Райдо Витич - Чудес не бывает

• Название: Чудес не бывает
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Ужасы и Мистика

Любовь не знает пола и границ, и нет ни времени, ни тлена для

тех, кто выбрался из плена фальшивых фраз и ложных истин. Для тех, кто

вопреки всему — мечту поставил во главу и в след ей шел, летел как птица,

горел, и звал ее одну — любовь свою…

---

`Да о чем ты думаешь'! — взмолился Оррик: `очнись, не для тебя она, не для тебя'!

А сердце в крик — почему?! Кто это решил?!

Девушка приняла молчание мужчины за осуждение и, взяв кувшин, поспешила к постели, укрыла, что смогла и принялась по частям растирать тело.

Оррик зажмурился, услышав шебуршание: что за пытка!

А с другой стороны, он должен помочь, обязан. Девушка сама не сможет растереть себе спину, да и ступни и… и…

`Я не мальчик, выдержу. Исвильда не должна заболеть'! — сжал кулак и резко встал.

— Я помогу миледи…

А больше и слова сказать не смог — онемел увидев обнаженные покатые плечи, изгиб шеи, прикрытый завитком коротких волос. Остальное было прикрыто одеялом, но Оррику того что увидел довольно было, чтобы потеряться. Стоял, смотрел, пытаясь сообразить, что же он хотел, что должен делать?

Исвильда покраснела, приняв его растерянность как дань ее уродливости, попыталась сильнее прикрыться одеялом и чуть не разбила кувшин, не удержав его в руке. Оррик успел подхватить его, опустившись на колено перед девушкой и чуть налив вина в ладонь, коснулся выставленной ступни. Кувшин отодвинулся в сторону. Пальцы наслаждались, с трепетом лаская кожу, каждый изгиб, каждый пальчик. Руки заскользили вверх, нежа теплом продрогшее тельце и даруя Оррику забвение от всех волнений мира.

— Мессир, вам бы раздеться, — сказала девушка. Оррик непонимающе посмотрел в ее глаза и понял, что зашел дальше некуда — ладони уже поглаживали бедра Исвильды. Секунда на колебания и сопротивления и Оррик стащил девушку с постели к себе на колени и впился в губы, пропадая напрочь в их прохладе.

Безумие, но настолько сладкое, что нет сил не то, что вырваться из него, просто подумать о подобной возможности.

Оррик задыхался от страсти и счастья, чувствуя ответную страсть девушки, ее готовность принадлежать ему, податливость. Губы не сопротивляясь, впустили его язык в рот, пальцы зарылись в его волосы, руки гладили плечи, наслаждаясь упругостью кожи, силой и мощью.

Оррик жадно целовал ее, как одержимый ласкал тело, то ли стараясь как можно четче запомнить его нежность и каждый изгиб, то ли боясь, что миг счастья, что дарован ему, вот-вот истечет, а он так ничего не успеет, ни одарить, ни получить.

И как в воду глядел — дверь в келью с треском распахнулась, и послышался грохот разбившейся посуды.

Оррик обернулся, инстинктивно прикрывая собой девушку и увидел Гарта, что с полными ужаса, непонимания и негодования глазами, пялился на парочку открыв рот. Кувшин с вином и рагу, что он нес Оррику, валялись на полу, а руки мужчины так и остались на весу, словно он продолжал держать посуду.

— Ты?!…Вы!!.. А?!… Ссс… Ббб…Фыы… Ууу, — прокаркал, что-то одно ему ведомое и вывалился за дверь, плотно прикрыв ее.

Исвильда и Оррик переглянулись, выказывая недоумение явлению Гарта, и рассмеялись.

— Твой друг в шоке, — провела по лицу Орри девушка. Он ласково прикоснулся губами к ее пальчикам и блаженно улыбнулся:

— Пройдет.

Гарт в прострации сидел на полу у кельи занятой другом и мальчишкой и пытался сложить увиденное с тем, что знал об Орри и Исе, с собственным опытом, поступками. Перед глазами маячила ступня мальчика, выглядывающая из-под одеяла, спина друга, в которую в порыве страсти впивались пальцы Исы и поцелуй пылкий как лесной пожар.

Губы Оррика без всяких сомнений, если Гарт не ослеп и не повредился умом, владели губами мальчика и, ни тот, ни другой не сопротивлялись. Они желали друг друга! Желали настолько сильно, что постой Гарт еще чуть-чуть и стал бы свидетелем их бурной ночи!

Фогин схватился за голову, не зная бежать прочь, идти к отцу Ансельму исповедоваться, причащаться и советоваться, или вернуться в комнату и пытать голубков пока те не объяснять внятно причину их влечения. То, что Орри привлекают мальцы и юнцы Гарт понятия не имел, и даже в походе к сарацинам о том не догадывался. Ни единого повода думать так друг не давал, хотя некоторые рыцари из отряда не брезговали подобными отношениями после долгого воздержания, не имея женщин под рукой.

А может не в друге дело?

Ведьма! Ну, точно, она испортила Оррика, наложила заклятье или еще чего там!

Или Гарт ослеп и свихнулся, видит чего нет, а что есть не видит?

