Виктор Сидоров - Федька Сыч теряет кличку

• Название: Федька Сыч теряет кличку
• Автор: Виктор Сидоров
• Жанр: Детская проза

---

Тимка уныло молчал – засмеют его теперь. И даже кличку, которую ему дадут ребята, тут же придумал: «Кастрюля». Фу ты, знал бы, действительно не связывался с Мыльничихой.

Светка внимательно оглядела ребят.

– А вы что такие кислые стали? Не нравится, что хвалят? Мне, например, очень приятно слышать. Еще бы! Брат – знаменитый мастер.

– Иди отсюда, – возопил Тимка. – Иди, а то получишь гулю под глаз.

Но Светка и бровью не повела.

– Не кричи, как сумасшедший.

И спокойно стала обходить «скворечник». Потом остановилась против ребят и безапелляционно заявила:

– Вот что, мальчики. В вашей мастерской я буду начальником. – Увидела, что Тимка силится от возмущения что-то сказать, добавила: – И не орите. И глаза на меня не пучьте. Сейчас я пойду за девочками, и мы уберем весь этот сор и вымоем пол. Это же мусорная яма, а не мастерская.

И снова по-хозяйски прошлась по «скворечнику».

– А вы пока стекла вставьте, – донесся ее звонкий голос из другой комнаты. – И пыль летит, и забраться кто-нибудь может. Андрюшка и Тимка переглянулись.

– Вот это – да! – прошептал Андрюшка.

– Ну ее к черту, – также шепотом ответил Тимка. Однако тут же добавил: – А стекла вставить, пожалуй, нужно: еще сопрут инструменты, да и сквозняк…

Андрюшка усмехнулся.

– Знаю, какой сквозняк! Идем уж.

ГЛАВА 8

Ребята любуются голубями. Вторая жизнь обогревалки. Яшка терпит поражение. Ваня бросается на шею. «Сыч!» Что осветила вспышка молнии. Взгляд под землю. Встретились, называется!

Высоко в небе кружилась стая голубей. Она легко носилась в солнечной лазури. Птицы то собирались вместе, то снова разлетались, казалось, они затеяли какую-то забавную, лишь им понятную игру.

Андрюшка и Тимка сидят на бревнах близ «скворечника» и следят за голубями.

День тихий, душный. В такую пору ничего не хочется делать, а сидеть вот так, не шевелясь и не думая ни о чем. «Вот бы туда забраться, – позавидовал голубям Андрюшка. – Там, наверное, прохладно, легко»…

Особенно привлекал внимание один голубь. Он то и дело уходил от остальных и, как стрела, поднимался вверх. И когда превращался в белую, едва заметную точку, камнем устремлялся вниз. Он так быстро падал, что, казалось, не сможет или не успеет расправить крылья и грянет о землю. Но почти у земли он легко выбрасывал крылья и молнией поднимался к самому солнцу.

Наконец голуби сделали большой последний круг и пошли на посадку. Андрюшка привстал, чтобы угадать, чьи они.

Но голубятник, видимо, не дал им сесть на крышу. Стая покружилась, покружилась и опустилась на купол церквушки. Голуби напомнили о многих напрасных дежурствах у церквушки, о вечерах, проведенных в вонючей полыни. Сколько уже пропало без пользы этих вечеров! Но ребята с завидным упорством продолжали следить за церквушкой. Добьются ли они чего?

Время! Его у Тимки и Андрюшки почти не осталось: с утра и до вечера они увлеченно работали в «скворечнике», а ночью торчали у церквушки. Ребята и сейчас бы уже давно работали, а не сидели тут, да Светка с девчонками занялись генеральной уборкой «скворечника». Когда они кончат?

– Дожили, – сплюнул Андрюшка. – Без спроса и зайти теперь нельзя…

Да, новые времена наступили для строительной обогревалки. Некогда захламленный пол блестел чистотой, стены старательно побелены, на окнах шторки. И это все сделали девчонки во главе со Светкой. Они же где-то раздобыли старый стол, три табуретки, скамейку и тоже принесли сюда. И больше не стало «скворечника». Светка переименовала его в мастерскую. И горе тому, кто осмеливался назвать ее по-старому! Целыми днями разносились отсюда смех, говор, стук молотков и звон железа. Стараниями Мыльничихи у ребят было столько работы, что они едва успевали с ней справляться.

Андрюшка сам случайно слышал, как Мыльничиха говорила:

– В нашем дворе не хлопчики, а золото. Такую мастерскую открыли, что и во всем городе не найдешь. И тебе кастрюльку починят, и утюжок исправят, и даже велосипеды ремонтируют… Если у вас, гражданочки, есть необходимость, зайдите к нам в мастерскую. У них все на сознательности: работа добрая и деньги не берутся…

Что еще говорила Мыльничиха, Андрюшка не стал слушать, шмыгнул в сторону, чтоб не заметили. Хоть и приятно, когда хвалят, но очень неловко. А на мастерскую спрос с каждым днем становился все больше и больше. Даже хозяйки других дворов зачастили сюда. Шли со всякой мелочью и с серьезными вещами. Одна женщина хотела ножную швейную машину привезти, чтоб отремонтировали, да ребята смущенно отказались.

