Виктор Куликов - Первый из первых или Дорога с Лысой горы

• Название: Первый из первых или Дорога с Лысой горы
• Автор: Виктор Куликов
• Издательство: ИПП «Прометей»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-87091-024-2

Мастер, Маргарита, Воланд — герои великого романа Булгакова становятся главными действующими лицами этого романа. «Благодаря им прошлое смешивается с настоящим, события приобретают характер непредсказуемый и драматичный, Любовь и ненависть сталкиваются в открытом поединке, а Добро торжествует, увы, не всегда…»

---

— Ну вы, наверное, все догадались, — решил привнести интригу в свою речь Корнелий. — Что самой эротичной признали присутствующую здесь Анечку Измородину! Гип-гип ура!

— Гип-гип! Гип-гип!!!

Корнелий вручил все так же бледной Анечке статуэтку мальчугана, чья нагота была прикрыта лишь фиговым листочком. Тут блики фотоаппаратов зачиркали, как крылья стрекозы. Все хлопали, ногами стучали, выкрикивали поздрав-ленья.

— Надеюсь, Анечка, вы и дальше, от фильма к фильму будете совершенствовать свое эротическое мас терство. И мы еще такое, пардон, увидим, что… Ну я не знаю! — Корнелий склонился в уважительном по клоне.

Затем он поднял руку. Мол, тихо, черти! И в ослабевшем шуме сказал:

— Высокое жюри постановило, что самым возбужда ющим и самым любвеобильным актером года был Алексей Обулов! Алешенька, я рад!.. Ты не сыграл ни Гамлета, ни Мцыри, ни дядюшку по имени Иван, но как ты был неподражаем в фильме «Лабуда»! Я фонарею! Поздравляю, Алеша!

Кривляющемуся Обулову был вручен приз под названием «Стальной». Он выглядел как нечто, торчавшее с подноса вверх, но непонятное. Поскольку было накрыто покрывалом стального цвета. И покрывало не приподнималось.

— Дерзай и помни, Алексей, что все мужчины смо трят на тебя с большой надеждой. Ты должен на экране показать, что мы умеем, на что способны. Пусть глядя на тебя, любая из женщин вспомнит, что слово «муж» исходит от «мужчины»! Ну а мужчина — вот он, на экране…

Корнелий обратился к залу:

— Есть пожелания к лауреатам?

— Есть! — перекрывая всех, раздался голос критика Бубуки, обиженного тем, что его не взяли в состав жюри. — Пусть лауреаты прямо здесь, сейчас докажут, что получили призы не зря! Пусть разыграют эротическую сцену.

Тут и Корнелий несколько оторопел:

— Не понял… Как это? Что вы хотите? Но за Бубукина ответил Обулов:

— Прекрасная идея! Анечка, ты как? Анечка с готовностью сказала:

— А что? Давай! Корнелий заулыбался гаденько:

— Вы это… серьезно?

Обулов поставил приз на столик у стены:

— Ну а какие шутки, Корнелий Орестович? Раз публика желает, актер обязан подчиниться. Мы — люди подневольные.

— Давай, давай! — согласно закричали в толпе. А телеоператоры поспешно меняли кассеты и аккумуляторы. Такое да не снять? Уволят к черту!

Анечка шагнула навстречу Обулову. И если раньше он был ей противен, то сейчас казался милым и желанным. Под взглядом Стания Обулов был ей дорог. И в этот миг она бы согласилась с ним на все. Почти.

— Итак, сейчас мы разыграем сцену… — Анечка замялась.

— Да что выдумывать?! — не выдержал Обулов. — Мы просто разыграем сцену любви. Все просто, без затей… Начнем с того, что ты меня целуешь. А дальше, как получится…

Он Анну взял за плечи и притянул к себе.

Какая-то струна смертельно натянулась в ней, но Анна сделала усилье, расслабилась и стала целовать Обу-лова с такою страстью, что в зале застонали.

А руки Обулова уже скользили по телу Анны. Скользили очень смело и даже дерзко. В зале глотали слюни и сопели. Когда же рука Обулова добралась до…

— Остановись, мерзавец! — прохрипел Станиев. — Оставь ее! Немедленно! Иначе я убью тебя сейчас же!

И Станий-младший, легат, решительно поднялся на сцену.

Под недоуменный шум зала Станий-младший вырвал Анну из объятий Обулова, который так увлекся, что ничего вокруг не замечал и уж тем более не слышал и не видел легата.

От неожиданности Обулов задохнулся и с распростертыми руками так и замер на несколько секунд. Но надо сказать, Обулов был не из зевак. Он быстро опомнился и, покраснев от ярости, взрычал:

— А это кто? Какого черта?! Уйди, ублюдок! Слиняй скорее!

— Что-о-о?! — легат железной рукою отодвинул Анну в сторону и сделал жест к бедру.

Какое-то смятенье случилось в воздухе. Ну словно пробежала рябь. И в зале стало мрачнее и тяжелей дышать.

Глаза у Анны в испуге округлились. Она увидела то, чего другие не заметили: все в зале сделались иными, чем миг назад. Вся публика — актеры, журналисты и прочие — вдруг оказались в одеждах странных, но таких знакомых ей. В хитонах, туниках, сандалиях разбитых, в плащах мешко-подобных, накидках с капюшонами.

