Густав Эмар - Маисовый колос

• Название: Маисовый колос
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: РИЦ Культ-информ-пресс
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-8392-0023-9

---

— Мигель! — вскричала она, обернувшись и вскакивая со своего места.

Движение ее было так стремительно и на ее мертвенно-бледном лице выражалось такое презрение, что молодой человек остановился, как пораженный громом, вместо того, чтобы обнять ее, как он намеревался сделать и как всегда делал.

— Кабаллеро, — поправилась донна Аврора сдержанным, холодно-вежливым голосом, — матери моей нет дома.

— Кабаллеро?! Матери моей нет дома! — повторил дон Мигель в полном недоумения, не веря своим ушам. — Клянусь честью, Аврора, я совершенно не понимаю, что означают твои слова и твое странное поведение.

— Я хочу сказать, что я одна и в праве ждать от вас уважения, как к беззащитной девушке.

Дон Мигель покраснел.

— Аврора! — воскликнул он. — Скажи мне, ради Бога, шутишь ты надо мной, или я сошел с ума и вижу и слышу совсем не то, что есть в действительности?

— Вы лишились не ума, сеньор, а кое-чего другого.

— Другого?

— Да.

— Чего же именно, Аврора?

— Моего доверия и уважения, сеньор.

— Твоего доверия и уважения?!

— Да, сеньор... Впрочем, что вам в моем уважении и доверии! — с презрительной улыбкой добавила девушка.

— Аврора! — воскликнул дон Мигель, приближаясь к ней.

— Стойте, кабаллеро! — резко произнесла девушка с полным достоинства жестом, простирая руку вперед. — Дальше ни с места!

Проговорив эти слова, она спокойно заняла свое прежнее место, между тем как растерянный и смущенный молодой человек оперся рукой о спинку стоявшего перед ним кресла. Он весь дрожал и не находил, что сказать.

Прошло несколько минут тяжелого молчания. Наконец дон Мигель, овладев собой, проговорил:

— Сеньорита, надеюсь, что вы не откажете сообщить мне причину, по которой я так неожиданно для меня лишился вашего уважения и доверия.

— Я не нахожу нужным и даже считаю себя в праве не отвечать на ваш вопрос, сеньор, — сказала донна Аврора с тем высокомерием, которое женщины всегда выказывают к любимому человеку, когда считают себя оскорбленными им.

— Сеньорита, — продолжал дон Мигель, — если все, что вы сказали, — шутка, то я нахожу, что она продолжалась слишком долго, и прошу прекратить ее; если же это серьезно, то вы совершаете самую ужасную несправедливость.

— Я говорю совершенно серьезно и подчиняюсь всем последствиям сказанного мной, — сухо ответила молодая девушка.

Дон Мигель опять не нашелся, что сказать, и в полном отчаянии смотрел на свою собеседницу, вдруг так изменившуюся к нему.

Наступила новая пауза.

— Аврора, — почти робко вымолвил, наконец, молодой человек, — если я вчера так рано покинул вас, то только потому, что у меня было очень важное дело...

— Сеньор, я вас на привязи никогда не держала и не намерена была держать. Вы совершенно свободны в своих действиях.

— Благодарю вас, сеньорита.

— Не за что, кабаллеро. Позвольте лучше мне поблагодарить вас.

— За что, сеньорита?

— За ваше поведение, сеньор.

— За мое поведение?

— Вы, вероятно, только и способны сегодня на то, чтобы повторять мои слова! — насмешливо проговорила молодая девушка.

— Я повторяю их потому, чтобы лучше понять.

— Напрасный труд, кабаллеро!

— Почему же?

— Человек, имеющий не только два глаза и два уха, но и две души, должен понимать сразу все, что ему говорят.

— Аврора, — воскликнул дон Мигель, начиная раздражаться, — повторяю, вы совершаете страшную несправедливость по отношению ко мне! Я требую немедленного объяснения!

— Вы требуете?

— Да, сеньорита, требую!

— Не угодно ли вам будет доказать свое правотребовать.

— Аврора!

— Что прикажете, сеньор?

— Довольно, наконец, этой жестокой игры!

— Вы находите...

— Я нахожу, что если все это не игра, то избранный вами способ развязаться со мной совершенно недостоин таких людей, как вы и я. Три года глубокой, преданной любви к вам дают мне право узнать причину вашего странного поведения и просить вас объяснить мне, что дало вам повод так оскорблять меня.

— А! Вы теперь просите, а не требуете?.. Это дело другое, сеньор, — сказала донна Аврора, окидывая молодого человека презрительным взглядом.

— Если хотите, то прошу, сеньорита. Но имейте в виду, что я не уйду отсюда, пока вы не объясните мне значения всей этой сцены!— крикнул дон Мигель, с такой силой сжимая ручку кресла, что она треснула.

