Игорь Мариукин - Нет больше той любви

• Название: Нет больше той любви
• Автор: Игорь Мариукин
• Жанр: О войне

---

Мариукин Игорь Нет больше той любви

Округи щерились ордой-саранчей
по грудь в грехе.
Земля бессильной самкой слез запаслась,
заскулила от ран…
…В пир историй,
кто чего стоит,
спрашивай у могил.
Нестор резвый,
озаглавь срез вый,
зрячему помоги…
Где мордует осень,
бились грудью оземь,
в кровь разбили лица
думой примириться.
..Где снега раздеты,
в голос воют дети.
Лапти износили
в поисках России.
Душу в клочья рвали
выродились в «тварей»…
Край, где правит ноготь,
светлым одиноко,
не расправить плечи,
нерв трубою лечат.
Я и сам помечен
одичалым смерчем.

(c) Калинов Мост

Санька появился у нас, когда снабженцы подвозили нам жратву — мол, заберите солдата, командирован к вам, а своих потерял. В том грандиозном бардаке, который творился в ту пору в Грозном, подобная ситуация была не редкостью, но нашему комбату чем-то новый боец показался подозрительным, и он, забрав его с собой, что-то там целый час выяснял по рации. Хотя на шпиона наш новый товарищ был похож меньше всего — рыжеволосый, веснушчатый нескладный детина лет двадцати двух-двадцати трех с простецкой улыбкой и «окающим» говорком. Сразу подошел к нам, без вступления всем начал пожимать руку, попутно начав свой монолог: «Доброго дня славяне, зовут меня Саня, фамилия Сомов, я с Волги, деревня Рогозино, вот мамку одну оставил, земляки есть? Работы-то у нас хрен чего найдешь, в Самару ездил — никому я там не нужен, разве только улицы мести, да вот учиться потом буду, а специальности-то нет у меня, кому в городе комбайнеры нужны? Деревня-то у нас уже теперь совсем пустая, колхоза не стало, а матери бы корову купить, очень она у меня это дело любит, с животиной возиться. Мамка думает, я на заработки на Кубань поехал, она у меня одна осталась, брата Афган десять лет тому забрал, погиб он там, а батя после того пить сильно начал, и восьмой год уже как утоп, срочную я в Карелии служил, стрелять умею, так что я вам пригожусь, тут у вас всех как-то по прозвищам зовут, так вот меня лучше зовите «Сомом», а не рыжим, так, как меня ребята в школе «рыжим» звали, поднадоело-то мне, а кормят вас как тут…» И так — бу-бу-бу все подряд рассказывает-басит, нимало не смущаясь, и просто глядя всем в глаза.

Мы немного опешили от такой «презентации», и как-то даже смутились даже наши остроязыкие Санька и Андрюха «Твиксы», вечно встречающие новичков подколками, и то — просто переглянулись и молча пожали ему руку.

Первый же день его пребывания среди нас был отмечен происшествием пропал боец, как в воду канул. Прапор Кузьмич бегает-матерится, все в недоумении — чтоб так, в первый день… Под вечер Санька появился, принес вещмешок набитый карамельками. «Голубок», по-моему. Килограммов шесть, не меньше. Оказывается, не получив никаких распоряжений по поводу того, чем заниматься дальше, он не придумал ничего лучше, как уйти знакомиться с новыми для себя местами. Конфеты выменял на рынке на кроссовки, которые привез с собой. Конфеты те — это отдельная песня: выцветшие фантики, выпущены они были, наверное, еще при социализме — сказать, что они были твердыми — это ничего не сказать: их вполне можно было трамбовать в гильзы для крупнокалиберного пулемета, засыпать пороху и использовать в качестве бронебойных патронов. Конфеты Санька (неслабо выгребший от Кузьмича за такой самовольный шоп-тур) раздал всем, «со знакомством вас» — как он говорил.

Твердые-твердые, а за день слопали мы их — солдатские зубы крепче всякой брони.

Пытливый ум Сома во всей красе проявился, когда из здания школы, разрушенной при обстреле, он взял несколько книг и глобус, и некоторое время носил всJ это богатство с собой — кроме глобуса, который мы приспособили да простят нас педагоги — под футбольный мяч, правда, в качестве мяча модель нашей Земли прожила недолго: при второй игре импровизированный мячик разлетелся вдребезги, но результат первого матча, когда разведка (мы) победили десантуру cо счетом 10:6, еще долго оставался предметом обсуждения.