— Что ты сказал, урод?! — ревел взбешенный Станин. — Как разговариваешь с римским легатом?! На колени! Падай! Иль я тебя сейчас…

И Станий от бедра рванул из ножен меч. Тот блеснул, как фотовспышка, и в грудь нацелился Обулову.

— Не надо! — закричала Анна.

— Молчи, блудница! Не мешай! — Станий-младший на Анну не посмотрел. Его свинцовый взгляд жег Обулова как кислотой.

Обулов попятился, но на лице его не появилось страха.

— Любимец женщин!.. Сейчас я так устрою, что жен щинам не будет за что тебя любить. Иди сюда, иди, развратник, — Станий медленно сам шел на Обулова. И неожиданно в руке Обулова блеснуло лезвие меча. Блеснуло усмешкой злою.

— Это я урод? — усмешка полоснула и по лицу Об лова. — А ты давно смотрелся в зеркало, красавчик? Сейчас я из легата сделаю легашку! И Обулов бесстрашно бросился вперед.

Зал ахнул. Сталь зазвенела о сталь.

А в голове у Анны хулиганский голос с блатными интонациями замурлыкал песню, которая ей показалась знакомой и в сердце отозвалась тоскою:

«Вот в воздухе сверкнули два ножа, два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали, что дерутся два вождя, два вождя,
Два мастера по делу фехтованья…»

Смешная песенка из детства.

Ей пел ее отец. Не Минарефф. Другой. Ей или Анечке?..

Станий и Обулов сражались на смерть. Рычали, скрипели зубами, пытались один другого ударить кулаками. Но главное — мечи. Сыпя искры, звеня с такой свирепостью, что у Анны при каждом их ударе дергалась щека, мечи без шуток стремились к крови. В конце концов короткий меч Обулова был выбит, а сам Обулов повалился на пол. Станий бросился к нему и, наступив ногой на грудь, приставил острие меча Обулову под подбородок.

— Ну что, любимец женщин? — хрипел он, тяжело дыша. — Ты понял все? Еще вопросы есть?.. Проси пощады!

Обулов и не пытался сбросить ногу легата. Он, казлось, смирился с тем, что произошло. Но после этих слов воскликнул:

— Пощады? Просить? Мне у тебя?.. Катись ты знаешь, куда, легашка!

— Проси пощады!

— Нет!

Глубоко вздохнув, легат сказал, как что-то сам обыкновенное:

— Ну, ладно. Тогда тебе конец. Из зала не выдержал Корнелий и закричал:

— Имейте совесть! Станий ухмыльнулся:

— Я ее имею два раза в сутки. А иногда и чаще!

И совершенно равнодушно Станий-младший резанул мечом Обулова по горлу. Кровь хлынула на сцену. В зале закричали. Анна осела на пол без чувств.

…Она очнулась в каюте, из которой ушла в банкетный зал. Очнулась все на том же диване.

Станий-младший листал журналы у зеркального столика.

Увидев это, Анна глаза прикрыла и постаралась вздохнуть неслышно.

Она не хотела верить, что все, свершившееся на сцене, было правдой. И пока она старалась не верить, ей казалось, что ничего и не случилось…

Трижды грохнув в дверь кулаком, в каюту вошел высоченный легионер в тяжелом вооруженье, протиснувшийся только боком, поскольку прямо, плечами в дверь не проходил.

Станий отшвырнул журнал, поднялся.

Приставив ногу, стукнув об пол копьем, солдат простуженно прогавкал:

— Он здесь! Он прибыл!

И Анна от голоса легионера с пульсирующей болью, со смятым рассудком поняла, что — правда все! Обулов убит. А на корабль прибыл Вар-Равван…

ГЛАВА 26 ЗА ДВЕРЬЮ

Вар-Равван и Сабина шли по коридору под те же звуки из-за стен. Под стоны, треск огня, отчаянные крики, под пение какое-то и эхо взрывов. Светлее в коридоре не становилось. Вар-Равван и Сабина друг друга различали с трудом и шли на ощупь.

Вдруг Сабина прошептал с тревогой:

— Смотрите, свет!

Действительно, вдали вдоль пола коридора протянулась, как призрак, полоска света. Золотистого… Они пошли быстрей и вскоре уткнулись в дверь, которая размерами напоминала ворота. То есть, от стены к стене. Из-под нее-то и выползал тот золотистый свет.

Сабина надавил, дверь поддалась и стала приоткрываться. Но юноша тотчас же руку с нее убрал. Ты что? — Вар-Равван улыбнулся. — Боишься? Нет. Но опыт научил меня, что не в любую открытую дверь следует входить. Как не любой улыбке можно верить.

Вар-Равван посмотрел на дверь:

— Я думаю иначе. Коль ты встречаешь на пути пре-граду — преодолей ее. Реку переплыви, на гору вскараб- кайся, а через пропасть сделай мост. Ну хотя бы дерево сруби, чтобы оно упало своей верхушкой на далекий край… А если встретил дверь — открой ее, войди и там уже суди о том, что ждет тебя за дверью. Все очень просто! Мир прост вообще, когда не держишь зла на него…