Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

• Название: Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно
• Автор: Роберт Грейвз
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: ISBN 5-300-01952-6

Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.

В пятый том Собрания сочинений включен роман «Золотое руно», в основу которого положен миф о плавании аргонавтов. Автор, строго соблюдая канву мифа, опирается на сведения об исторических и мифологических событиях, о нравах, быте и образе жизни древних греков.

Перевод с английского Т. Усовой и Г. Усовой.

Примечания А. Николаевской.

---

— Что же, — сказал Лик, — может, конечно, быть, что Гилас скрывается где-то среди мисиев, но со слов одного из моих гостей я понял, что неблагодарный мальчишка заранее планировал побег по сухопутной дороге в Трою. Я слышал, он взял с собой мешок, где что-то звякало, там могли находиться золотые и серебряные украшения, чтобы оплатить дорогу на остров Лемнос, где у него, как говорят, есть милая.

— Что?! — взвыл Геркулес. — Так вот какова история? Бессердечные негодяи, сговорившись от меня избавиться и сыграв на юношеской любви моего бедного мальчика к распутной Ифиное, надавали ему золота и серебра и подговорили его бежать! А затем, как только я пустился на поиски, тихо смылись и бросили меня. Я с ними разберусь, увидишь; но пока что я должен найти моего дорого Гиласа, которому я, конечно, не хотел зла. Он — легкомысленный ребенок, а сейчас — в таком возрасте, когда любая пылкая сучка может его совратить, даже выманив из-под бока у Геркулеса, который любит его бесконечно. Благодарю тебя, добрый Лик, за эти сведения, хотя они мне причинили нестерпимую боль. Ты — мой верный друг. Теперь я отправляюсь домой, в Грецию, но по дороге загляну в Трою, и если царь Лаомедонт не вернет мне Гиласа и не скажет, где его искать, я разнесу его город, не оставив камня на камне. Он уже кое-чем мне обязан. Он надул меня однажды с кобылами-людоедками, которых я оставил на его попечение, когда был там в последний раз.

— Будет хорошей вестью для всей Азии, если ты преподашь урок этим гордым троянцам, — сказал Лик. Может зайдешь к долионам и перкосиям и позаимствуешь у них несколько боевых галер? Насколько я слыхал, они жаждут повоевать с троянцами.

— Именно это я и сделаю, — сказал Геркулес. — Но что, Навозный Жук, двинемся в путь вместе или по отдельности?

— Было бы честью путешествовать в твоем обществе, благородный Геркулес, — отвечал Талфибий, — и немалой защитой от происков варваров, некоторые из которых столь же мало уважают вестников, сколь и белую личинку в орехе.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Минин из Синопа

Когда аргонавты обогнули мыс Лепте, который образует второй рог большого полуострова, напоминающего бычью голову, ветер внезапно переменился с западного на северо-восточный. Они гребли через залив со вздымающимися водами, окаймленный белыми камнями, а затем обогнули мыс Синоп, правый рог полуострова. У этого мыса — крутые склоны и плоская вершина, издали он кажется островом, потому что перешеек, связывающий его с сушей, очень низок. Маленькое беленое поселение, выстроенное на восточном склоне Синопа близ перешейка, навеяло миниям ностальгические мысли, ибо изящные, но добротные дома были такими же, как и в их родных городах в Греции. Ясон пытался высадиться на перешейке, но обнаружил, что тот защищен острыми известковыми рифами, в которых полно выбоин, поэтому отвел «Арго» назад к небольшому пляжу на самом полуострове и там вытащил на берег. Пляж был чудесно защищен как от западного, так и от северо-восточного ветра. Аргонавты сошли на берег и принялись разводить костер из прибойного леса; Эхион помахал рукой, дружески приветствуя юношу, который внимательно наблюдал за ними из-за невысокой, похожей на остроконечную башенку скалы, высившейся за пляжем. Он махал рукой в ответ и вскоре явился вновь, скача вниз с бешеной скоростью на прекрасном пафлагонском муле к ним. На нем была шапка из волчьей шкуры и ожерелье из волчьих зубов, он радостно выкликал имена фессалийцев — Корона и Эвридама, а также Адмета, царя Фер, которых узнал с вершины скалы по их символам и снаряжению. Это оказался Автолик из Трикии, миний, которого давно считали мертвым. За пять лет до того, он и два его брата двинулись с Геркулесом в поход в землю амазонок, но не вернулись. Когда Геркулеса о них спросили, он только и сказал, что они отстали от него в пути, вероятно, убиты пафлагонцами.

