Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

• Название: Игры с призраком. Кон третий.
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Научная Фантастика

Завершение космоэпопеи

---

— Птиц!

— Без разницы, — отмахнулся. — Все равно нет ни тех, ни других. Слышишь, ходячий справочник, мы где? — спросил у Криса. Тот глянул так, что и озвучивать не нужно — всем ясно стало, что далеко не на курорте. — Вот, даже у него программу по ориентации на местности заклинило, — постучал себе полбу.

— Вы долго еще будите пугать лошадей своими отклонениями? — подал голос Ричард.

— Ой, вот это ты, верно, заметил — отклонения. Внутренности уже все отклонены и в прах обращены, — скривил несчастную рожицу.

— Радуйся, что наружность цела, — буркнул Крис.

— Не за-а-аю, — задумчиво качнул головой. — Это, смотря в каком ракурсе рассматривать. И что.

Ричард фыркнул, Кирилл спрятал улыбку, отвернувшись, а Крис пожал плечами: кому сейчас легко?

И тут свистнула стрела, воткнулась в ствол сосны левее Ричарда. Друзья осадили лошадей и замерли, настороженно оглядывая лес. Вроде никого, но стрелы не шишки, сами не летают, не падают. Кирилл и Пит потянулись к мечам, но Ричард поднял руку, приказывая им не шевелиться и оставаться на месте, а сам поехал дальше.

— Глупо Рич, — предупредил Крис, но тот сделал вид, что не услышал.

Пару бегов всего проехал, как свистнула еще одна стрела над головой всадника. Король остановился и, с прищуром оглядев ближайшие кусты и деревья, громко сказал:

— Мы с миром. Пока, — добавил тише.

Прошла пара минут, и из кустов выступил всадник, огромный мужчина с черной лентой, перетянувшей лоб и волосы. Из-за его плеча выглядывала крестовина меча. Только зачем ему меч, если одним видом напугать может — здоров как бык, крепок и взгляд что сталь — властный, гордый. Однако и Ричард ему не сильно уступает.

Мужчины пытливо уставились друг на друга, решая, кто из них кто, и стоит ли обнажать мечи.

— Чей будешь и почто по нашему лесу бродишь? — спросил гигант без особого недовольства.

— Я Гром, ищу свою жену, которая живет у мирян, в Полесье.

Мужчина помрачнел, зрачки стали огромными и пустыми. Он опустил голову, словно в чем винился, и Ричарду стало не по себе. Он хотел спросить про Анжину, но слова застряли в горле в предчувствии беды.

— Вот оно как… — выдохнул мужчина и поклонился королю, не глядя в глаза. — Я князь мирян Мирослав. Виниться мне перед тобой Гром до конца веку. Сгубили голубку твою, не убережили…

Больше Ричард ничего не услышал — его, словно обухом по голове ударили: поплыло все перед глазами, в ушах зазвенело и в груди жар да духота, и ни слова сказать, ни вздохнуть. Так и замер, будто умер — глаза, что стекло, лицо — камень.

— Что за бред? — прошептал Пит — голос сел и сухо во рту, а глаза наоборот защипало от влаги. Слезы? — удивился сам себе: сколько же я не плакал?

Кирилл рванул ворот рубахи, чувствуя, как сдавило горло от желания закричать во всю мощь легких. Крис же не понял ничего — смотрел на Мирослава, открыв рот и силился понять, что городит этот дикарь, что за вздор ему в голову взбрел?

— Что… ты сказал? — с трудом выдавил Ричард.

— Крепись Гром. Полегла она честно, да в бою неправом. Роски ее полонили да лютичам на потеху отдали. Те и зарубили без ума да чести. Не успел я с подмогою… с тех пор, жаль на сердце и рвет виною. У себя таперича ищи, Халену Солнцеяровну, в небесных чертогах. И прости людишек своих, что стыда немая охальство подлое сотворили. Клятву ложу тебе князь небесный — поквитаюсь с лютичами, с каждого за то спрошу.

Ричард ткнулся лбом в гриву лошади, и все мял поводья, не зная, куда себя деть:

— Не верю, ерунда… не верю, — шептал как заклинанье.

Пит и Кирилл подъехали и встали рядом. Ладонь Пит опустилась на плечо друга и сдавила его. Ричард выпрямился, опомнившись, но не смог ничего сказать — беззвучно шевелил губами и вглядывался в лицо Мирослава: он не верил ему и… верил. В сердце и душе короля давно было пусто — ни звука, ни шороха мысли любимой. Но умерла, погибла?…

— Где она? — выдавил с трудом.

— В святилище. Духу не хватило кострище палить. Так и лежит, Морана уж канула.

— Это не она, — качнул головой Пит, морщась от услышанного. Анжина и погребальный костер никак не совмещались в его понятии, да и не могли совместиться, ведь Анжина, что любовь и жить ей века, а погребальный костер — для умерших.