— Успокойтесь, пожалуйста, сеньор!— проговорила молодая девушка. — Мебель поставлена здесь не для того, чтобы вы ломали ее, притом вы напрасно изволите возвышать голос: во-первых, вы находитесь в присутствии дамы, а во-вторых, ваш голос может вам понадобиться в другом месте, здесь же вы совершенно непроизводительно тратите его.

Дон Мигель вздрогнул, точно его ударили по лицу.

— Боже мой! Боже мой! — простонал он, схватив себя за голову. — Если я еще не сошел с ума, то, наверное, скоро сойду!

Донна Аврора молчала, обрывая лепестки прекрасной махровой розы.

— Аврора, — снова начал молодой человек, опуская руки и глядя на девушку глазами, полными отчаяния, — я не ожидал от вас такой несправедливости!.. Объясните же мне, наконец...

— Что же вам объяснить? «Несправедливость» свою, что ли?

— Да... я все время только об этом и прошу.

— И глупо делаете, кабаллеро!.. В настоящую эпоху несправедливость вошла в обычай, просить же объяснения несправедливости строго воспрещено.

— Это, к сожалению, верно, сеньорита, но только в области политики; я же предполагал...

— Ну, договаривайте, что вы предполагали?

— Что мы с вами занимаемся вовсе не политикой.

— В таком случае вы сильно заблуждаетесь, сеньор.

— Как, сеньорита, вы думаете...

— Да, сеньор, я имею основание думать, что вы только ради интересов политики и поддерживали со мной отношения.

Дон Мигель понял, что собеседница упрекает его за услугу, о которой он просил ее своим письмом, написанным ночью. Этот удар, нанесенный его деликатности, заставил молодого человека покраснеть от стыда. Что же касается девушки, то она смотрела теперь на него более с жалостью, нежели с гневом.

— Я думал, — начал дон Мигель, — что донна Аврора Барро достаточно расположена к Мигелю дель Кампо, чтобы не счесть за труд какую бы то ни было услугу, особенно, если дело идет о жизни одного из его друзей, а может быть, и о его собственной.

— О, что касается последней, кабаллеро, то донне Авроре Барро это совершенно безразлично!

— Да, сеньора?

— Да, сеньор... Донна Аврора Барро отлично знает, что если сеньору дель Кампо будет угрожать какая-нибудь опасность, то у него есть прекрасное, скрытое убежище, вполне комфортабельное и охраняемое гением счастья, в котором он всегда может укрыться.

— У меня? Убежище?!

— Кажется, речь идет именно о вас, кабаллеро.

— Убежище, «охраняемое гением счастья», в которое я всегда могу укрыться? Где же это убежище, желал бы, я знать, сеньорита?

— Вы, очевидно, сегодня очень плохо понимаете по-испански, сеньор, поэтому я лучше, перейду на французский язык; быть может, на этом языке вы скорее поймете меня... Итак, сударь, повторяю вам по-французски, что у вас есть прекрасное убежище... грот Армиды... волшебный Дворец... Неужели вы и теперь еще не догадываетесь, о чем я говорю, господин дель Кампо?

— Нет! Это становится невыносимым!

— Напротив, сударь, по-моему, напоминание об этом волшебном убежище должно быть для вас очень приятно.

— Аврора! Пощадите меня, ради Бога.

— Ах, вам, вероятно, не понравилось, что я сравнила ваше тайное убежище с гротом Армиды? Ну, так назовем его островом Калипсо, а вас — Телемаком... Надеюсь, вы теперь довольны?

— Да, скажите мне толком, на что именно вы делаете такие... ядовитые намеки!

— Неужели вы все еще не догадываетесь, сеньор?

— Аврора, ведь это пытка!

— Вовсе нет... Это, напротив, очень приятное... развлечение.

— Да?

— Да... Я говорю о существовании вашего волшебного грота, дворца или острова, не знаю, какое из этих названий вам более нравится. Скажите, пожалуйста, сеньор, там действительно, очень хорошо?

— Да где же находится это...

— В Барракасе, кабаллеро, в Барракасе!

С этими словами молодая девушка встала, повернулась к дону Мигелю спиной и начала прохаживаться по гостиной, терзаясь ревностью, вновь со страшной силой проснувшейся в ней.

— В Барракасе?! — воскликнул дон Мигель, догоняя молодую девушку.

— Да, сеньор... Разве вы там не бываете? — спросила она, глядя на него через плечо. — Во имя нашей прежней... дружбы я советую вам все-таки лучше стараться не быть раненым, потому что как ни таинственно ваше, убежище, но оно легко может быть открыто посредством докторов, аптекарей...

— Аврора! Ты положительно убьешь меня, если не объяснишь своих более чем странных слов!