Персия Вулли - Гвиневера. Осенняя легенда

• Название: Гвиневера. Осенняя легенда
• Автор: Персия Вулли
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00076-4

Трилогия о Гвиневере рассказывает о полной чудес и приключений рыцарской эпохе короля Артура. Повествование ведется будущей королевой Гвиневерой, женой славного короля Артура. Вы унесетесь в волшебный мир древних королевств, отважных рыцарей, в мир придворных интриг, старинных обрядов.

В заключительном романе Гвиневера добивается признания своей любви к целомудренному рыцарю Ланселоту. Интриги и заговоры приводят к тому, что сын Артура Мордред выступает против собственного отца. Конец славной эпохи рыцарства неминуем, но сказочные чары не удается разрушить – так и не известно, погиб Артур или остался в живых, погребен ли под тяжелой каменной плитой или поныне бродит в северных лесах…

---

Я размышляла, узнает ли он о последнем даре моей любви?

37 КАМЛАНН

С сухими глазами я стояла у единственного входа в монастырской стене, а помощник Морганы воспользовался рукоятью меча, чтобы дотянуться до молотка.

Дверь была прочной, дубовой, обшитой металлическими полосами. На высоте головы в нее было врезано окошечко, благодаря которому узнавали посетителя. Из него-то и высунулась в ответ на наш стук молодая скромная послушница. Но она не располагала властью нас пустить, и мы ждали, пока она не сбегает за старшей монахиней. Вопросам безопасности здесь уделяли самое пристальное внимание.

Когда в монастыре решили, что угрозы мы не представляем, оттуда долго слышался скрежет металла о металл – это отпирали замок.

– Ах, вы хотите видеть аббатису, – отозвалась сестра, когда я спросила Бригиту. – Как мне передать, кто к ней пришел?

– Гвенхвивэра из Регеда, – ответила я. – Скажите, пришла Гвенхвивэра.

Монахиня критически меня оглядела, остановив взгляд на меховой оторочке плаща и мягких сапогах. Но такую одежду могла носить любая благородная дама. Даже если она меня и узнала, то не подала виду. Не было смысла нарушать покой святой обители, объявляя, кто я есть или, вернее, кем я была.

Послушница убежала за моей молочной сестрой, а я ждала, и сердце было готово вырваться из груди. Карлик Морганы демонстративно встал между мной и дверью и принялся постукивать по ладони рукояткой верховой плети. Наконец в конце коридора возникло движение, раздался звук направляющихся в нашу сторону шагов.

В комнату ворвалась Бригита – головной покров летел за ней по воздуху, рыжие волосы прядями выбились из-под него.

– Хвала Пресвятой Матери, это ты! – воскликнула она и так радостно заключила меня в объятия, как будто больше не надеялась увидеть.

Я прижалась к Бригите, благодарная за поддержку и добрый прием. Мне некуда было больше идти, нечего больше делать, и внезапно я почувствовала себя совершенно опустошенной.

– Инид ждет во дворе, – пробормотала я. – Та, что вышла замуж за Герайнта.

– И ты, и твои спутники всегда здесь желанные гости, – ответила настоятельница, но я заметила, как похолодели ее глаза, когда она посмотрела на карлика.

– Я здесь для того, чтобы проследить, что ваша новая подопечная устроена надлежащим образом, – объявил помощник верховной жрицы. – И тут же отправлюсь в Лондон, как только вы ответите согласием на ее просьбу – на всю жизнь поселить ее в вашей обители.

– На всю жизнь? – Бригита отстранилась от меня, ее морщинистое лицо выражало изумление.

– Да, я пришла искать здесь приют. Я дала обещание провести остаток своих дней с тобой. – Язык должным образом выговаривал слова, но у меня не было ни малейшего желания их произносить.

Бригита долго и пристально смотрела на меня, потом повернулась к карлику:

– Можете сказать своей госпоже, что мы о ней позаботимся.

Значит, она помнила и знала, кто привез меня сюда, и я ответила ей благодарным взглядом.

– Пойдем, сейчас мы тебя устроим. – Бригита послала монахиню за Инид, коротко кивнула на прощание карлику и повела меня в гостевую комнату.

– Ходили слухи, что ты умерла и что тебя уже похоронили! Не представляешь, как я рада, что ты здесь, живая и здоровая!

В гостевой комнате она спросила, не нужно ли распорядиться принести поднос с едой, но я настолько измучилась и устала, что в ответ только покачала головой.

– Тогда отдохни, поспи, – посоветовала молочная сестра, снимая с меня сапоги и подавая ночную рубашку.

Я забралась под простое шерстяное одеяло и, укрывшись с головой, в изнеможении погрузилась в глубокий сон без сновидений.

В последующие две недели я не ощущала времени, дни мне казались сновидением наяву, в котором реальность размывалась и теряла границы. Монахини хоть и жили за крепкими стенами, но вести о событиях во внешнем мире просачивались и к ним. Беженцы, потоком устремившиеся на север, встревоженные священники, вечно занятые служители церкви и даже жена фермера, которая доставляла в монастырь молоко и сыр, – все приносили крупицы информации, и я внимала им, как будто они были посланцами Бога.