Ричард сжал зубы, так что побелели скулы, и пустил лошадь вперед:

— Показывай, — процедил, приказывая Мирославу. Тот молча развернул коня. Процессия углубилась в лес. Слева и справа к ним подтягивались всадники, с хмурыми лицами и взглядами куда угодно, только не на гостей и князя.

Городище гостей встретило тишиной — упредили уже дружники, кто пожаловал. Бабы, девки, ребятня на улицу высыпали. Кто-то за изгороди да избы прятался, а кто посмелей, ближе к воротам да княжьему терему подошли. Страх конечно — сами Боги пожаловали, а и любопытственно — какие они? Когда еще своими глазами узреть придется? Вот и стояли ни живы, ни мертвы — на гостей поглядывали. А те, один к одному приметны: статны да пригожи. Рыжий, зеленоглазый, не иначе сам Солнцеворот. А тот бел почти и взгляд — изморозь — не иначе Стынь, а баяли — женщина она. Другой, без волоса почти, а в остальном добрый муж, дебелый, токмо кто — не признать. Можа Ливень?

А жених Халены одно слово — Гром — глянешь и не ошибешься. Пригож, спасу нет — сердце от красы его заходится, а и страх берет — грозен шибко, ликом хмар да черен, что туча — того и гляди, громыхнет да пожгет городище взглядом. Ишь, сверкают как молнии синие глазищи!.

Рдели девки румянцем, робели да страшились, взгляды пряча. Бабы головой качали да рты платами прикрывали — и вроде бежать бы, да ноги не слушаются. А чего с баб взять, ежели и мужи деть себя, куда не знали. Купала у крыльца топтался, хорохорился, да вид шибко пришибленный имел, что и Устинье в диву таким его зрить было.

Ричард никого не видел, ничего, хоть и смотрел перед собой, взглядом по толпе пробегал. Тихо и темно в душе у него было, как в лесу перед бурей — чуть, и пойдет ураганом ветки гнуть, листья ливнем бить, молнией стволы валить.

`Ошибка', - твердил себе и молил: `Боги, все какие есть, помогите не мне — ей. Прошу вас. Я редко вас беспокоил, а сейчас прошу, молю — сохраните Анжину. Возьмите меня. Какая вам разница кого забирать? Но только не ее, прошу, не ее'.

Процессия прошла городище и вышла к холму. Мирослав с дружиной отстали, приостановились и спрыгнули с лошадей. Друзья же увидев на верху холма постамент из бревен и неподвижное тело на них, словно наткнулись на преграду — встали.

Ричард видел только, как ветер теребит золотистые волосы, и потерялся — окаменел. Тихо было, так что уши закладывало и скорбь казалось, витала в воздухе, укрывая горькой тенью сердце каждого. Но еще не верилось, не хотелось, не моглось.

Король с трудом слез с лошади, чувствуя себя то ли камнем, то ли рассыпающимся стариком и медленно пошел вверх. Каждый шаг давался с трудом, ноги словно врастали в землю, и мурашки по коже, и душу скрутило в жгут.

Шаг, другой, словно не вверх, а вниз в пропасть в горечь, в беду и пустоту, за краем которой ничего и никого нет и быть не может.

Ричард остановился у тела, вглядываясь в лицо любимой, не веря, что это она и мертва. Анжина словно заснула, только очень крепко, настолько, что даже не трепетали ресницы, не билась венка на шее. Руки женщины крепко сжимали рукоять меча, лежащего на груди, и казалось, сейчас она проснется, пойдет в бой.

Ричард неловко опустился на колени, погладил лицо любимой, убирая волосы со лба, не чувствуя холод кожи, не видя ничего кроме сомкнутых глаз и губ, неестественно бледных, но чистых. Слезы, невольные гости ринулись наружу, капали на лицо, согревая давно застывшую кожу женщины.

— Анжина, — тихо позвал он. — Анжина…

Ни слова, ни жеста в ответ — тишина, разламывающая голову, и помутилось, поплыло перед глазами:

— Нет… нет! Анжина! Анжина… — он хотел встряхнуть ее, разбудить и вдруг дошло — бесполезно. И пришло осознание — опоздал. Ладонь зависла над телом любимой, не зная, зачем вообще существует.

Друзья подошли к королю, но не знали, чем помочь, да и сами готовы были завыть. Пить белее мела, стоял истуканом и смотрел на мертвую Анжину, не понимая, что это она. Слезы душили, но забыли за долгие годы, где выход, и стоял комом в горле беспомощный крик:

— Ребята? — повернулся к друзьям. — Это… это же неправда… Это не она, не может быть…

Ричард сжал зубы и прислонился лбом к плечу Анжины холодному, каменному: у него ничего не осталось, да и его самого больше не было, а значит, не о чем было говорить и незачем что-то делать.

Крис постоял пошатываясь, словно его сдувал ветер, потом повернулся и побрел сам не зная куда. Кирилл же потерялся. Стоял, смотрел в лицо королевы и видел ее живой, вспоминал такой какой она была: их первую встречу в палате Яна, жизнь на Сириусе, последнюю встречу на Энте.