Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

• Название: Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно
• Автор: Роберт Грейвз
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: ISBN 5-300-01952-6

Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.

В пятый том Собрания сочинений включен роман «Золотое руно», в основу которого положен миф о плавании аргонавтов. Автор, строго соблюдая канву мифа, опирается на сведения об исторических и мифологических событиях, о нравах, быте и образе жизни древних греков.

Перевод с английского Т. Усовой и Г. Усовой.

Примечания А. Николаевской.

---

Арас был человеком подозрительным. Пребывание в плену в Перкоте, в доме отца Клеты, царя Меропа, научило его не доверять никому из греков и сомневаться в словах всех вестников, вышедших из Коллегии Гермеса на горе Киллена. Он пожелал, чтобы «Арго» лег в дрейф, пока он не подойдет к борту. Аргус положил корабль в дрейф и позволил самому Арасу взойти на борт, но больше — никому из колхов.

Арас, тщательно обыскав судно, удостоверился, что Руна на борту нет. Он обнаружил под сиденьем кормчего рундук с двойным дном, но там не было ничего, кроме янтарных бус и филигранных головных украшений, в которых он узнал украшения Медеи.

— Здесь у вас — краденое имущество, — воскликнул он.

— Нет, нет! — вскричал Пелей, который никогда не терялся. — Это мое. Царевна сама дала их мне как подарок моей жене в благодарность за проявленную к ней доброту. Ибо когда царь Апсирт нас настиг, Ясон пригрозил, что собственными руками убьет Медею, если Апсирт не позволит ему оставить себе Руно. Но я ему воспрепятствовал.

Арас приказал двум морякам-колхам, опытным пловцам нырнуть под «Арго» и доложить, не прибито ли Руно к его днищу — хитрость, которую часто применяли купцы, чтобы обмануть троянских таможенников. Но моряки ничего не нашли, и Арас волей-неволей вынужден был оставить поиски. Он был убежден, что его одурачили, но не мог понять, где же таится обман.

Эхион сказал:

— Несравненный Арас, прежде чем мы уйдем, не примешь ли ты от меня подарок? Вот пара бронзовых наголенников, которые куда лучше подойдут к твоим крепким ногам, чем к моим тонким. Я взял их, когда мы грабили дворец Амика, царя бебриков. Он был примерно такого же сложения, как и ты, но наделен куда меньшим разумом — и этот недостаток привел его к гибели.

Арас с радостью принял наголенники. Когда он снова взошел на свой корабль, он сказал Аргусу самым сердечным тоном:

— Вы не слыхали, что произошло в Трое с тех пор, как вы в последний раз заходили в эти воды?

— Нет, — ответил Аргус. — Умоляю, скажи мне! Я пекусь о благосостоянии этого знаменитого города, с которым, как афинянин, торговал много лет.

Арас начал:

— Есть один грек по имени Геркулес, о котором вы, должно быть, слышали…

Аргус нетерпеливо спросил:

— Ты имеешь в виду Геркулеса Тиринфского?

Арас ответил:

— Думаю, он по рождению тиринфиец. Это, по крайней мере, тот Геркулес, который явился однажды в Амазонию и убил царицу Ипполиту — мужчина исполинского роста и силы с окованной медью дубиной и в львиной шкуре.

Аргус сказал:

— Этого Геркулеса все мы знаем. Он был членом нашего экипажа по пути туда.

— Геркулеса, — продолжал Арас, — привели в ярость вести, что мисии похитили у него его приемыша Гиласа и переправили его в Трою. Поэтому он отправился в Кизик к долионам, к царю Перкоты, и в еще одно или два небольших греческих поселения на Мраморном море и собрал флот в шесть кораблей. С этим флотом он поднялся ночью по Скамандру, захватил врасплох троянский флот и сжег его, затем, ворвавшись в саму Трою и разбив при этом в осколки главные ворота своей огромной дубиной, появился внезапно в дворцовом зале царя Лаомедонта и потребовал удовлетворения за нанесенные ему обиды. Лаомедонт, хотя и лишился ума от страха, знать не знал, какое такое оскорбление он нанес Геркулесу, и вежливо спросил, на что тот жалуется. Геркулес начал долгий рассказ о каких-то кобылах-людоедках, которых он вверил попечению Лаомедонта несколько лет назад и которых ему не вернули. Лаомедонт ответил, что после того как Геркулес упомянул кобыл, он их вспомнил. Они находились в очень жалком состоянии, когда прибыли в Трою; истина заключалась в том, что Геркулес не только отказывал им в человечине, которой одной лишь они и питались в стойлах своего прежнего фракийского владельца, царя Диомеда Бистонийского, но и загнал их. Геркулес велел Лаомедонту прекратить его оскорблять и сознаться, что случилось с кобылами. Лаомедонт ответил, что они почти сразу же сдохли. Геркулес назвал его лжецом, но сказал, что согласится принять вместо похищенных кобыл такое же число кобылиц Ганимеда. То были лаконийские кобылицы, посланные в Трою царем Эврисфеем в качестве выкупа за смерть сына Лаомедонта Ганимеда, которого убили в стычке с ахейскими пиратами. Вместе с даром пришли утешительные вести, что душа Ганимеда вознесена на Олимп на спине орла — или так утверждали пираты; несомненно, Зевс сделал его своим бессмертным виночерпием.

