Райдо Витич - О чем поет ночная птица

• Название: О чем поет ночная птица
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Детектив

Маленький романчик о выборе и долге. Отголосок Чечни…

---

Может эта, как ее там, чья-то родственница, а Русу присмотреть за ней поручили?

Так себе версия, но другая в голову не идет.

Он за чашками, девушка за ними же тянется и до суетилась, «помощница» всю стойку с посудой на пол вывалила. Руслан успел оттолкнуть ее в сторону и собой прикрыл, прижав к груди.

У Леонида рот открылся: чудеса. Прямо картина маслом: жертва спасена грудью от осколков фарфоровой очереди!

Дальше ни мыслей, ни слов не было — девушка заплакала над невинноубиенным сервизом и Зеленину спешно пришлось ее эвакуировать в гостиную. Она так плакала, что даже Леониду нехорошо стало, приколки да шуточки сами испарились.

Руслан слышать не мог, как она плачет, от слез ее душа дрожала. Усадил в кресло девушку и торопливо сунул в руки первый попавшийся журнал.

— Смотри! — ткнул пальцем в разворот «Автомира». — Красивая машина, — глянул, соображая какая марка. — Тайота — авенсис.

Вита всхлипнула, жалобно уставившись на него:

— А..А-а…

— Авенсис.

— Авенсис, — слезы начали высыхать. — Машина такая?

— Марка машины.

— А у тебя?

— Лендровер.

И вспомнил: тьфу, ты — на заднем сиденье розы и альбом, что сейчас был бы кстати. Журналы по оружию и автомобилям вряд ли надолго отвлекут Виту.

А что у него еще есть? — пробежался взглядом по периметру комнаты. Блин, а?…

Пока он мучился, выискивая, чем бы занять девушка, та уже листала журнал:

— Знаешь, Рус, я пожалуй не стану вам мешать. Я что-то не так делаю. Обычно у меня накрыть стол хорошо и быстро получается, а тут неуклюже как-то вышло. Извини? — оторвалась от картинки.

Рус моргнул: проблеск сознания? Приступ логического мышления?

— Ничего, — заверил. — Все нормально.

— Тогда ты иди, а я… — и прижала к груди журнал. — А можно я еще посплю?

— К-конечно.

— С Авенсис.

— Хорошо.

— Спасибо, — улыбнулась и обняла его за шею. — Ты красивый как авенсис.

"И такой же паршивый", — поморщился.

Отнес Виту в спальню и вернулся на кухню. Застыл у дверей, поглядывая на друга, что высыпал последние осколки посуды из совка в мешок для мусора.

— С кофе облом, да? — прищурился. Зеленин состряпал рожицу: вроде как, извини. — Так и подумал. Тогда раскулачивайся: вытаскивай tuborg из холодильника.

Рус вытащил две бутылки забытого им пива, поставил на стол и достал сигаретку из выжившей пачки. Закурил.

Иванов открыл бутылки, подал одну другу, глотнул из своей и спросил:

— Объяснения будут?

— Они тебе нужны?

— Желательны, — кивнул, подумав. Обменял пиво на сигареты, пристраиваясь рядом с мужчиной. — Она ненормальная, — заметил.

Руслан согласно кивнул, но лицо ничего не выражало.

— Совсем ненормальная.

Зеленин хлебнул пива и бросил:

— Спорно.

— Это как? — качнул челюстью, хмуро воззрившись на него. — Допустим. Но то что девочка — крези, тебе ясно. Но она находиться в твоем доме. А что она делает у тебя?

— Спит.

— Ага?

— Угу. На данный момент Вита спит, с трепетом прижимая к груди далеко не меня, а журнал «Автомир».

— А ты бы хотел оказаться на его месте?

— Это не понятно?

— Понятно. Другое не ясно: ты соображаешь, что после не отделаешься от нее?

Рус с такой тоской глянул на него и Леонид подумал, что опять не то, что-то сказал и соответственно, ничего не понял, а выводы сделал неправильные. Глотнул пива и задумался:

— Я небольшой любитель ребусов и кроссвордов, но этот, старичок, больно любопытен. Я же теперь не успокоюсь, пока не разгадаю.

— Она ни черта не помнит. Ни чер-та! Спроси, что делала вчера — не скажет.

— Вывод: вытолкав ее завтра в шею, ты больше не увидишь ее у своего порога? Извини, не верю.

— А я знаю. Не знаю только какой отрезок времени способна удерживать ее память. Есть какие-то приоритеты, как маячки, но они больше рефлекторны, наработаны кем-то, как Павлов слюну у своих собачек вырабатывал.

— Тебе это интересно? — озадачился мужчина.

— Представь — да.

— Не представляю, — признался честно, пива хлебнул. — Я вообще не понимаю на кой она тебе сдалась. Нормальных не хватает?

У Руслана не было ответ на этот вопрос, потому что чтобы он не сказал — друг его бы не понял. Пришлось бы разжевывать, к «а» добавлять «б». Только подумать об этом и язык сам к нёбу прилипает.

