Федор Раззаков - Страсть

• Название: Страсть
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-38918-6

Популярные люди не любят, когда кто-то вторгается в их личную жизнь. Однако хотят они этого или нет, такое вторжение – естественный элемент их звездной жизни.

Это своего рода расплата за популярность. Даже во времена СССР, когда такого явления, как светская жизнь, официально не существовало, публику все равно больше всего интересовала не творческая сторона жизни известного человека, а интимная. То есть кто из звезд на ком женат, сколько детей имеет и какую зарплату получает. Увы, но в советские времена средства массовой информации эти подробности никогда не афишировали, что побуждало людей довольствоваться самыми невероятными слухами и сплетнями. Сегодня с этим стало проще: пресса мало пишет о творчестве, зато светскую жизнь звезд освещает со всеми подробностями. Как ни странно, но даже этот избыток информации не решил проблему окончательно: по поводу интимной жизни многих российских звезд продолжают ходить самые невероятные слухи. Эта книга проливает свет на многие тайные, скрытые стороны жизни российского бомонда. Но она не вторгается в личную жизнь, она рассказывает о том, о чем сами звезды просто не успели нам рассказать.

---

Михаил БОЯРСКИЙ

Свою первую любовь Боярский встретил в конце 60-х, когда учился в Ленинградском институте театра, музыки и кино. Это была красивая, разбитная казачка с раскосыми глазами. С Боярским они выглядели отменной парой, и многие им откровенно завидовали. Однако на пути у влюбленных встала мама Боярского. Ей не хотелось, чтобы сын связывал себя узами брака с иногородней, и она долго отговаривала его от женитьбы: сначала, мол, институт закончи, а уж тогда… В итоге ко времени окончания института Боярский к своей казачке охладел. И она, поскольку не имела прописки, вынуждена была уехать из Ленинграда в свою провинцию.

Боярский же после окончания ЛГИТМиКа попал в Театр имени Ленсовета, и именно там встретил свою нынешнюю жену. На календаре был 1973 год. Их близкое знакомство состоялось во время репетиций спектакля «Трубадур и его друзья», где у Боярского была главная роль. На роль Принцессы претендовало сразу несколько молодых актрис, но Боярский выбрал себе в партнерши 19-летнюю Ларису Луппиан.

Лариса родилась в Ташкенте в многонациональной семье: ее отец был немецко-эстонских кровей, мама – русско-польских. В Театр Ленсовета она пришла в самом начале 70-х, когда училась на втором курсе того же института, что и Боярский, – ЛГИТМиКа. После прекрасного дебюта в спектакле «Двери хлопают» ее стали охотно снимать на телевидении.

Лариса Луппиан вспоминает: «Когда я в институте увидела Мишу впервые, он был побрит наголо (уж не знаю, в связи с чем) и выглядел как бандит. Так что серьезного внимания я на него не обратила, тем более что он тогда встречался с очень красивой девушкой, казачкой. Мы редко виделись, потому что учились на разных курсах. А уж когда он пришел в театр Ленсовета и мы вместе стали репетировать спектакль «Трубадур и его друзья», то присмотрелась к нему, и он мне очень понравился. Я полюбила его за красоту, а особенно – за кончик носа: очень уж красиво вырезан… Миша был такой обаятельный, общительный, остроумный, хлебосольный, щедрый – душа компании! Веселые были времена, и на фоне этого веселья протекал наш роман. Мы «репетировали» романтические поцелуи очень упорно, долго и… с удовольствием. Скоро мы начали встречаться уже не в декорациях, а в жизни. Сначала очень целомудренно: ходили держась за руки, ничего «такого» у нас и в помине не было. Мы даже спали в одной постели, нежно обнявшись, но без продолжений. Миша просто старался меня не обидеть, очень бережно ко мне относился. Почти год прошел, прежде чем мы решились на полное сближение. И когда это наконец произошло, он вдруг надолго пропал! Помню, я так переживала, мучилась: почему? В театре натыкалась на его холодное: «Привет!» – и все, расходились в разные стороны. Я ничего не спрашивала, не звонила, а дома каждый день рыдала в подушку. Так продолжалось примерно с месяц. Но как-то на одном банкете мы вдруг закружились в танце, обнялись и… больше не расставались. Думаю, он испугался тогда: такой красивый петух, а тут какие-то серьезные отношения, обязательства… Но и потом он частенько оставлял меня одну. Мог уйти на какой-то праздник, ни слова не сказав. Новый год всегда праздновал у своей мамы. Я сижу дома одна, у меня истерика, еле сдерживаю желание покончить с собой, и вдруг в последний момент, где-то за час до боя курантов, раздается звонок с милостивым приглашением. Мы проводили часик с его мамой, а потом отправлялись к кому-нибудь в гости. У нас была изумительная компания: Толя Равикович, совсем юный в то время Сережа Мигицко… Мы готовили капустники, играли в массовке, ездили за город, хохмили, пили вино».

Стоит отметить, что родители Боярского по-разному отнеслись к очередному увлечению своего сына. Мама опять была недовольна его выбором (Лариса тоже была иногородней) и даже звонила девушке и просила оставить ее сына в покое. А вот отец, наоборот, поощрял: «Давай, Мишка, очень интересная девушка». И Боярский выбрал сторону отца.