А что есть, чего нет?…

Мужчина с трудом поднялся и, пошатываясь, пошел прочь, скатился с лестницы. Поймал проходящего мимо монаха и спросил где брат Ансельм. И как только получил ответ — твердым шагом направился к нему, желая немедля получить святое причастие и все что нужно для спасения от чар ведьмы. А для себя решил: Оррик не может ее убить? Я убью, друг и, не беспокойся, рука не дрогнет!

— А поесть бы не мешало, — заметил Оррик, нежа в ладони волосы и щеку Исвильды.

— И выпить, тебе. Ты продрог и промок, но так и не позаботился о себе.

— Пустое, мне не привыкать мокнуть под дождем. Ничего со мной не станется. Ты согрелась?

— Да, мессир, ваш жар даже дождь успокоил. Слышите? За окном тихо, ливень прекратился.

Оррик счастливо улыбнулся и, переложив девушку на постель, решил все же спуститься вниз, проверить все ли расположились, всего ли хватает, расставлены ли посты, да и ужин, что ни говори, нужно взять. Исвильда наверняка голодна, раз даже у него в животе урчит.

— Я принесу ужин.

— Не задерживайтесь, мессир.

Оррик не удержался и поцеловал девушку, заверяя, что будет отсутствовать миг, который она не заметит.

Отец Ансельм оказался человеком сведущим и без труда и лишних расспросов обеспечил Гарта всем необходимым, включая инструкцию по умерщвлению ведьмы. А заодно наградил мыслью, что порой и мальчики не лишены колдовских чар, так что убивать-то надо бы сразу всех, чтоб наверняка.

Фогин воспарял, обретя цель, выход из положения и четкий план по спасению друга, и рванул к Орри. Но, проходя мимо кухни, заметил того у стола. Оррик накладывал рагу в миски и переговаривался с воинами, что задержались за столом.

Гарт дождался пока Даган не получит все желаемое и не направиться к себе. Перехватил его в коридоре, насильно впихнул под рубаху распятие, ладан и мирру.

— Спятил?! — нахмурился Орри.

— Ты! Это все ведьма, Орри. Поверь, я знаю, что говорю. Она изурочила тебя!

— Какая ведьма? — растерялся тот, напрочь забыв о своей жене.

— Та, с которой ты мечтал развестись! Отец Ансельм говорит, что и мальчики тоже могут насылать чары…

— Та-аак! — протянул сообразивший, о чем речь Оррик и предупредил ретивого друга, зная что тот способен на многое. — Только волос с его головы упадет — мы перестанем быть друзьями. Я убью тебя. Оставь бред экзорцизма монахам и епископам, не лезь, куда не знаешь.

— Так расскажи, чтоб знал!

— Не могу. Мог бы — давно рассказал. Одно скажу — не выдумывай того, чего нет.

Гарта перекосило в попытке сложить увиденное в келье и слова друга.

— Хочешь сказать ты не хочешь его?

— Хочу, — заверил Оррик, качнувшись к уху друга. — И не просто хочу, а до безумия. Душу за него продам.

— Ага? — отстранился Гарт, чтобы заглянуть в глаза Даган и все же понять — кто из них спятил? — Но я ничего не знаю, а то, что знаю — ни черта не значит, а то, что видел — выдумал? Ты целовался с ним, Орри!

— Да, и мечтаю поцеловать вновь. Я люблю его Гарт, — добил мужчину Орри.

Обошел, пока тот в остолбенении от услышанного складывал слова, фразы, действия и бросил в спину как кинжал:

— Больше никто нам не помешает и не отберет его у меня, ни Бог, ни Дьявол!

— Ты пропал, — прошептал мужчина, чувствуя как от отчаянья и переживания за друга, сдавило сердце. — Я помогу тебе, спасу… спасу, Орри! — заверил, сжав кулаки.

Тихо в келье, только потрескивают поленья в огне да нежность что витает, греет душу теплом забытым уже Исвильдой и незнакомым Оррику. Он не знал ласки и заботы, привык с раннего детства заботиться о себе сам и робел, и млел одновременно от заботы Исвильды, что, насытившись, принялась растирать его вином, поглаживая и, тем плавя в ласке всю решимость мужчины противостоять желанию. Он не мог оскорбить ее, взяв как деревенскую шлюшку, а жениться не мог тем более. И сказать, что женат — язык не поворачивался. И отказаться от близости девушки, от ее нежности и трепетных рук, что растирали его еле касаясь и наслаждаясь не меньше чем он, тоже не мог.

Тупик, но пусть время в нем остановится и даст Оррику запомнить ощущение желанности, полного доверия и надежды на любовь. Мечта о ней, что он считал — не для него, но манила и не таяла вопреки всей суетности и грязи в его жизни уже стучала в сердце и отравляла его сладким ядом, от которого он терял себя, забывал прежние ориентиры.

Исвильда любит его?

Исвильда, небесное создание, маленькая птичка, сполна хлебнувшая горести и бед. Малышка, чистая как слеза святого, наивная и трогательная как лепет дитя, доверчивая, милая, нежная.