Диана Чемберлен - Карусель памяти

• Название: Карусель памяти
• Автор: Диана Чемберлен
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-307-6

Клэр Харти-Матиас легко справляется с проблемами других, но ее собственная счастливая жизнь под угрозой. Испуганная и смущенная, она борется за то, чтобы открыть правду – и обнаруживает, что будущее, настоящее и прошлое двойственны, и она никогда не сможет ни изменить этого, ни забыть.

---

Внутри мастерской Ванесса взобралась на тяжелый деревянный стул, чтобы вручить деду пончики через большой рабочий стол. Пакет немножко промаслился, и Винцент аккуратно положил его на край стола, прежде чем вытащить один из пончиков. Он всегда любил, чтобы его рабочее место оставалось чистым.

В мастерской пахло стружками и самим Винцентом. Запахи стали неотделимыми друг от друга за долгие годы. Запах бриолина, с которым он причесывал свои поредевшие седые волосы, и мягкий, сладковатый запах трубки, которую он время от времени сосал незажженной, когда работал, и которую он курил по-настоящему на крыльце по вечерам. Иногда там пахло краской, или маслом, которое он использовал для механизмов, вращающих карусель. Успокаивающие запахи, нигде больше девочки не встречали таких, кроме как в мастерской своего деда.

Клэр вбежала в комнату и вручила ему термос. Он открыл его, и аромат кофе присоединился к другим запахам в воздухе.

– Вы сегодня поздненько, леди, – сказал он. На его губах был белый налет от сахарной пудры, а свет из окна отражался в голубых глазах. – Я никак не мог придумать, с чего начать. Не представляю, что бы я делал без вас двоих.

Девочки захихикали. Он всегда так говорил. Как же ему удавалось что-нибудь делать в остальное время, когда их тут не было?

Мастерская была почти такой же ширины, что и амбар, но потолок ниже. Около одной стены в ряд стояли длинные деревянные столы из толстых досок, и на них часто располагались вырезанные деревянные части, непокрашенные и ждущие, когда их склеют вместе. Голова лошадки тут, хвостик – там. Напротив самой короткой стены в дальнем конце комнаты стояли полки с красками и инструментами. Окна располагались на другой длинной стене. Любое пространство стены, которое не было занято полками или окнами, было увешано большими фотографиями, некоторые из них были цветными, но большинство черно-белые с изображением карусельных лошадок прадедушки девочек, Джозефа Сипаро. Его лошади крутились на каруселях по всему миру. Он научил Винцента резьбе по дереву, и хотя в эти дни уже никто не интересовался покупкой вырезанных вручную лошадок для карусели, Винцента это совершенно не заботило.

Он вырезал для собственного удовольствия, делая карусель для себя. И, конечно, для своих внучек.

– Можно мне взять немножко пластилина, дедушка? – спросила Ванесса, и ее маленькие зубки блеснули, а Клэр прикрыла свой рот рукой. У нее недавно выпал передний зуб. И в эти дни она не улыбалась очень широко.

В углу мастерской стоял ящик, забитый игрушками. Попрыгунчики, выскакивающие из коробки, разборная мебель, прыгалки и мячик и коробка леденцов. И пластилин. Он пользовался у них успехом, но лежал слишком высоко на полке, сами они не могли его достать.

– Да, тебе можно взять немного пластилина, – сказал таинственно Винцент Ванессе, – но теперь, когда Клэр исполнилось семь лет, я думаю, пора доверить ей кусок дерева для работы.

Клэр уставилась на него.

– Дерева? – Она улыбнулась. Показалась маленькая темная дырка на месте выпавшего зуба.

Из-под стола Винцент вытащил деревянный брусок размером с кирпич и маленький ножик.

– Подойди сюда, Клэр. – Он отодвинул свой стул от стола, чтобы посадить ее себе на колени, и положил деревяшку ей на коленки. – Это бальзовое дерево, – сказал он. – Оно очень мягкое и из него легко вырезать. Я научу тебя как, хорошо?

Клэр благоговейно уставилась на деревянный брусок:

– Да.

Из-за стола Ванесса наблюдала и слушала, и ее маленький ротик открылся, а в глазах сверкала скрытая зависть. Клэр ей в ответ пожала плечами.

Винцент почти полчаса показывал Клэр, как пользоваться ножом. Она опиралась о его грудь, седая борода мягко щекотала ее висок. Когда он говорил, она могла чувствовать его голос, глубоко отзывающийся в ее грудной клетке. Время от времени Ванесса отрывала свой взгляд от лепки, изучая сестру все с той же тихой завистью.

– И ты когда-нибудь научишься, Ванни, – сказала Клэр, спустившись с колен Винцента, чтобы занять место за рабочим столом. Ванесса сердито кивнула и с возросшим вниманием стала лепить. Как всегда, она делала что-то неузнаваемое.

Винцент включил большой оконный вентилятор, засунул незажженную трубку себе в рот, и все трое приступили к выполнению своих задумок. Такер вздрагивал во сне, и каждый раз, когда он стучал об пол хвостом, не просыпаясь, Ванесса хихикала.

