Сергей Романовский - От каждого – по таланту, каждому – по судьбе

• Название: От каждого – по таланту, каждому – по судьбе
• Автор: Сергей Романовский
• Жанр: Публицистика

Каждая творческая личность, жившая при советской власти, испытала на себе зловещий смысл пресловутого принципа социализма (выраженного, правда, другими словами): от каждого – по таланту, каждому – по судьбе. Автор для иллюстрации этой мысли по вполне понятным причинам выбрал судьбы, что называется, «самых – самых» советских поэтов и прозаиков. К тому же у каждого из них судьба оказалась изломанной с садистской причудливостью.

Кратко, но в то же время и достаточно полно рисуются трагические судьбы С. Есенина, В. Маяковского, М. Цветаевой, О. Мандельштама, Б. Пастернака, А. Ахматовой, М. Горького, М. Булгакова, А. Фадеева и А. Платонова.

Все предлагаемые вниманию читателей очерки основываются на новейших исследовательских материалах. Написаны они на строго документальной основе, в них нет подмены фактов авторскими домыслами. Автор лишь, что вполне естественно, предложил вниманию читателей свое вúдение судеб этих замечательных писателей.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Так и Фадеев: уже в конце 20-х годов, по мнению В.Г. Боборыкина, он не был писателем, у него остался лишь навык «склáдного» письма, который вполне сгодился для литературы агитпропа. Причем самое печальное в том, что Фадеев искренне уверовал в мощь своего теоретического дарования, он перестал различать диалектическую трескотню и научную работу литературоведа.

И не он один. Этим страдали все без исключения функционеры «пролетарской литературы». Ради утверждения идейного единовластия и в без того оскудевшем потоке советской литературы они были готовы на всё. Именно рапповцы затоптали главного редактора «Красной нови» А. Воронского, мертвой хваткой вцепились в Маяковского и до того довели вконец растерявшегося горлана, что он, лидер ЛЕФа, вступил в РАПП. Нацелили свой пролетарский оскал и на М. Горького. Достаточно полистать журнал «На литературном посту» за один только 1928 г., чтобы почувствовать аромат эпохи.

Что уж говорить о безответных М. Булгакове, Е. Замятине, А. Платонове, В. Вересаеве, Л. Леонове, К. Федине, если рапповцы наотмашь били А. Толстого и М. Шолохова (своего сочлена, между прочим).

Фадеев прекрасно проявил свою оглядочную принципиальность в истории с публикацией повести А. Платонове «Впрок» (Подробно мы ее опишем в очерке о Платонове. Пока лишь коснемся тех штрихов этой истории, которые как нельзя лучше характеризуют именно Фадеева).

Итак, в 1931 г. главный редактор «Красной нови» А. Фадеев печатает в своем журнале весьма острую сатиру на ускоренную коллективизацию – повесть А. Платонова «Впрок». На беду Фадеева повесть прочел Сталин. Фадеева вызвали в Кремль. Получив свою дозу вливания, Фадеев обещал сделать всё, что от него потребовали.

В № 5-6 «Красной нови» за 1931 г. Фадеев публикует свой критический анализ только что им же одобренной повести. И выяснил наш герой, что «одним из кулацких агентов… является писатель Андрей Платонов, уже несколько лет разгуливающий по страницам советских журналов… Повесть Платонова «Впрок» с чрезвычайной наглядностью демонстрирует все наиболее типичные свойства кулацкого агента самой последней формации периода ликвидации кулачества как класса и является контрреволюционной по содержанию».

Взял принципиальный партиец розги и сам себя высек.

Всему рано или поздно приходит конец. Пришел конец и РАППу. Причем для многих неожиданно. В 1932 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций». Все бывшие литературные функционеры РАППа засуетились и запаниковали. Все. Кроме Фадеева. Чутье и тут его не подвело.

Рассуждал примерно так: постановление правильное и принято оно вовремя. Коснется лишь управляющих структур, заденет покой литературной бюрократии. База же, на которую они опирали свой рык, останется той же. Придется просто сменить вывески, а идеологический кнут постараться из рук не выпустить. Он еще пригодится, чтобы в чувство приводить своих заблудших братьев.

Фадеев оказался прав. В таких вопросах он не ошибался.

В статье «Литература и жизнь» (1933 г.) решение ЦК о ликвидации РАПП Фадеев назвал «историческим». Почему пришло время объединить все писательские группировки? Потому, считает Фадеев, что слившись воедино, писатели быстрее разглядят «врага» в своей среде, он ведь действует «тихой сапой» и так просто его не распознаешь. Но когда осталось одно «корыто» на всех, а толкающихся около него – тьма, то первые, прорвавшиеся к нему, и окажутся вскоре «врагами». А как иначе добыть себе место у писательского распределителя?