То была счастливая встреча. Автолик, братья которого Флогий и Делейон также были живы и прибыли вскоре после него, не видели своих сородичей-греков и ничего не слышали о милой сердцу Фессалии с тех самых пор, как Геркулес их бросил — ибо Автолик назвал поведение Геркулеса именно этим суровым словом. Оказывается, Флогий разболелся в пути, а Делейон растянул лодыжку; но Геркулес отказался их подождать или даже пройти меньше своих обычных тридцати пяти миль в день. Пришлось им задержаться, и Автолик великодушно остался с ними. Пафлагонцы хорошо обращались с ними, хотя они народ грубый и упрямый, но милосердный, и за доброту, проявленную пафлагонцами, он отплатил, познакомив их с несколькими полезными искусствами и науками, доселе здесь неизвестными. В частности, он и его братья указали местным жителям на ценность лесных пород, в изобилии растущих на холмах, таких, как клен и горный орех, которые в большой чести на западе, так как идут на столы и сундуки, и научили их выдерживать и обрабатывать дерево на вывоз. Братья также организовали ловлю тунца и пояснили своим хозяевам истинную ценность иноземных товаров, доставляемых в этот порт сушей из Персии и Бактрии. До того пафлагонцы позволяли своим союзникам-троянцам заключать сделки с армянскими купцами на ежегодной ярмарке и довольствовались ничтожной пошлиной с проданных товаров, но теперь Автолик и его братья посоветовали им непосредственно торговать с армянами, едва те вступают в страну, и получать, как посредники, разумную прибыль.

Три фессалийца разбогатели, приобретая и перепродавая такой товар, как тигровые шкуры, узорчатые ковры, бальзам, киноварь, охру, оникс, бирюзу, ляпис-лазурь и пластины галатской слюды, которую цари и князья вставляют в окна своих спален. Теперь каждый из них обладал мешком золотого песка, равным ему по весу, но все трое тосковали по Фессалии. Они содрогались при мысли об опасностях возвращения по суше, но, не будучи искусными кораблестроителями, не имели возможности вернуться морем, ибо не доверили бы свои жизни и сокровища троянцам. Флогий объявил, что он с радостью оставит здесь все свои сокровища, если так сможет снова увидеть «прекрасные увлажненные луга Иона и Летеоса, где пасутся племенные кобылы, резвятся жеребята, и пронзительный вой волынки коневода заставляет крепких мальчишек плясать под тополями».

Когда Ясон поведал им, что «Арго» держит путь в Колхиду, где он намерен добыть Золотое Руно из святилища Прометея, братья удивились и впали в уныние. Они знали о могуществе колхидского флота и о неприязни царя Ээта к новой Олимпийской вере. Но они сказали:

— Если вам случится мирно вернуться из Колхиды и доплыть до Синопа, ни в коем случае не отплывайте в Грецию без нас. За проезд мы заплатим вам половину всего золотого песка, которым владеем — золотого песка, брошенного гигантскими рогатыми муравьями Индии и похищенными у них смуглыми дандами, а также несколько мешочков с самоцветами.

Ясон ответил:

— Либо отправляйтесь с нами сейчас и помогите добыть Руно, либо оставайтесь здесь и не надейтесь на нас, когда мы поплывем обратно. Если вы едете с нами, мы не потребуем ни золота ни самоцветов за проезд, а только запаса пищи, которого хватило бы еще на несколько переходов нашего плавания.

Но Эхион сказал:

— Нет-нет, Ясон. Пусть найдут нам припасов, и кроме того, заплатят золотым песком столько, сколько каждый аргонавт сможет ухватить и переложить в свой мешок, не поднимая большого пальца; ибо это будет небольшое количество, им не станут завидовать, но все же достаточное. Но чтобы показать, что сам я жаждой золота не страдаю, я и пальца в мешок не суну.

В конце концов три брата, подкрепив свою храбрость мариандинским вином, решили взойти на борт и столковались об оплате. Эхион расстелил у них под ногами свое священное одеяние, как напоминание своим товарищам, что они не должны нарушать договора, поднимая большие пальцы или дважды лазая в мешок. Затем каждый из аргонавтов поочередно погрузил обе руки в мешок и, вытащив оттуда полные ладони песку, пересыпал его к себе. Анкей Большой, у которого были самые крупные лапищи, вытащил больше остальных, но рассыпал половину, пока нащупывал свой мешочек, то же случилось еще с несколькими. Анкей Младший, у которого были небольшие ладошки, натер их с обеих сторон до запястья жиром и осторожно пересыпал в свой мешочек все, кроме нескольких песчинок. Эхион похвалил изобретательность Анкея Маленького, а тот в ответ с жаром похвалил его, увидев, как он вытряхивает все складки своего одеяния и собирает, точно свой приработок, весь просыпавшийся песок — достаточно, оказалось впоследствии, сделать себе золотой чехол для оливкового жезла и золотой пояс с вырезанными на нем священными символами.

Ясон согласился подождать еще два дня, пока братья-фессалийцы приведут свои дела в порядок. Тогда Даскил, сын Лика простился с аргонавтами, так как они больше не нуждались в его услугах; ибо новобранцы были хорошо знакомы с прибрежными племенами до самых владений амазонок.