Борис Тараканов - Кольцо времени

• Название: Кольцо времени
• Автор: Борис Тараканов
• Издательство: АиФ-Принт
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-93229-074-9

14 июля 1911 года трехвагонный туристический поезд покинул Римский вокзал. Через 12 часов он вошел в один из горных тоннелей Ломбардии и... исчез. Спустя много лет состав начинает появляться на железных дорогах всего мира, пугая случайных свидетелей.

Группа смельчаков решает бросить вызов неведомой силе, охраняющей тайну `Летучего Итальянца`. В ходе расследования выясняется – в пропавшем поезде перевозилась голова известного писателя, украденная после его смерти адептами тайного культа...

---

Профессор отпил кофе, промокнул губы салфеткой с розовым клеймом «OPERA», и продолжил:

– Вскоре Бруно вернулся в Лондон и в течение двух лет написал еще несколько трудов. «О Причине, Начале Всего и Едином», «О бесконечном и Вселенной», «Тайное учение Пегасского коня с присоединением такого же учения Силенского осла», и многие другие, где, не таясь, отстаивает свои убеждения. Точно не определено, по каким причинам он покидает Лондон и переезжает в Венецию. Впрочем, Станислав, простите меня – все это общеизвестные факты... – профессор торопливо перелистнул несколько страниц.– В Венеции Бруно берет в ученики патриция Джованни Мочениго, тайным желанием которого, как теперь выяснилось, было приобрести от него некие тайные знания. Не получив их, ученик совершает предательство – приводит в дом учителя инквизицию. Бруно арестовывают и отправляют в тюрьму.

– А что за тайные знания хотел получить Мочениго?

Профессор перевернул еще несколько страниц и начал читать:

– "Я учу множественности миров как результату действия бесконечной Божественной Силы. Ибо было бы недостойно Творца ограничиться созданием конечного мира, в то время как Он обладает возможностью творить все новые и новые бесчисленные миры. Я утверждаю, что рядом с нашим миром существует бесконечное множество других миров, и все они населены. Бесконечное множество миров, находящихся рядом в безграничном пространстве, и образует Вселенную".

Профессор поднял от текста усталые глаза и посмотрел на Стаса.

– В этом-то и весь вопрос – что хотел Мочениго? Полагаю, ответ кроется в том, что философию Бруно можно с одинаковым успехом рассматривать и как учение о мирах-планетах, и как концепцию параллельных миров – четкой границы здесь нет.

– Теория параллельных пространств? Признаться, до истории с «поездом-призраком» она казалась мне полным бредом.

– Официальная наука предпочитает, как известно, первую, «планетарную» трактовку идей Бруно, но многое говорит и в пользу второй. Особенно в свете новых документов, – профессор характерным итальянским жестом указал на листы в папке.

– Во время допросов Бруно все время настаивает, что все, чему он учил, учил как философ, а не как теолог. Он пользовался всего лишь философскими моделями и догматов церковных никогда не касался. Судьи стали угрожать пытками, и Бруно пришлось пойти на уступки. Представьте, он даже пал на колени и умолял судей простить его. Однако, несмотря на раскаяние, Джордано Бруно передают на судилище Римской инквизиции, ибо Венецианская инквизиция не осмелилась выносить приговор, который наверняка не привел бы к смертной казни.

– Странно, – вырвалось у Стаса.

– 27 февраля 1593 года, – продолжал профессор, – сорока пяти лет от роду, Джордано Бруно был перевезен в Рим, где его неожиданно объявляют... вождем еретиков. Ошарашенный этой новостью, Бруно намеревается повторить свое отречение, но ему не дают этого сделать, а заточают в тюрьму. Там он проводит около семи лет, хотя обычно такие дела проворачивались быстро.

– Такое ощущение, – сказал Стас, – что от Джордано Бруно им было нужно вовсе не отречение от своих взглядов. Похоже, что шесть лет они чего-то ждали, каких-то очень важных сведений. Возможно, тех же, что добивался Мочениго. И тогда ясной становится передача его Римской инквизиции – в Венеции получили соответствующую команду и передали философа, что называется, «по инстанции».

– Вы правы, – согласился профессор. – Я много думал об этом в поезде, пока ехал сюда, и пришел к такому же выводу. 20 января 1600 года состоялось заключительное заседание по делу Бруно, а 9 февраля он был отправлен во дворец великого инквизитора Мадруччи, и там специальным чином лишен священнического сана и предан анафеме. После этого его передали светским властям, поручая им подвергнуть его «самому милосердному наказанию без пролития крови».

– То есть, сжечь Джордано Бруно живым, – сказал Стас.

