Райдо Витич - Игры с призраком. Кон первый.

• Название: Игры с призраком. Кон первый.
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Научная Фантастика

Честь и мужество живут вне времени и пространства. Романтикам и любителям славянского фэнтэзи…

---

Не понравилось то свинцовому небу — шибко ж осмелел человечишко глупый, на кого рот раззявил? И заплакало от унижения, разорвалось молнией грозно, грохнуло раскатистым громом, то ли пугая, то ли предупреждая — не заносись.

Халена засмеялась заливисто, беззаботно подставила лицо под струи воды, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. Вторил ей гогот побратимов, гарцующих рядом на своих конях, ворчание грома, шум дождевых струй, бьющихся о листву, пропитывающих траву и землю…

Наверное, именно такое состояние души и называют — нирвана: восторг, свобода, умиротворение, чувство востребованности и собственной значимости и опьяняющая красота вокруг, частью которой ты являешься.

Г Л А В А 15

Шел второй час дня, когда Ричард покинул владения Яна. Он был подавлен и зол, как табун диких лошадей с колючками под хвостами. Король с хмурой физиономией прошествовал на свою половину мимо притихших, мгновенно вжавшихся в стены охранников и с треском захлопнул двери.

От вчерашнего погрома не осталось и следа, если, конечно, не брать во внимание скверное душевное состояние дебошира. Он заперся, не желая никого видеть и слышать, а Айрон напряженно наблюдал за ним из аппаратной, страшась продолжения вчерашней эскапады.

Однако король, видимо, и не собирался второй спарринг устраивать.

Он, старательно обходя бары, послонялся по залам, пообедал, посмотрел видеоновости, позвонил на Мидон и Аштар и до ночи мирно просидел в своем кабинете, а в 22.00 лег спать, к облегчению дежурного лейтенанта.

Кирилл до ужина прождал у покоев короля, не решаясь зайти и потревожить и надеясь на его появление. Тема для разговора, такая важная еще вчера, сегодня казалась уже не столь актуальной и скорее надуманной, и Кирилл всерьез начал сомневаться — а не приснилось ли это ему: искусная игра Анжины, ее признание в любви, решение быть с ним?

После ужина, так и не дождавшись Его Величества, парень окончательно потерял уверенность в необходимости беседы и решил встретиться с королевой. Его так и тянуло к ней, и, шагая в сторону парка, наместник Энты понял, что скорей всего именно это и является главной причиной того, что он отложил разговор с Ричардом. Ему еще раз хотелось удостовериться в реальности происходящего, увидеть сияющие от радости глаза Анжины, услышать ее нежное, почти стыдливое признание и понять раз и навсегда, что это не игра воображения. Мысль же о том, что с королевой что-то не в порядке, вообще исчезла из головы, стерлась из памяти под давлением недавних бурных событий.

В парке раздавался звонкий смех Анжины, ему вторил хрипловатый мужской хохот. Кирилл узнал этот смех и застыл пораженный открывшейся взору картиной. Стоя за кустами жимолости, можно было без труда увидеть, как королева резвилась с графом Феррийским. Они брызгались у фонтана и переговаривались. Слов Кирилл разобрать не мог: в голове помутилось от острого чувства обиды и разочарования. Он и сам не понимал, за кого больше обижен — за Ричарда или за себя? На Анжину или Криса?

Эти двое вели себя не как друзья, а как близкие, имеющие права друг на друга, перешедшие ту границу, до которой еще сохранялись элементарные приличия, видимость дистанции. Они открыто флиртовали, поощряли друг друга взглядами, жестами, и ошибиться в том мог разве что слепой, глухой и неопытный.

Крис буквально пожирал взглядом облепленную мокрой одеждой фигурку женщины и был вне себя от восторга и не скрываемого желания. Он напоминал глупую шавку, высунувшую язык и скулящую у ног хозяина, переполненную экзальтированными чувствами в ожидании малейшего внимания или мимолетной ласки со стороны предмета своей привязанности.

Анжина же стояла к Кириллу спиной, и он не видел выражение ее лица, но ему хватило кокетливых и многообещающих жестов, отдающих вульгарной пошлостью манер, фривольных поз, которые принимала королева, соблазняя и выставляя себя напоказ, заливистого счастливого смеха, чтоб понять ее отношение к этому напыщенному павлину.

Кирилл поморщился от брезгливости и, с трудом оторвав взгляд от этих двоих, развернулся и на негнущихся ногах поплелся обратно. На душе было до тошноты мерзко, ее словно заплевали, словно он прикоснулся к чему-то отвратительно грязному, низкому. А в принципе — так оно и было, и ему показалось, что он испачкался в этой лживой, пошлой и подлой игре, которую затеяли двое близких королю людей. Кириллу было настолько больно, что он всерьез подумал: а не пойти ли ему по стопам Его Величества и не напиться ли до поросячьего состояния, чтоб хоть немного разбавить муть и грязь, к которой он невольно прикоснулся?