– Не умеем еще, – с сожалением ответил Тимка.

Зря Тимка боялся, что ребята будут дразнить его «Кастрюлей». Получилось наоборот: многие просто завидовать стали его умению мастерить. Что там ни говори, а еще немало ребят, которые не только не знают, как, например, паять, но и паяльника-то в глаза не видели. Теперь почти все мальчишки и девчонки околачивались у мастерской: одни просто глазели, другие нерешительно и неуклюже помогали Тимке, Андрюшке и Светке. И потом, чумазые и гордые, ходили по двору, чтобы все видели, что они работают в мастерской.

Как-то примчалась сюда ватага Яшки Коржнева, шумная и взмыленная. Яшка приоткрыл дверь.

– Эй, кузнецы, у меня Алька расковался. Кто подкует?

Яшкины друзья дружно захохотали. Смеялся и сам Алька. После родительского собрания он дня два не разговаривал с Яшкой, но после того, как Коржнев подарил ему «Шерлока Холмса», стал снова его закадычным другом.

– Может, тут и сапожники есть? – орал Котька. – У меня ботинки порвались.

– А у меня, – вторил Димка «Дай, а?», – у меня в рубахе дырка.

Они орали наперебой, стараясь разозлить Тимку и Андрюшку. Но у тех как раз дело не ладилось с заклейкой камеры – или клей был виноват, или плохо обработали места склейки, – заплатки держались слабо.

Тимка лишь на минуту поднял голову, взглянул на орущих ребят и снова уткнулся в работу. Только Светка равнодушно сказала:

– Фи, какие дураки!

Это безразличие заметно охладило пыл ребят. Они приумолкли и уже без прежних усмешек стали наблюдать за работой. И когда Андрюшка с Тимкой, наконец, поставили последнюю заплатку, проверили камеру, забортовали ее, а затем накачали шины, Алька почесал затылок.

– А ловко у них получается…

Друзья хоть и промолчали, но согласились с Алькой: что ловко, то ловко! Андрюшка вывел велосипед во двор, прокатился, затем сел Тимка. Объехал вокруг «скворечника», пощупал шины.

– Все в порядке.

Яшка все это время молча с полуулыбкой наблюдал за Андрюшкой и Тимкой. Наконец, рассмеялся.

– Ну и драндулет! Колесница фараона Рамзеса Второго…

Алька обернулся к Яшке.

– Ты бы помолчал лучше…

– А тебе что? – окрысился Яшка.

– Ничего, а ты не насмехайся, – ощетинился вдруг Алька. – Привык над всеми смеяться, а сам ты какой? Что ты можешь делать? Ребята вон для Вани Тузова постарались, а ты «драндулет». Ты бы смог отремонтировать? – И сам ответил: – Ни черта не смог… Только одноглазых бандитов в подвале ищешь и то боишься…

Сердце у Яшки сжалось в комок: «Сейчас расскажет, как я закричал «Спасите!» и про синяк». Но Алька больше ничего не сказал. Да тут еще Андрюшка крикнул:

– Айда, ребята, Ване велосипед отдавать.

И все, кто был, двинулись за Андрюшкой. Яшка, делать нечего, тоже пошел с ребятами. «Вот ведь дрянь, – думал он об Альке. – Лучше бы ударил, чем так…»

Ваня играл на детской площадке. Увидел Андрюшку с велосипедом, ребят и все понял. Он помчался навстречу, но, не добежав, остановился. Растерялся: к Андрюшке броситься или к велосипеду. Бросился к Андрюшке, прямо на шею.

– Ну что ты, Ваня… Девчонка что ли? – смущенно проговорил Андрюшка. – Нельзя же так… Ребята смеяться станут… Но Ваня не слушал Андрюшку, висел на шее и лепетал:

– Спасибо, Андрюша, спасибо…

И вот Ваня встал на педали (не только с седла, но и с рамы ему еще не достать) и покатил по тротуару. Все ребята стояли, глядели на удаляющегося Ваню, улыбались и молчали. Да и что говорить-то? Разве и так не понятно?

А время все ближе и ближе к вечеру. На сердце у Тимки и Андрюшки стало тревожно: как сегодня пройдет их дежурство у церквушки? Тимка глянул на небо: опять тучи ползут. Хотя бы сегодня не было дождя. Не очень-то приятно сидеть в полыни ночью да еще вымокшему.

– Надо поесть сходить, – проговорил он. Андрюшка кивнул.

– Фонарик не забудь, как в прошлый раз…

Когда встретились, на улице стояла черная темень. Тучи заволокли уже все небо. Поднялся ветер. Он уныло шумел в деревьях, буйно гонял по двору клочки бумаг.

– Ну и погодка, – пробурчал Тимка ежась. – Может, сегодня не пойдем?

– Ну нет уж! Хоть камни пусть сыплются…