8 августа 1934 г. на совещании критиков (в преддверии I съезда Союза советских писателей) Фадеев пошел еще дальше: мало того, что он признал «историческим» постановление ЦК 1932 г., он еще облил грязью всех своих бывших со-РАППовцев, которые не покаялись публично, что более 10 лет «маялись» пролетарской литературой. Вот его слова: «Таких людей, как Авербах, Макарьев, считают чуть ли не принципиальными людьми, потому что они не “каются”, как будто они самые стойкие. Это не стойкость – это беспринципность… (? – С.Р.). Мы должны сейчас от имени партии работать – иначе никак нельзя. Чем дольше будут люди со своими пустышками носиться, отстаивать идейки группы, тем хуже будет – вздор это».

* * * * *

1934 год положил конец литературной групповщине: писателей собрали под одной крышей, дали в руки единый на всех «метод» социалистического реализма и заявили недвусмысленно – партия от них теперь ждет только правильные произведения, ведь все они в Союзе советских писателей. Так что извольте соответствовать, дорогие товарищи!

И Фадеев старался.

8 мая 1934 г., когда во всю шла подготовка к I съезду ССП, «Правда» публикует совместный труд Фадеева и П.Ф. Юдина, советского философа-диалектика, будущего академика и главного специалиста по «теории научного коммунизма». В этой статье была дана «руководящая установка» (В.Г. Боборыкин) для всей советской литературы. «Наша действительность, – пишут соавторы, – величественна и богата. На смену сегодняшнему дню идет еще более величественное и прекрасное будущее. Это будущее не фантазия, а возможность, научно обоснованная, практически доказанная, проступающая уже сегодня. Советская художественная литература обязана в живых образах показать это будущее миллионам трудящихся людей, чтобы поднять их волю и энергию на борьбу за торжество социализма во всем мире».

Этой своей установкой Фадеев и Юдин сразу поделили писателей на тех, кто способен показать это будущее, и на всех остальных. Рапповский вирус все же оказался неистребим: никак Фадеев не мог без раскола, без окололитературной возни, без склоки. А как иначе карьеру сделать, если не соответствовать.

И он старался.

Эти его старания быть во власти оказались столь прямолинейно неприличными, что даже Горький насторожился и, убоясь, что советская литература окажется под пятой людей неодаренных, зато наглых, стал принимать меры, т.е. писать свои «мнения» советскому руководству.

Сразу по окончании I съезда ССП 30 августа – 1 сентября 1934 г. Горький пишет обстоятельное письмо в ЦК: «Писатели, которые не умеют или не желают учиться, но привыкли играть роли администраторов и стремятся укрепить за собою командные посты, остались в незначительном меньшинстве. Они – партийцы, но их выступления на съезде были идеологически тусклы и обнаружили их профессиональную малограмотность… Это видно из речей Панферова, Ермилова, Фадеева, Ставского и двух, трех других».

И еще одна цитата из того же письма: «Лично я знаю людей этих весьма ловкими и опытными в «творчестве» различных междоусобий, но совершенно не чувствую в них коммунистов и не верю в искренность их. Поэтому работать с ними я отказываюсь, ибо дорожу своим временем…»

Далее Горький ставит партии ультиматум: если указанных им литераторов введут в правление, он работать не будет.

Подействовало: Фадеев остался за бортом литературной номенклатуры и разобиженный уехал на Дальний Восток.

Но обижался он недолго: в июне 1936 г. умер Горький, его место в Союзе писателей занял В.П. Ставский (Кирпичников), а тот незамедлительно призвал к себе Фадеева. Он снова мог не писать, а наставлять как член Президиума ССП.

В.Г. Боборыкин отметил, что, находясь на партийном посту (должность одного из руководителей ССП Фадеев так и расценивал), Фадеев был просто не в состоянии принять ни одного самостоятельного решения. Он верил абсолютно всему, что шло «сверху», без указующего перста он терялся, не зная, в каком направлении дует сегодня ветер и какими словами надо разоблачать врагов. Если же случалось так, что указания давал лично Сталин, то Фадеев не знал удержу в своей готовности услужить вождю.

… Сталин неодобрительно отозвался об автобиографическом романе А.Ю. Авдеенко «Я люблю» (1933 г.). Фадеев тут же дал указание разобрать на запчасти этого писаку, что и было незамедлительно исполнено. Зато вождь похвалил Ванду Василевскую, сказал:

– Ванда выше Панферова.

И тут фадеевская реакция была стремительной: Панферов попал в критическое чистилище, а столь же бездарная Ванда Василевская тут же пошла в гору.

Фадеев «целиком и полностью» одобрил предельно грубые статьи в «Правде» 1936 г.: «Сумбур вместо музыки», «Балетная фальшь», «Какофония в архитектуре», «О художниках-пачкунах». Это «хорошие и правильные статьи», – сказал Фадеев. Они были написаны точь-в-точь так, как он сам неоднократно писал в годы бесчинства РАППа. Ему было приятно, что их эстафету подхватили.

С началом Отечественной войны В.П. Ставский ушел на фронт, и Фадеев стал фактически единовластным руководителем СП. Однако в 1943 г., о чем мы уже говорили, его со всех постов сняли, он засел за «Молодую гвардию» и, как ни странно, подобная административная обструкция пошла ему даже на пользу.