Райдо Витич - Обитель Варн

• Название: Обитель Варн
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Фэнтези

Незыблемые понятия чести, добра справедливости — кому они более понятны и

присущи? Человеку или вампиру? Где больше светлых идеалов: в царстве

технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? В

стае вампиров или в цивилизованном обществе? Любовь вампира — счастье или

проклятье? А если любовь взаимна — морок это или порыв души? А человек способный

понять исчадие ада — чистая душа, наивный ягненок, глупое или черное сердце? И

кто действительно способен по достоинству оценить чувства, и саму человеческую

жизнь — твой собрат — человек или тот, кто не имеет понятия о смерти и любви?

---

Станевич, Гриеску, Максимов, Хоргер, Янч, Прот, Кузнецова, Белявина… Да,

кажется и не вспомнить всех. А помнятся автобиографии, фамилии, лица. И не смыть

их суетой бегущих, галопирующих дней, лихорадочными передышками. Все, кого она

убила по заданию Гнездевского, словно кирпичики стеной, выстраивались за спиной

и множились, множились, множились. Не пробраться сквозь ту стену, не вернуться

пусть в глупое, но безмятежное время. Прошлое стерлось, настоящего, по сути, не

было, о будущем и не мечталось. Впереди было люто холодно, а позади дико больно.

Жизнь, что капкан, захлопнулась, зажав Алису меж двумя железными зубьями

отмеренного ей пространства — Игнатом Гнездевским и всем СВОН в его лице и

смертью. Она не боялась ее, изучив в совершенстве, но пока дарила другим, убивая

себя, и мечтала о мести капитану. Брела, как получится, тупо выполняя приказы,

уже не чувствуя ничего кроме безмерной усталости и ненависти. Порой настолько

лютой, что она разливалась по сознанию, путала мысли и топила разум. В этом

океане тонул не только Гнездевский — Сталеску. Порой она сама не могла сказать

точно, кого ненавидит больше — себя или Игната?

Первое время она металась в поисках выхода, не находила, злилась и не то, что

сдалась, а скорей затаилась. Усталость и отвращение к себе, к той миссии, что

выполняет, выжгли ее изнутри, состарили, обратив душу в прах.

Она стала высококлассным специалистом, ее оценили, повысили в звании, поручали

самые тяжелые, опасные задания, с которыми она с блеском справлялась. И уже не

мечтала промахнуться, не могла, даже если б сильно захотела. Тренировки,

ежемесячные стрельбы, ежеквартальные курсы переподготовки вышколили ее настолько,

что она перестала чувствовать себя человеком, превратилась в автомат, очень

мощную программу, живущую отдельно от всех законов природы, вне людского

сообщества. Впрочем, иначе и быть не могло. Любой агент СВОН был изначально

изолирован как от окружающего мира, так от своих же товарищей. В этой паутине

каждый был сам по себе и знал не больше, чем нужно, чем позволено было знать. Ни

друзей, ни семьи, ни каких-либо привязанностей невидимкам не полагалось.

Безликость, неприметность и постоянные тренинги, что выхолаживали душу, но

держали тело в форме. Алиса превратилась в нечто среднее меж хамелеоном, самым

матерым хищником и компьютером. Талантливая актриса, гениальная машина для

обнаружения и устранения объектов любого уровня сложности и очень одинокая,

лишенная нормальной жизни, обычных среднестатистических радостей женщина.

— Что не так, Лиса? — спросил ее после очередных плановых курсов

переподготовки Тропич, протягивая пропуск на выход из части.

— Чем вызван ваш вопрос, сержант?

Мужчина замер, встретившись с ее пустым пространным взглядом, и впервые не

выдержал его, отвернулся. Но все же не преминул дать отеческий совет:

— Я знаю, что с тобой, Алиса. Понимаю. И наверное, не открою большую тайну,

сказав, что дальше будет лишь хуже. Хочу дать совет: не думай спрыгнуть с этого

поезда. Иначе, чем под колеса, не получится.

Алиса молча взяла пропуск, повертела в руке и вдруг, вскинув взгляд на сержанта,

тихо сказала:

— Я больше не могу убивать.

— Игнат пустит тебя на мясо, — так же тихо заметил Тропич.

— Не получится, — без уверенности парировала девушка.

— Сможет. Сама знаешь — без раздумий. Только почует, что ты против него, только

заподозрит… Будь с ним осторожна, Алиса.

Старый вояка развернулся и, не попрощавшись, направился к казарме. Он многое мог

бы ей сказать, но разве имел право? Да и не было в том смысла — Алиса давно уже

превзошла своего учителя и знала ответы на все вопросы, трезво оценивала силы,

шансы.