Когда они только приехали на ферму этим летом, девочки с недоумением смотрели на внешность Такера. Он стал меньше, чем обычно, у него стало гораздо больше черных пятен на белой шкурке. Он лизал им руки гораздо чаще, а иногда кусал их за пятки, когда они бежали, что было очень досадно. На самом деле он выглядел, как совершенно другой пес. Но все звали его Такером. «А где настоящий Такер?» – спросила Клэр Мелли. Мелли посмотрела на свою мать. «Этот пес действительно носит имя Такер», – отвечала она. «Я имею в виду другого Такера». Мелли присела, чтобы погладить по головке маленькую недогадливую искательницу правды. «Другого Такера отдали, дорогая, – сказала она. – Ты ведь знаешь, как он любил бывать среди вас, детей?» Клэр кивнула. «Ну, дедушка и бабушка поняли, что он не может быть счастлив только с двумя детьми, поэтому они отдали его в семью, где много-много детей. И теперь он самый счастливый пес в мире, правда, мама?» Дора отвернулась с легкой улыбкой на губах. «Как скажешь, дорогая».

Итак, Клэр и Ванессе пришлось привыкать к этому Такеру. Он был тощий и лаял пронзительно, и слишком много всех лизал, но он был хороший охотник, и самый лучший пес во всех отношениях.

Поработав с пластилином приблизительно около часа, Ванесса пошла в амбар, где она могла немножко вздремнуть. Винцент положил пару старых одеял в плетеные корзины, и девочки спали там каждый день. Однако в тот день Клэр и не думала о сне. Она работала над куском дерева с особой осторожностью, и еще продолжала работать, когда Ванесса снова появилась в дверном проеме мастерской.

– Я думаю, нам пора прокатиться, дедушка, пожалуйста, – сказала она.

Винцент улыбнулся и отложил инструмент. Он вынул трубку изо рта и погладил рукой бороду.

– Полагаю, что вы обе достаточно потрудились и заслужили, чтобы покататься? – спросил он.

Клэр кивнула и подняла руку, чтобы показать ему водяной мозоль на большом пальце, а Ванесса указала на пластилиновый ком, который вылепила. Винцент поднял Ванессу на руки и подошел к ее творению. Он поднял ком пластилина и подставил его к свету из окна.

– Я понимаю, Ванесса, – сказал он. – Это не лошадь. Это жираф, правильно?

Ванесса широко улыбнулась.

– Да!

– Это – жираф с очень странным хвостиком.

– Да.

– Ну, я вижу, что ты работала ничуть не хуже, чем усердствовала Клэр. – Он поставил ее на пол. – Вы обе заслужили поездку на карусели.

Клэр побежала к карусели, топая по платформе и несясь к Титану. Конечно, добраться до стремени требовало некоторых усилий, но в это лето она могла вставить ногу и сесть верхом на спину лошади без помощи дедушки. Тем временем Винцент помогал своей светловолосой внучке сесть на спину стоящей серой лошади. Ванесса сказала, что этот конь – ее любимец, но каждый день у нее был другой любимый конь, в то время как Клэр обожала своего Титана вот уже несколько лет, с тех пор как Винцент в первый раз установил белую скаковую лошадь на ее место на карусели. Клэр дрожала от возбуждения, когда ждала, когда же карусель начнет вращаться. Началась музыка «Тротуары Нью-Йорка», карусель повернулась, и Винцент помахал рукой, когда девочки проехали мимо на его причудливом творении.

Каждый раз, когда Клэр проезжала мимо медного кольца, висящего на шнуре, она крепче хваталась за штифт, на котором был укреплен Титан, и протягивала руку, пытаясь схватить кольцо, обычно успешно – раз за полный оборот карусели. Ванесса даже и не пыталась попробовать. Она говорила, что ей все равно, но взгляд ее становился завистливым каждый раз, когда она проезжала мимо шнура. Однако он был довольно далеко. Винцент всегда позволял Ванессе прокатиться лишний круг, неважно, схватилась она за кольцо или нет.

Как всегда, в полдень девочки и их дед съедали полный обед с Мелли и Дорой в кухне сельского дома. Каждый понимал, какую жертву приносили Дора и Мелли, собирая такой стол. Они пропускали свои «истории» по телевизору. Ванесса действительно была названа в честь одной из звезд какой-то очаровательной «мыльной» оперы, в то время как Клэр назвали в память сестры Доры, которая умерла много лет назад.

На Мелли все еще был сатиновый халат, и она держала руки подальше от еды, чтобы не смазать маникюр такого же красного цвета, в какой был выкрашен амбар. Она накрутила волосы и накрасилась. Девочки думали, что она самая красивая женщина на свете.

Ферма стояла среди густого леса, и после обеда, как обычно, Винцент взял своих внучек на долгую прогулку. Он показал им аризему трехлистную и грибы, которые, как он утверждал, светятся ночью, и во второй раз за это лето они видели пятнистого оленя. Он знал все, что можно знать о лесе, и они любили держаться за его большую руку, когда они гуляли. Они оставались под прохладным покровом леса, пока дневная жара немного не спадала, прежде чем вернуться в амбар и в мастерскую.