Олег Калугин - Прощай, Лубянка!

• Название: Прощай, Лубянка!
• Автор: Олег Калугин
• Издательство: Олимп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-7390-0375-X, 5-7358-0183-X

История одной жизни в контексте истории всей страны — вот что представляет собой книга Олега Калугина. Автор рассказывает о трудной и опасной работе разведчика, о людях, с которыми сводила судьба, о личной жизни и немного о политике. Западный читатель, который познакомился с этой книгой раньше, принял ее с большим интересом.

---

Подъем национально-освободительного движения в Африке косвенно отразился на активизации борьбы американских негров за свои права. К этому процессу подключился и КГБ. Один мой коллега, также прикрытый корреспондентской карточкой, сумел обзавестись обширными связями среди негритянской интеллигенции. Часть из них он передал мне. Постепенно мне удалось развить отношения братской солидарности с видным негритянским активистом, вылившиеся в финансирование из фондов КГБ журнала Афро-американского института. При этом не ставилось задачей влиять на редакционную политику журнала в целом. Смысл всего предприятия состоял в том, чтобы время от времени помещать в нем нужные для КГБ материалы. Таким путем к уже известным проводникам советской внешнеполитической линии — «Нэшнл гардиан» и «Русский голос» — прибавилось еще одно издание.

Я не особенно скрывал свои знакомства в негритянской общине Нью-Йорка. Журналистская профессия оправдывала интерес к получению информации обо всем, что там происходило. С новым другом — красивым, видным негром — я мог спокойно посещать любые места, куда не решился бы ступить ногой даже американский газетчик. В популярном ночном клубе Гарлема я, случалось, бывал единственным белым в шумной, раскованной темнокожей толпе.

Приблизительно в то же время я познакомился с двумя общественными фигурами в левом движении, ставшими позже невольными соучастниками мероприятии резидентуры.

Чарльз Аллен, в прошлом офицер военной контрразведки США, из-за левых убеждений вынужденный уйти «на гражданку», попал в мое поле зрения после того, как Марзани сообщил о намерениях Аллена написать книгу о нацистских военных преступниках, бежавших после войны на Запад. Через месяц мы уже обсуждали с Алленом перспективы издания книги. Не хватало документальных материалов, и я запросил Центр, откуда вскоре получил желаемое. Так началось наше взаимодействие, основанное на благородной заинтересованности обеих сторон разрушить осиные гнезда нацистов, окопавшихся в США. Аллен воспринимал меня как советского журналиста, пытающегося сделать имя на актуальной проблеме, и я всячески стремился укрепить его именно в этом мнении. Мы не скрывали ни от кого нашу связь, сдружились семьями, ездили на дальние океанские пляжи.

После публикации брошюры «Нацистские военные преступники среди нас» Аллен начал работу над темой, также вписывавшейся в нашу программу разоблачения милитаризма и реваншизма в Западной Германии. Его труд «Хойзингер из 4-го рейха», связывавший нацистское прошлое этого генерала с его командованием вооруженными силами НАТО, имел пропагандистский успех и, возможно, сыграл роль в уходе Хойзингера в отставку.

Другим человеком, к которому я испытывал искреннюю привязанность, но одновременно использовал в интересах КГБ, был М. С Арнони, издатель журнала либеральной, пацифистски настроенной интеллигенции «Майнорити оф уан». Среди спонсоров журнала числились видные общественные деятели и ученые, такие, как Лайнус Полинг, Альберт Швейцер, Питирим Сорокин, Максвел Гейзмар, генерал Хестер и другие.

Сам Арнони чудом выжил в нацистских лагерях, закончив войну в Освенциме. Немецкие врачи использовали его для медицинских экспериментов, и все тело его было изуродовано. Арнони несколько лет жил в Израиле, затем работал в американской редакции Британской энциклопедии. Человек высокого интеллекта, он был превосходным собеседником и спорщиком. Его ярко выраженные сионистские симпатии, связь с политическими лидерами Израиля не мешали мне поддерживать с ним дружеские отношения. Напротив, как источник информации о положении в правящей израильской верхушке, о настроениях в просионистских кругах США он был незаменим. Со своей стороны, я вел линию на то, чтобы использовать журнал как проводник советской внешнеполитической пропаганды. С помощью Арнони удалось поместить в журнале ряд статей, подготовленных в Москве, он же по моей просьбе опубликовал в виде платного объявления в «Нью-Йорк таймс» антивоенные материалы, также сработанные в КГБ. Одно из таких объявлений обошлось в тысячи долларов, взятых в кассе резидентуры.