В Театре Ленсовета к этому роману тоже относились по-разному. Например, главный режиссер Игорь Владимиров даже угрожал Боярскому. Однажды вызвал его к себе в кабинет и прямым текстом заявил: «Не трогай Ларису!» Судя по всему, он сам имел определенные виды на молоденькую актрису (числился за Владимировым такой грешок). Поэтому, чтобы не раздражать коллег, влюбленные маскировались: в театр входили через разные подъезды.

Роман Боярского с Луппиан продолжался четыре года. Он не прервался даже тогда, когда Боярского «забрили» в армию. Правда, служба у него была из разряда «не бей лежачего» – возле дома (он служил барабанщиком на Черной речке). Ему даже его длинные волосы разрешили не стричь и регулярно отпускали домой. Однажды он позвонил Ларисе и попросил выглянуть в окно. «Я тебе на канализационном люке, слева от трамвайной остановки, подарок оставил. Могут спереть…» – сообщил Боярский. Лариса выглянула, а на этом самом люке – Боярский! Он ей из соседней будки позвонил.

Поженились Боярский и Луппиан летом 1977 года. Вспоминает Лариса:

«В один прекрасный день, когда я стала будить Мишу с очередным (20-м!) ультиматумом: «Пойдем в ЗАГС!», – он, сонный, чтобы отвязаться от меня, неожиданно согласился. А мы уже как-то подавали заявление, три месяца ждали, потом ему было некогда – словом, тогда удалось увильнуть. Он решил, что и теперь отсрочка его спасет, и спокойно подчинился. Миша не подумал только об одном – ЗАГС был тот же самый, и, на мое счастье, нас узнали: «Ой, а что же вы не пришли в прошлый раз? Давайте ваши паспорта!» Миша, ни о чем не подозревая, отдал свой паспорт (мало ли зачем, может, для заявления что-то нужно уточнить), а они – шлеп! – и выносят наши паспорта уже со штампами! Так мы и поженились – без свидетелей, фаты и колец… Миша очень обрадовался, был просто счастлив, что удалось избежать этой нудной процедуры. Мы зашли в маленькое кафе «Сайгон» на углу Владимирской, выпили по пятьдесят граммов коньячку и отправились на репетицию. Месяц никому ничего не говорили, а осенью в театре очень скромно отпраздновали свадьбу.

Что интересно, Миша сразу же превратился в мужа: посолиднел, посерьезнел, принялся делать покупки, приносить продукты, что-то ремонтировать, обновлять в квартире, переставлять мебель. Помню его первое крупное приобретение – телевизор. Он очень любил делать сюрпризы. Как-то позвонил из Узбекистана, где был на гастролях, и скороговоркой сказал: «Лара, я тебя жду в Одессе послезавтра в 11 утра у Дюка». Я тут же без долгих сборов лечу в Одессу, подхожу к Дюку, идет Миша, красивый, с развевающимися волосами, и говорит: «Мы отправляемся в круиз в Батуми».

Между тем, помимо семьи, немалую роль в жизни Боярского занимало творчество. Он по-прежнему играл в Театре Ленсовета, снимался в кино. Однако только в 1978 году сумел заполучить роль, которая мгновенно сделала его суперпопулярным. Речь идет о роли д’Артаньяна в телефильме «Д’Артаньян и три мушкетера». Съемки фильма велись летом во Львове и Одессе и были похожи на один сплошной сабантуй. Знай Лариса о том, что творится на тех съемках, она бы сто раз подумала, прежде чем отпускать туда своего мужа. (Сама она тем летом снималась в фильме «Поздние встречи» с Алексеем Баталовым.)

Вспоминает Михаил Боярский: «Мы были молоды, азартны, у нас были миллионы баб, шпаги, кони! В кадре потребляли только натуральные продукты: вино так вино, окорок так окорок! А когда пытались заменить все это реквизитом, мы обращались к системе Станиславского: не можем, мол, не выходит…

И с женщинами все было в порядке, потому что массовка большая. В одном автобусе – те, кого отобрал помреж, а в другом – те, кого отобрали мы. Он не мог понять – что это за женщины? Откуда такие полные автобусы? Да можно было просто на улице подойти и сказать: «Девушка, не хотите ли сняться? В кринолине, с причесочкой…» И она была счастлива, и мы получали удовольствие…

Мы тогда создали свое собственное государство, свои законы. Деньги у нас были в одном ящике, кто рубль клал, кто три, у кого что имелось. Спали в одном номере. То есть у каждого, конечно, был свой номер, но спали в одном. И не одни. Мы смотрели любые запрещенные фильмы и даже эротику – у нас стоял не какой-нибудь видеомагнитофон, а огромная кинопередвижка, экраном служил потолок. А фильмы привозили ребята из милиции. Они конфисковывали эти ленты, а мы с ними дружили. Девчонки приходили толпами – кто с пивом, кто с водкой. Кто уже с наколкой, как у миледи, – лилией. Лилия на заднице, лилия на груди, лилия на плече… Они все тоже были заражены музыкой Дунаевского, этой вакханалией. Утром на съемку – в автобус, за город, потом – костры, колбаса на шпагах, вино… Жизнь была такая бурная и радостная! Меня любили, и мне изменяли, я ползал по балконам, спускался на веревках, тонул и спасал, был бит и сам бил. Горел автобус, и мы его тушили…

Ничто не делалось в одиночку, никто не имел права ухаживать за женщиной один – только вчетвером. Познакомь. Представь. Деньги отдай. Вместе ухаживаем за ней. Вместе угощаем. Вместе провожаем. Четыре девушки – хорошо. Двадцать четыре – еще лучше…»