Сталеску провожала его взглядом и переводила на внятный язык то, что он хотел,

но не мог, не смел высказать открыто: Игнат знает, что ты близка к срыву. Он

знает, что ты против него. Он настороже, а ты в опасности. Не делай глупости,

мобилизируй силы — развей его сомнения. Глупо идти на конфронтацию, обострять

отношения. Этого врага тебе не одолеть. Ты умрешь, и мне будет очень жаль. Не

стоит по-глупому подставлять голову под пресс.

`Посмотрим, посмотрим… кто кого' — прищурилась девушка, и, закинув легкую

спортивную сумку на плечо, пошла к пропускному пункту. Через шесть часов она

получила задание. Еще через неделю — второе. Месяц провела в Тмутаракани,

выслеживая объект, полтора парилась в джунглях, отлавливая по одному группу

неугодных СВОН людей, решившихся не только иметь свою точку зрения на методики

особого отдела, но и высказать ее, и угрожать обнародованием компромата,

спрятанного неизвестно где. На его обнаружение ушел еще месяц, а на ликвидацию

стоящих на пути — восемь несчастных случаев, две пули и четыре стилета.

Потом ее загнали в Азию спасать религиозного деятеля, который в порыве

старческого маразма возомнил себя мессией и рванул спасать густонаселенную часть

земного шара от козней Сатаны и мук ада. Обывателей он не впечатлил, а политиков

— да. Он стал весьма нужной фигурой в одном споре, суть которого была настолько

далека от Бога, насколько сам престарелый миссионер далек от мира. Его появление

в нестабильной зоне было как нельзя кстати и повлекло за собой большие волнения.

Фанатика пленили и передавали из рук в руки, играя им как пешкой, когда

закрываясь им, когда выставляя в арьергард. Закончить миссию маразматика и

вернуть его домой, под присмотр добрых профессоров-психиаторов, было поручено

Лисе. С отрядом спецов она забрала старческое тело, положив к дряхлым мозгам

Великого Гуру около пяти десятков жизней. Хотя, по ее мнению, он не стоил жизни

и бабочки-однодневки. То же самое думали и большинство ребят из группы, но

молчали, как и Лиса. Сидя в салоне эвакуатора, отводили взгляды от трясущихся

рук старика, от блеклых глаз, от его седых всклоченных волос, чтоб не выдать

своих истинных чувств ни ему, ни товарищам. Закон СВОН: знаешь — молчи, думаешь

— думай про себя. Настроение, мысли, чувства — личное дело каждого. Никого они

не волнуют, не интересуют. Их не высказывают и не обсуждают, как и приказы. Мы

вместе, но каждый сам по себе. Глупо откровенничать, не стоит заводить друзей.

Завтра либо тебя может не стать, либо друга. Жить нужно этим денем.

Только Алиса успела вернуться в номер, смыть дорожную грязь, как заныл мобильник.

Капитан сзывал своих на стрельбы, давая три часа на сборы и дорогу. Правда, двух

часов у Алисы не было, учитывая отдаленность от пункта прибытия — как раз три

часа, чтоб добраться.

К прибытию на место у Алисы было два горячих желания: поспать и придушить

капитана. Понятно, что ни первому, ни второму не суждено было сбыться. Девушка с

горя демонстративно залезла на капот машины, вытянула ноги, прислонившись спиной

к лобовому стеклу, надвинула фуражку на нос, прикрыв козырьком глаза. Сделала

вид, что спит. Сама же внимательно наблюдала за собранной группой, за

Гнездевским и пыталась совладать со злостью, навеянной повсеместной усталостью.

Ее взгляд четко фиксировал каждую мелочь, разум анализировал и делал выводы. Увы,

они были неутешительными и успокоению не способствовали. Из двадцати семи

собравшихся Алисе были не знакомы пятеро: молоденькая, курносая девица с

внешностью грызуна и четверо внушительной комплекции парней. Далила же, Голубь и

еще трое товарищей отсутствовали, что рождало предположение об их занятости, и

тут же разбивалось о факты: капитан устраивает стрельбы лишь тогда, когда группа

может прибыть в полном составе. Исключение может составить один, максимум два

бойца. Учитывая явление новеньких, напрашивался вполне объяснимый вывод: пятеро

ушли, пятеро пришли. Ясно, куда ушли те и почему явились эти. Не ясно другое —

сколько понадобится времени, чтоб заменить каждого бойца в элитной бригаде

Гнездевского?

— Долго загорать думаешь? — спросил Игнат, подходя к машине. Облокотился на

капот, недовольно поглядывая на Лису. — Стрельбы не отменяли, агент Лиса.

— Для кого как, — мило оскалилась девушка, убирая фуражку с лица. — Далилу,

смотрю, освободили, Голубя, Гаспара. Кто еще? А-а, Василек и Медуза. Пошлешь им

порицание по Визиону?