Он затушил сигарету и отошел к окну, облокотился на стену, в задумчивости потирая подбородок. Ему виделся дух, дающий контрольную очередь с края обрыва, и трасса из шрамов на спине Виты, страшная гравировка на любом теле, а уж на ее нежной, чуть смуглой коже и хрупком теле, вовсе непереносимая.

Как она выжила? Какой кудесник спас?

Может Арслан передумал?… Как можно убить, потом передумать? Как можно отдать ту, к которой и прикоснуться не смел на потеху подонкам? Да одного этого хватит, чтобы в аду всю жизнь гореть!…

Вот и горят вместе и он и Руслан. Впрочем, не факт. Не тот человек, Дага. Как он изящно выкрутился, поделив одну вину на двоих, как легко купил дурака Зеленина.

Снайпер!

Неужели он действительно верил в это? А ведь верил, не просто верил — знал как родословную своего гребанного тейпа! Четко. Значит, неопровержимые улики были? Винтовка? Ни хрена это не улика! А вот винтовка с первым разрядом по стрельбе — это что-то, но все равно не повод. Если только…

Если только к этому не прибавить самое веское: гнев, алчность, тщеславие, самолюбие и чувство собственности — ревность.

У Виты появился другой воздыхатель и она отнеслась к нему более благосклонно, чем к своему интеллигентному упырю — благодетелю? А винтовку подкинуть любой прохожий может. Зато, имея разряд и оружие можно сплести сеть и "отомстить за поруганную честь" с горячим кавказским размахом — жестоко и коварно.

Значит, не любил, значит, просто хотел.

Но подумать только — в свои грязные игры вплетать наивную доверчивую девочку?!

Тяжело одному было, да, с грузом-то таким? Надо было и одноклассника, дурака в расклад взять.

— Ох, и сука ты Арслан, — прошептал.

Леня бутылку на стол хлопнул, давая понять, что он еще здесь.

Руслан очнулся, повернулся к нему:

— Пожалуй, стоит съездить в магазин за чашками.

— Угу? Я тебя, о чем спрашивал?

— А ты не спрашивай, — посоветовал.

— Да? А сам сложить не смогу: шарики за ролики заходят.

— Забей.

— Не получится. Друг ты мне, и со зрением проблем у меня нет — вижу, что ты сам не свой. Вляпался куда-то по самую макушку и в партизана играешь, хоть пытай тебя, ей Богу.

— Ты на рыбалку собирался.

— В смысле: иди на рыбалку и все пройдет? Не-а! Я у тебя останусь, — сел за стол. — Идти мне все равно некуда — Маринка в лагерь к сыну укатила, завтра только явится, а я ключи не взял.

— Лжешь.

— Ну и лгу. Погонишь? Рука поднимется, язык повернется? Не-е. Дохлый номер теперь, старик. Ты меня в дверь, я в окно влезу. Так что, не трудись. Двигай лучше за посудой, а я чего-нибудь на перекус соображу, а то через час в желудке гамадрил плясать начнет, а от милки твоей путной пищи для успокоения, не дождешься.

Рус подумал, пытливо изучая физиономию друга и кивнул:

— Бог с тобой, оставайся, упертый. За Витой присмотри и будь с ней очень ласков.

— Чего?! — не поверил ушам Леня.

— Осторожен, бережен и нежен!

— Ага? — опешил. Вот те раз!

— Пойдем, я тебе альбом Ван Дрейка отдам, — двинулся в прихожую.

— Кого отдашь? — поморщился Иванов, заподозрив у себя проблемы со слухом, а у Зеленина с головой.

— Альбом с репродукциями художника!

— Ёео!… Это еще откуда и зачем? — спустился за ним в гараж мужчина.

— Вите отдашь, займешь лицезрением полотен, — открыл дверцу Зеленин.

— Ага? В смысле вместо сосок теперь Ван Дрейка выдают?

И смолк, узрев в руках друга повядший букет роз.

На это слов уже не было, а версии напоминали фантастику.

Рус молча выкинул веник в урну и сунул в руки мужчины увесистый том. Сел в машину и выехал во двор. Гаражная дверь опустилась, оставив Иванова наедине в Ван Дрейком в тяжких раздумьях о судьбе героев далеко не его полотен.

У калитки на корточках сидел молодой вихрастый мужчина и нервно грыз семечки.

Странный, не местный, — отметил Руслан, глянув на него через окно. Протянул руку, нажал кнопку, открывая калитку и лишь начал выезжать, мужчина встал перед авто, широко расставив ноги и сунув руки в брюки, преграждая дорогу.

Поза была примечательно, взгляд того красноречивее. Гранаты не хватало для полноты картины.

"Уже интересно", — прищурился Рус, высунулся из бокового окна, окидывая взглядом обветренную физиономию мужчины, линялые джинсы, полосатую тельняшку, висящую на руках «мастерку».

— Андрей?

Тот сплюнул застрявшую на зубах шелуху в сторону и попер к мужчине. Открыл дверцу, дернув как ручку от старого холодильного агрегата. Сунул фейс в салон, в упор уставившись на Руслана глазами в которых паранойи было пополам с пофигизмом.