Много говорили о высадке Артура в Дувре, так же, как и о смерти Гавейна. Дерзость верховного короля, сошедшего на берег на территории союзных племен, сыграла ему на руку, потому что Мордред не побеспокоился о том, чтобы усилить расположенные вдоль Саксонского побережья войска. А среди тамошних поселенцев многие стояли на стороне Артура. Поговаривали, что после первых стычек войска Мордреда обратились в бегство, но что произошло дальше, никто не знал.

– Мы каждый день поминаем его в своих молитвах, – успокоила меня Бригита. – А теперь включим в них и тебя с Инид.

– И еще Мордреда, – попросила я. – Молите Бога-Отца, чтобы он передумал.

– Может быть, уместнее будет молиться Сыну, – колко изрекла Бригита, и я улыбнулась, согретая ее остроумием, которое поддерживало меня все мое детство. Уж если мне суждено было провести остаток дней в тюрьме, я радовалась, что меня заперли здесь.

День за днем я находилась словно в трансе, надеясь на облегчение, которое могло так никогда и не наступить, а тем временем участвовала в повседневной жизни монастыря. Поскольку я была некрещеной, то не ходила с сестрами к всенощной службе, хотя часто просыпалась и слушала, как колокол поднимает их с постелей.

Мой сон был наполнен кошмарами, и я часто просыпалась – старые страхи принимали новые непредсказуемые ужасные формы. Вместо отца в пламени костра танцевала я, но нигде не могла отыскать Ланселота и избавиться от опасности. Иногда меня начинало преследовать лицо умирающего Гарета или являлась Моргана и смеялась над моим разбитым сердцем. Но намного мучительнее и чаще представал кошмар, в котором в битве погибал Артур. Он не давал мне покоя каждую ночь.

Я жила в монастыре почти уже две недели, когда вместо жены фермера молоко принесла его дочь и поспешила на кухню, чтобы рассказать свежие новости: воины собирались на равнине, там, где река делает петлю.

– Мы зовем это место Камланн, иначе Собачья Нога. Гордые люди на гордых конях со щитами и в шлемах. Мечи сияют на солнце. Говорят, их там ты сети.

– А какие у них гербы? – быстро спросила я. Девушка слегка пожала плечами.

– На штандартах белые лошадиные хвосты развеваются по ветру… Рассказывают, что это саксы. Потом Дракон верховного короля, – она нахмурилась, пытаясь вспомнить еще. – Кажется, Белый Медведь из Корнуолла.

– Константин, – благодарно прошептала я, мысленно обводя взором, выстроившихся, как в сновидении, на равнине воинов.

– Милостивый Боже, – умоляла я, и мои колени внезапно ослабели. – Даруй Моргане язык из золота. Артуру всю силу, которая ему может понадобиться. А Мордреда… вразуми, чтобы он понял бессмысленность своей затеи.

После полудня прошел первый осенний ливень, насытил влагой леса, вызвал к жизни пересохшие ручьи и источники. Пришла ночь. Я лежала на кровати, слушала гогот летящих с севера гусей, а сама думала, покинули ли уже на зиму Нортумбрию горихвостки-лысушки. Сверху, с темного неба, на землю упал призывный клич кроншнепа, и я погрузилась в сон.

Я стояла где-то на плоскогорье, на мшистой земле и под голубым куполом небесного свода раскинула руки наподобие креста – распятия, которое каждый день видела в алтаре. Вдали возник тяжелый пульсирующий звук, переросший в гром в моей голове. По восемь в ряд подъезжали воины, не ведая, что у них под ногами лежала я и, как сама земля, оплакивала своих сыновей. Затрубили тяжелые буйволовые рога, их заунывный голос прокатился над равниной, и тогда я растворилась в ее тенистых окраинах, в месте смерти, которое посещала каждую ночь.

Друг перед другом стояли две армии, лошади нетерпеливо били копытами, вороны и волки дожидались поживы. А в середине в безмолвном призрачном поединке сошлись два рыцаря.

– Нет! – кричала я. Мой голос срывался, и я бросилась к ним в безнадежной попытке пересечь всхолмленную землю.

Сердце вырывалось из груди, мышцы болели, как будто я сама наносила и принимала удары, а воины с бесконечной грациозностью все кружили и кружили в своем отвратительном танце.

– Остановитесь! – кричала я, но звук замирал на губах. – Не надо! Я прошу вас, не надо!

Глухие ко всему, кроме ударов собственной судьбы, бойцы заключили друг друга в смертельные объятия и, как и раньше, то возникали в поле моего зрения, то пропадали из глаз. Но на этот раз небо окрасилось красным, видение померкло, ураган растрепал волосы и прикрыл ими глаза, а когда я откинула их в сторону, земля была уже усеяна телами. Мертвые, умирающие, жалобные стоны уходящих из жизни воинов. Оплакивая их жестокую смерть, я видела пиршество войны: крошево внутренностей и отрубленных ног и рук, красные капли крови из каждого рта, точно ниточки драгоценных камней.