакомец насмехался над тем, что Клерфэ пытался разыграть из себя героя. Уже давно никто не вызывал в Клерфэ такой антипатии с первого взгляда.

— Нет, я не выпачкался, — ответил он медленно. — Меня не так уж легко запачкать.

Клерфэ еще раз посмотрел на женщину. «Вот в чем причина, — подумал он. — Хочет сам остаться героем». Он усмехнулся и пошел к машине.

Санаторий «Монтана» был расположен над деревней. Клерфэ осторожно ехал в гору по спиралям дороги, пробираясь между лыжниками, спортивными санями и женщинами в ярких брюках. Он решил навестить своего бывшего напарника Хольмана, который заболел немногим больше года назад; после тысячемильных гонок в Италии у него началось кровохарканье, и врач установил туберкулез. Хольман сперва рассмеялся; если это действительно так, ему дадут горсть таблеток, сделают побольше уколов, и все снова будет в порядке. Однако антибиотики оказались далеко не такими всемогущими и безотказными, как можно было ожидать, особенно когда дело касалось людей, которые росли в годы войны и плохо питались. Наконец врач послал Хольмана в горы лечиться старомодным способом: покоем, свежим воздухом и солнцем. Хольман вначале бушевал, а потом покорился. Два месяца, которые он должен был здесь провести, растянулись почти что на год.

Как только машина остановилась, Хольман выбежал ей навстречу. Клерфэ смотрел на него пораженный: он думал, что Хольман лежит в постели.

— Клерфэ! — закричал Хольман. — Нет, я не ошибся. Я сразу узнал мотор! «Он рычит, как старик "Джузеппе"», — подумал я. И вот вы оба здесь! — Он возбужденно тряс руку Клерфэ. — Ну и сюрприз! Да еще вместе со старым львом «Джузеппе»! Ведь это сам «Джузеппе», а не его младший брат?

— Это «Джузеппе». — Клерфэ вышел из машины. — И с теми же капризами, что и раньше, хотя теперь он уже на пенсии. Я купил его у фирмы, чтобы спасти от худшей судьбы. А он платит мне тем, что немедленно забрасывает маслом свечи, как только я замечтаюсь в пути. У него характерец дай Боже.

Хольман рассмеялся. Он никак не мог отойти от машины. На ней он раз десять, а то и больше, участвовал в гонках.

Клерфэ посмотрел на Хольмана.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. — А я думал, что ты в постели. Тут скорее отель, чем санаторий.

— Все это входит в курс лечения. Прикладная психология. Два слова здесь, в горах, табу — болезнь и смерть. Одно из них слишком старомодное, другое — слишком само собой разумеющееся.

Клерфэ рассмеялся.

— Совсем как у нас. Правда?

— Да, похоже на то, как было у нас внизу. — Хольман отвернулся от машины. — Входи, Клерфэ! Хочешь выпить?

— А что здесь есть?

— Официально — только соки и минеральная вода. Неофициально, — Хольман похлопал по боковому карману, — плоские бутылки с джином и коньяком, которые легко спрятать; благодаря им апельсиновый сок больше радует душу. Откуда ты?

— Из Монте-Карло.

Хольман остановился.

— Там были гонки?

— Ты что, не читаешь спортивной хроники?

Хольман отвел глаза.

— Вначале читал. А в последние месяцы бросил. Идиотизм, правда?

— Нет, — ответил Клерфэ. — Правильно! Будешь читать, когда снова начнешь ездить.

— Кто ездил с тобой в Монте-Карло?

— Торриани.

— Торриани? Ты с ним теперь постоянно ездишь?

— Нет, — сказал Клерфэ, — я езжу то с одним, то с другим. Жду тебя.