Он и пошел, к ребятам в аппаратную, где до часа ночи усиленно накачивал себя горячительными напитками и проигрывался в карты.

Наконец, доведя свое тело до штормового состояния, а душу до мрачного отупения, Кирилл оставил теплую компанию и направился в свои покои, решительно не желая ни о чем думать. Но затуманенный алкоголем рассудок, казалось, взбудоражился еще больше и выдавал одну порцию гадости за другой. Слишком больно, слишком противно, слишком подленько было то, что затеял верный друг Ричарда.

Об Анжине он не желал думать принципиально, прекрасно осознавая, что найдет 1000 оправданий ее безнравственному и низкому поведению и будет в корне не прав, а Крис…

В свое время Кириллу пришлось приложить массу усилий, чтоб наладить с ним отношения и мирно сосуществовать. Граф вызывал у наместника стойкий протест, казался ему скользким, не стоящим ни внимания, ни доверия, и лишь необходимость жить на одной территории заставила его примириться с недостатками капитана. Искать в его изъеденной цинизмом и пренебрежением личности положительные качества и находить.

Но сейчас Кирилл словно вернулся в то время, в первые месяцы своей службы во дворце короля Ричарда на Мидоне и решительно не понимал: что может связывать расчетливого, бестактного прагматика, скептика и желчного насмешника Криса и благородного, внимательного, порядочного до мозга костей Ричарда?

Шерби нетвердой походкой проковылял по коридору и толкнул дверь в отведенные ему комнаты. Прошел по гостиной, зашел в спальню, включил свет и замер, мгновенно протрезвев. Сердце глухо заколотилось, как у пойманного в силки зверька — на его постели сидела Анжина и смотрела на него, как мать на неразумное дитя, как всегда обворожительно прекрасная, необычайно женственная, непостижимая. Светлое газовое платье, усыпанное стразами, загадочно мерцало, четко обрисовывая ее фигурку, странный фасон открывал взору точеное плечико, длинные, стройные ноги, почти от бедра.

Кирилл зачарованно смотрел, как бьется жилка на ее шее, и забыл, что сердит на нее и ее дружка, забыл, что совсем недавно, буквально минуту назад негодовал, возмущался ее поведением, бесстыдством и пошлым кокетством, больше подходящим элитной шлюшке, чем добропорядочной утонченной женщине, более уместным в стрип-клубах, чем в стенах королевского дома.

— Что ты здесь делаешь? — глухо спросил он.

Она мягко улыбнулась и прикрыла глаза ладонью:

— Выключи, пожалуйста, свет, глазам больно. Я второй час тебя жду.

Кирилл поспешно переключил яркое верхнее освещение на приглушенное ночное. Комната погрузилась в полумрак и в тоже мгновенье Анжина оказалась рядом, обвила торс Кирилла руками, прижалась щекой к его груди. Мысли наместника расплылись, как кисель, и 1000 оправданий, которые он решительно гнал, встали в ряд и повели его в том направлении, что больше подходило неопытным юнцам в период полового созревания.

— И как? — мурлыкнула королева, потерлась щекой о его грудь. Ее пушистые волосы защекотали кожу, пальцы нежно ласкали — пробежали по плечам, возбуждая, дурманя, сводя с ума.

— Что `как'? — хрипло спросил он, готовый сорваться и стиснуть любимую в своих объятьях. Ее близость, соблазнительный запах, ласки смешивались с алкогольными парами и делали свое черное дело — лишали воли, стирали рамки приличия, глупые догматы совести и морали.

— Как я играла? Правда, хорошо? — спросила Анжина, заглядывая ему в лицо. — Теперь любой скажет, что мой избранник Крис, и никто не подумает на тебя, — она вздохнула, посмотрела загадочно, а ее пальчики, побежав по спине, плечам, переместились на грудь.

Кирилл пытался отвести взгляд от ее прекрасного лица и не мог, пытался унять дрожь, обуздать вспыхнувшее желание и еле сдерживал стон, рвущийся с губ:

— Если б ты знал, каких трудов мне это стоило. Весь день только и думала, как уберечь тебя от гнева Ричарда. Вчера, как узнала, что он натворил, еле сдержалась, чтоб не прибежать к тебе. Я так беспокоилась, места найти не могла, так соскучилась, если б ты знал. Ты не обижайся за то, что я… Ты же знаешь Ричарда! Я что угодно сделаю, лишь бы он не тронул тебя! Милый мой, любимый, не сердись, пожалуйста, — ее огромные золотистые глаза были полны печали и тревоги, а голос то ли молил, то ли укорял. — Почему ты не появился? Не пришел, не сказал, не дал понять, что с тобой все в порядке? Ты же знаешь, как я боюсь за тебя! Ну, зачем ты полез ему под руку? Он ведь убить тебя мог! Ты хочешь, чтоб я сошла с ума от страха и беспокойства?