– Совершенно верно, – подтвердил профессор. – Теперь Джордано Бруно держал себя невозмутимо и с достоинством. Только один раз он нарушил молчание, сказав суду: «Быть может, вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю».

– А что ему еще оставалось? Он уже предвидел свой конец. Ведь у него не было шанса оправдаться перед судьями.

– Исполнение приговора было назначено на 12 февраля, но и в этот раз все отложили. Инквизиция вновь на что-то надеялась. Казнь состоялась лишь через пять дней, 17 февраля.

– А у него были деньги? – спросил Вовка. – Может, Джордано Бруно был богат, и инквизиторы хотели, чтобы он рассказал им, где спрятал свое золото?

– Вряд ли, – сказал профессор. – Никто в Италии под страхом смерти не стал бы скрывать от инквизиции золото еретика.

– Тогда остается одно, – сказал Стас, – от Бруно действительно требовали какую-то одному ему известную информацию, возможно, опыт. «Технологию», как сказали бы сейчас.

– Причины осуждения Джордано Бруно были не ясны даже очевидцам казни, так как перед народом зачитали лишь сам приговор без обвинительного заключения. При этом в тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь – собственно причина осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях, явно «притянутых за уши», но давших основание объявить Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем именно состояли эти положения, не разъяснялось.

– Во все века, – сказал Стас, – от имени церкви и, прикрываясь именем Господа, творились беззакония и убийства.

– Ошибаетесь. Убийцы прикрывались чужими именами и благими намерениями еще задолго до того, как церковь появилась, и получила власть.

– Как тут не поверить в «Алгоритм зла»! Ведь составляющие человеческого зла – лживость, подлость, жадность и трусость. Если человек жаден и лжив, то от него нужно ждать, как минимум, еще и подлости. Все очень логично.

– В начале было слово, – грустно улыбнулся профессор. – Сперва слово новых учений, а затем старых, как мир, доносов.

Профессор повернулся и кивнул стоящему у стойки бара официанту. Тот подошел.

– Пожалуйста, свежую клубнику со взбитыми сливками для молодого человека и... – он вопросительно посмотрел на Стаса.

– Кофе, если можно. – И мрачно добавил, – с коньяком.

Официант удивленно вскинул брови и пошел выполнять заказ. Профессор поправил очки.

– Итак, в ночь на 24 мая 1592 г. Джордано Бруно был арестован инквизицией Венецианской республики. Основанием для ареста, как я уже сказал, послужил донос его ученика, дворянина Джованни Мочениго. 26 мая начались допросы. Следователя Джованни Салюцци вряд ли в тот момент интересовала философия Бруно – тем более, что в этой сфере он, скорее всего, мало что понимал. В своих доносах Мочениго рассказывал о вещах, куда более страшных: он утверждал, что Бруно, живший в его доме в качестве учителя, занимался «соединением миров» и обратимостью Времени, и даже перенес в будущее какой-то предмет кухонной утвари.

– Это как это? – Вовка буквально светился любопытством.

– Точно не известно, но Мочениго говорил что-то про сложную комбинацию механизмов и зеркал.

– Как в кино? «Иван Васильевич меняет профессию». Там тоже...

– Да, я слышал, – перебил Вовку Стас, – что зеркала практически всегда используются при исследовании свойств Времени.

– Все эти обвинения Бруно категорически и с гневом отверг. А на первый и обязательный вопрос следователя, знает ли арестованный, кто мог написать на него донос, и нет ли у написавшего каких-либо причин для мести, не раздумывая, назвал Мочениго, – профессор тяжело вздохнул и отставил в сторону пустую чашку. – Это страшно, когда тебя предают собственные ученики. Вы уж мне поверьте...

Стас опустил глаза. Ему невольно вспомнился профессор Кривега, его уютная комната в старой московской коммуналке. «Как он там...», – с тоской подумал Стас. Профессор Торо тем временем продолжал:

– Бруно пришлось оправдываться, объясняя, что он добросовестно выполнил все взятые на себя обязательства по обучению Мочениго так называемому «лиллиевому искусству». Но Мочениго не желает рассчитываться, и стремится всеми силами оставить Бруно у себя в доме.

– Какому искусству? – не понял Вовка

– "Лиллиевому". Так в то время называли моделирование логических операций с использованием символических обозначений.

– Так что же получается, профессор, Джордано Бруно нашел способ перемещения во Времени и в другие пространства?

– Не могу с этим согласиться на все сто процентов, но слишком многое говорит за эту странную версию.

– Тогда все понятно, – сказал Стас. – Договариваясь об уроках, Мочениго надеялся, что Бруно станет учить его не логике, а магическим способам управления Временем и «отпиранию врат» в соседние миры. Вообще говоря, не удивительно, что он попал в руки инквизиции. Время тогда было такое.