— Я хорошо помню этот случай, — сказал Аргус. — Значит, Лаомедонт действительно вручил Геркулесу кобылиц?

— К несчастью, он заколебался, — ответил Арас. — Разгневанный Геркулес спросил у него тогда: «Где Гилас, эй ты, мерзавец?» Лаомедонт ответил, что это имя ему незнакомо. Геркулес объяснил, что Гилас был его фессалийским приемышем, самым прекрасным и очаровательным в мире мальчиком. Он обвинил Лаомедонта в том, что царь скрывает мальчика у себя. В этот миг один из сыновей Лаомедонта, жаждавший славы, попытался убить Геркулеса, обрушив на него с башни огромный камень. Он промахнулся, и Теламон Эгинский, спутник Геркулеса, убил Лаомедонта копьем. Затем Геркулес и его люди разграбили дворец и город, а почетных граждан забрали в плен.

Аргонавты испытали поразительное облегчение, слушая этот рассказ. Аргус спросил:

— Кто теперь правит в Трое?

Арас ответил:

— Геркулесу приглянулся Приам, сын-младенец Лаомедонта. Он подхватил ребенка и положил на отцовский престол, сказав: «Будь царем, дитя. Пусть троянский народ снова медленно вырастет, пока будешь расти ты, и вместе с тобой достигнет зрелости и мудрости».

Затем Аргус и Афас расстались, обменявшись множеством добрых пожеланий. «Арго», изменив курс, направился на юг к Тенедосу, Арас же сказал своим капитанам:

— Плывем домой.

Однако, на обратном пути, в Сестосе, Арасу приснилось, что к нему явился Ээт, прикрывая обеими руками рану на животе, чтобы не выпали внутренности, и гневно вскричал: «Арас! Почему ты не повинуешься моим приказам? Предай в руки правосудия моих убийц. Привези обратно Руно». Арас ответил во сне: «Твое Величество, ты убит, и вместо тебя царствует твой сын Апсирт. Я повинуюсь его приказам, а не твоим». Ээт гулким голосом повторил: «Почему ты не повинуешься моим приказам? Я мертв, но мои приказы живут. Предай в руки правосудия моих убийц. Привези обратно Руно». Арас спросил во сне: «Где я найду Руно или твоих убийц?» Ээт ответил: «Плыви к Ээе, к дому моей сестры Кирки. Там ты найдешь Аталанту, мою убийцу, Руно и мою неверную дочь Медею, всех вместе».

И вот Арас, пробудившись, снова повернул и взял курс на далекую Ээю, хотя его капитаны горько на него сетовали.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ Воссоединение на Ээе

Разграбив Трою, Геркулес по-дружески вернулся с Талфибием в Пелопоннесскую Элиду, где легко, в течение дня, как и было обусловлено, он совершил подвиг, очистив грязные конюшни царя Авгия. Он просто-напросто заставил колотушками и угрозами дворцовых слуг отвести два ближайших потока, которые, промчавшись через конюшни, унесли все нечистоты, да и кое-кого из животных. Затем он вернулся в Азию, чтобы возобновить поиски Гиласа и отомстить Калаиду и Зету. Блуждая по Лидии, он остановился отдохнуть близ Сардиса у святилища пупа ионийского героя Тмола, где произрастает ужасное змеевидное растение, поднимающееся выше человеческого роста, с малиновой чашечкой цветка и крысиным запахом. Тамошняя Главная Жрица, Омфала, сделала его своим возлюбленным и впоследствии, как говорят, родила мальчиков-тройняшек. Геркулес позавидовал ее приятной и спокойной жизни.

— Как ты умудряешься всегда жить в мире с твоими соседями и друзьями? — спросил он. — Открой мне свой секрет.

Она ответила:

— Спокойствие висит на трех тонких нитях.

— На каких же? — спросил он.

— Разгадай мою загадку, — ответила она. Но он пришел в такое нетерпение, что она ему сказала: — Это — тонкая нить молока, которое мы выдаиваем из вымени наших овец и коз, тонкая нить кишок, которую я натягиваю на мою пеласгийскую лиру, и тонкая нить шерсти, которую мы прядем.

— Молоко — добрая еда, — сказал Геркулес, — если его достаточно много выпить, и я признаюсь, что не вполне безразличен к музыке лиры. Но скажи мне еще о прядении: как простая работа пряхи рождает спокойствие?

Омфала спросила:

— Возможно ли, чтобы ни одна женщина из тех многих сотен, с которыми ты был близок, не описала тебе удовольствие, которые дает прялка? Да нет в мире занятия, столь успокаивающего, как сидеть и прясть. Вьющееся веретено, вращающееся колесо, белая шерсть, которую щиплют пальцы, превращая ее в твердую и ровную нить, — это невыразимо приятные игрушки. И когда прядешь, негромко поешь сама себе, или болтаешь с подругами, или позволяешь разуму блуждать где угодно…