Журнал постоянно испытывал нужду в деньгах. Они поступали из различных источников, в основном в виде пожертвований. Я предложил как-то стать одним из доброжелателей и внести несколько тысяч долларов в качестве безвозмездного дара. Арнони долго колебался, но потом дал согласие. Чтобы крупная сумма взноса не бросилась в глаза, я рекомендовал разбить ее на десяток мелких и приписать вымышленным лицам.

Наши ежемесячные встречи с Арнони с течением времени становились все более бурными. Разгоравшаяся вьетнамская война и сдержанная позиция СССР в конфликте вызывали у него недоумение. «Как можно играть свадьбу с Америкой, когда во Вьетнаме каждый день идут похороны!» — восклицал Арнони, и его тонкое, худое лицо искажалось неподдельным гневом. Мне трудно было с ним спорить. Я и сам не понимал, почему мы не займем более жесткую позицию по отношению к США.

Не скатываясь на китайскую точку зрения о якобы существующем сговоре советского руководства с империализмом, я тем не менее усматривал справедливость в некоторых упреках в наш адрес со стороны левых кругов. На этой почве у меня даже возник крупный спор с коллегой Володей Костырей, безапелляционно обвинившим китайцев в предательстве международного коммунистического движения. Я ответил опасной для того времени ремаркой, что предателями движения являемся мы сами.

Многих тогда беспокоила позиция СССР не только на Дальнем Востоке, но и в Карибском бассейне, где Фидель Кастро подвергался постоянной угрозе вторжения из США. После провала авантюры в заливе Свиней резидентура постоянно держала на контроле любые сигналы, касающиеся обстановки вокруг Кубы.

Для того, чтобы получить более реальное представление о настроениях и планах кубинской эмиграции в США, с моим коллегой Михаилом Сагателяном, работавшим в Вашингтонском отделении ТАСС, я вылетел в Майами на ежегодную конференцию американских профсоюзов. Пару раз мы побывали на пленарных заседаниях, а остальное время проводили в барах и других местах скопления эмигрантов, представляясь западными журналистами, аккредитованными на конференции. Разузнав о существовании организации, занятой подготовкой к новому вторжению, мы решили навестить ее штаб-квартиру.

На арендованной автомашине мы подкатили к небольшому особняку на окраине города. В подъезде нас встретил вооруженный охранник, которому мы представились как корреспонденты турецкой и исландской газет, освещающие ход профсоюзной конференции. Чернявый армянин Миша вполне сходил за турка, а Исландию я выбрал потому, что был уверен — никто среди кубинцев не представляет, где находится эта страна и на каком языке там говорят.

На втором этаже нас приняли активисты антикастровского движения и наперебой начали делиться своими невзгодами, отсутствием должной поддержки со стороны правительства США и мировой общественности. Мы в свою очередь выражали «нетерпение» медлительностью антикастровских сил, разобщенностью, царящей среди них.

«Когда же вы наконец начнете? — настойчиво повторяли мы. — Весь свободный мир ждет ваших решительных акций по свержению коммунистической диктатуры». Для того чтобы доказать необходимость своего существования, наши собеседники старались убедить нас, что они не бездействуют. Нам вручили листовки, меморандумы и прочую подобную литературу, а потом предложили дать свои почтовые адреса, дабы мы могли и впредь получать их печатную продукцию.

Здесь произошла маленькая заминка, не ускользнувшая от внимания любезных хозяев особняка. Давать ложные адреса и фамилии означало поставить себя под угрозу репрессий со стороны американских властей, если обман будет обнаружен. Мы предложили в ответ названия гостиниц, в которых якобы остановились, и со словами благодарности за теплый прием поспешили к выходу, увидев при этом подозрительный косой взгляд одного из кубинцев, прошептавшего что-то другому. Тот взялся за телефонную трубку, и мы почувствовали, что нам несдобровать, если вовремя не унесем ноги. Из подъезда мы выскочили почти бегом и, оглянувшись, увидели, как кубинцы, возбужденно переговариваясь, собираются внизу.

Наша машина стояла за углом. Через несколько секунд, взревев мотором, она унесла нас за пределы опасной зоны. В Центре неплохо оценили итоги поездки.

Поиск источников информации по Кубе не ограничился флоридским вояжем. В Нью-Йорке я случайно познакомился с дочерью владельца антикварного магазина «Аргоси», которая состояла в любовной связи с кубинским летчиком, совершавшим полеты на Кубу для выброски там диверсионных групп и амуниции. Полученные от нее сведения дополнили картину лихорадочных усилий антикастровских элементов, намеревавшихся повторить высадку вооруженного десанта.