«Ассортимент» найденных Санькой книг не помню, точно только знаю, что среди них был то ли русско-португальский, то ли русско-испанский разговорник, потому как Саня с энтузиазмом взялся за освоение иностранного. Басовитый голос Сома превращался в противный тенорок, когда он довольно громко повторял фразы, 90 % из которых составляли две: «Комо пермиссио сеньора» и «Ста бьен, грациас». И так по сто раз на дню, в течение недели. Своими лингвистически-вокальными упражнениями он довел до ручки не только нас, но и нашу овчарку Дину, которая дня через три только завидев, как Саня берет в руки маленькую книжку, скуля и испуганно прижимая уши, лезла под бэтэр, при всем том, что на выстрелы-взрывы она вообще не реагировала. Закончилось тем, что какая-то добрая душа закинула Санькин самоучитель куда-то, и наш полиглот закончил с занятиями.

Точно еще была книга о спорте, нечто вроде краткой энциклопедии о великих спортсменах XX века. Не знаю, в какой информационной изоляции жил Санька у себя в селе, но многие вещи, узнаваемые им впервые, изумляли его, как ребенка. Чем-то запал ему в душу вычитанный из этой энциклопедии американский спортсмен начала века «резиновый человек» Рэй Юри — прыгун с места в высоту-длину (был в начале века такой вид спорта, даже имел олимпийский статус). И началось… Чуть свободная минута — Саня чертит линию, и давай с места сигать в длину, меряет что-то там потом коротенькой линеечкой. Народ от смеха покотом ложился, когда Саня в полной экипировке громыхал своими прыжками, а потом с линейкой, ползая на карачках, мерил свои результаты. Капитан Мусаев и то заинтересовался нашей будущей олимпийской звездой, особенно когда увидел, что Саня скачет, взяв в руки обломок от гусеничного трака (для увеличения нагрузки, как он говорил). Совершенно офигевший Муса минуту молча наблюдал за этим, а потом, когда мы ему объяснили, что тут происходит, посоветовал: «Ви би еще плиту минометную этому Брумелю на шею павэсили, для нагрузки!»

Несмотря на такие вот фокусы народ Саньку любил, и если потешались над ним — то беззлобно, а уж поссориться с ним так вообще было невозможно.

Сом же очень близких друзей не имел, его благожелательное и доброе отношение распространялось на всех скопом, никогда в помощи не откажет, да чаще всего его и просить не надо — Саня всегда сам появлялся там где надо, а в ответ на попытки благодарности смущенно разводил руками и басил: «Да хрена ль там, свои ж люди!»

Как-то вечером Санька, покрутившись около нашего радиста Димона — «Кактуса» снова пропал. Как оказалось потом, связавшись по рации с ближайшим блокпостом (километрах в трех от нас) Санька дернул туда в гости к найденному земляку. Обратно он появился часа в два ночи с двумя бачками каши, побудил полроты своим басом: «Славяне, я вам каши принес, давайте есть пока теплая!» Ну что ты ему скажешь?

Каша кашей, если бы не одно маленькое «но» — Саня и туда и обратно топал по минному полю (без малейшего понятия о его существовании), которым наша инженерная служба третьего дня отгородила нас от подозрительного участка зеленки, а только сегодня утром командир наших саперов старший лейтенант Проханов стучал себя пяткой в грудь перед комбатом, что даже мышь там не пройдет, (кстати, свою службу минное поле таки сослужило — на следующую ночь было порядка пяти подрывов со стороны зеленки, кто там попал — мы не ходили проверять).

Чудил еще не раз наш Саня, да только всJ уже и не упомнишь.

Как-то утром получаем сообщение по рации, что наш второй разведвзвод нашел недалеко от нас пару блиндажей-складов оружия чичей, сами ребята, сообщив, что там чисто, и можно всJ это забрать, пошли дальше. Ну — забрать, так забрать, собрались-поехали (что-то около 10 км от нашего расположения). Санька напросился с нами — Кузьмич не возражал. «Урал» бортовой, БМП-ха, нас 15 человек. Выехали после обеда. Как-то никому не пришло в голову, что ситуация с состоянием «чисто» за полдня могла и измениться. Доехали, троих оставили у техники, остальные выгрузились, пошли искать по указанным координатам. При подходе к предполагаемому месту кто-то из первых троих поймал мину: Мишку — «Кузнеца» сразу наповал, двоих (Филиппа Копылова «Филина» и Славика «Рокки») ранило тяжело. И понеслось — со всех сторон нас начали поливать, и место такое — что мы посреди зеленки на почти голой опушке, с реденькими кустиками, а откуда бьют и не сразу сообразишь, чуть поодаль вокруг нас плотные кусты-деревья, холм справа вообще утонул в растительности. Вот тебе и съездили за оружием! Все залегли мордой в землю и продвигаемся к кустам, отстреливаясь наугад. Благо рядом, доползли все, только Витьку «Бороду» в плечо зацепило. Санька притащил за собой Филина, а Андрюха «Твикс» — Славика.