Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)

• Название: Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
• Автор: Глеб Филиппов
• Жанр: Поэзия

---

Может просто больше не бывать такому Может мы с тобой немного на войне Сверим наши струны, новый мой знакомый Что-бы быть уверенным вдвойне.

Cm

Слушай и скажи мне, верно ль я пою

D7 Gm

Песню, что сегодня ты мне дал с собой

Bm C7 F B

Может мне случится сочинить свою

Gm6 Dm E7 Dm

Что-бы с нею тоже и в путь и в бой.

Вроде бы недавно рядом мы сидели И из одного с тобой хлебали котелка Но легли меж нами версты и недели И минута эта далека.

Пусть сломает сердце горечь и досада Пусть еще осталось много нерешенных дел Все же ты однажды сделал то что надо Только за собой недоглядел. Но в дороге дальней и лихом бою Песню, что ты дал мне я ношу с собой. Я тебе сегодня сочинил свою С нею тоже можно в путь и в бой.

В ней звенит гитара, к небу рвется пламя В ней слова простые и бесхитростный мотив Ты еще, дружище, прошагаешь с нами Все, что не успел тогда пройти.

Снова на привале, крепко чай заварим И тогда мы в отблесках закатной полосы Сверим наши песни, старый мой товарищ Как сверяют главные часы. Слушай и скажи мне, верно ль я пою Помнишь, эту песню ты мне дал с собой. Я тебе сегодня подарю свою С нею тоже можно и в путь и в бой.

Я не знаю, что делать, помоги, старина, посоветуй

Am7 Dm7 Am Я не знаю, что делать, помоги, старина, посоветуй.

Dm7 G7 C+7 Не ищу я ни денег, ни жены и ни нового света.

H7 B E7 A7 Мне б осеннюю полночь, да звенящую тонкую нить,

G7 C+7 Dm E7 Am Gm A7 Dm Чтобы главное вспомнить, а все остальное забыть./2р.

Паутина и плесень, город грязи и каменной скуки,

Тесный круг старых песен и далекие нежные руки.

Темной улочки тайны, да дождливых ночей забытье,

Да раскрытые ставни в бессонном окошке ее.

Все, что было-исчезло, тех, кто дорог, дороги умчали,

И, старик, если честно, что-то плохо мне спится ночами.

И на небо рябое, в ожиданьи, гляжу я с утра,

И работа, работа, и отложенных строчек гора.

Я оставлю тебе

Dm E7 Я оставлю тебе эхо лестниц и шорох перил

Gm6 A7 B7 — A7 Мой звонок в коридоре, нелепый смешной и короткий

D7 B Gm C7 F Полутемный подъезд, что впервые нам дверь отворил

Eb7 D E7 A7 Dm И стихи о любви на клочке папиросной коробки.

Я оставлю тебе листопад, листопад, листопад, Запах майских ночей и помятый в пути треугольник Может, вспомнишь мой взгляд и ответы мои невпопад И с чего, не поймешь, станет грустно и чуточку больно

И воскреснет на миг эхо лестниц и шорох перил Мой звонок в коридоре, нелепый, смешной и короткий Может вспомнишь слова, что, прощаясь, тебе говорил Рыжий парень в зеленой, нелепо торчащей пилотке.

* ЕЩЕ СБОРНИК ЛАНДСБЕРГА *

From: Alex

— А трубачи бредут в казармы,

А трубачи бредут в казармы, Коней усталых расседлав. А завтра будет день базарный, А на губах труба груба.

А ночью снов совсем не будет,

А только тяжесть забытья

От тяжести житья-бытья

Пока дневальный не разбудит.

И вновь — захочешь, не захочешь Ты начинаешь день трубя. Он отделяется от ночи, Он начинается с тебя.

О, как ты юн в его начале!

Как будешь стар в его конце!

Что будет на твоем лице,

Когда тебя он измочалит?

И может, ты не в настроеньи, И, может быть, всему труба. Но полк на общем построеньи, А на губах труба груба.

И дело вовсе не простое

Заставить петь простую медь.

Но эть надобно суметь,

Иначе мучаться не стоит.

— Написано в поезде Саратов-Москва

Начать бы все заново, сразу, немедля, да вот Неважное время — конец уходящего дня. Фонарь на последнем вагоне отмашку дает Всему, что уже не касается больше меня.

Всему, что так долго душило нехваткою слов,

Всему, что похоже, и нынче за глотку берет,

Всему что тяжелым болотом к ногам приросло

Ни шагу назад! — Что ж с того, коль ни шагу вперед.

Но надо же было однажды к чему-то придти, И день наступил, беспощадной усмешкой зубаст. Теперь-то попробуй запрячь, задержи, запрети. Дай бог дотянуть — так он ведь еще и не даст.

И долго за поездом ветер кружит шелуху,

Обрывки беспечно растраченных весен и зим.

И черт с ним, что некому выложить как на духу,

И слава те господи, цел и, кажись, невредим.

А рельсы на запад, на запад, на запад, в огонь И там под закатом, неистово раскалены. А рельсы качают, качают, качают вагон, Разматывая перед поездом новые сны.

И теми же рельсами гонится степь по пятам,

То ль череп местами в колосьях, местами плешив.

То ль плоская эта Земля — неразменный пятак.

И на обороте навстречу мне кто-то спешит.

1973

— Другой Серж спит и поет песенку самому себе

по фильму " Неоконченная пьеса

для механического пианино"

Все двинет как прежде по старому пошлому кругу. Лишь галстук поддерни да крестик поглубже запрячь. Я сплю, сидя в бричке, и женщина гладит мне руку. Покойно, тем боле, что бричку забыли запрячь.

От этой вчерашней бездарной бессмысленной драки Я в сон, как в спасенье, без веры ушел и без сил, Но, праведно светел, проснусь, чтоб раздаривать фраки, Не все, а конечно, лишь те, что донЕльзя сносил.

Все будет как было, дотлеешь и сам не заметишь, Коль так просыпаться и так засыпать не впервой. Куда ж друг от друга нам деться на этой планете? Вот видишь — колеса совсем зарастают травой7

— Сказка с хорошим концом

А эти домишки когда-то росли на горе, Но, к морю сходя, вдруг однажды навеки застыли. Лет двести так славно, под утро — ни ветра, ни пыли, Ни злобы, ни зависти — жалко, что лишь на заре.

И утренней лошадью в город въезжал Аполлон, И лошадь плясала, ив городе жизнь воскресала. С оси колесницы топленое капало сало, Пригретое слишком уж щедрым хозяйским теплом.

И дружно собаки высовывали языки,

Не злые, а мокрые узкие флаги собачьи,

И, прячась в тени, за кобылой бежали, тем паче

Что больше и некуда было бежать от тоски.

Нет, было куда — той тропинкой, что шла сквозь леса, Вилась по ручью, с каждым шагом другая, но та же. И девочка грустно кораблик несла на продажу, Но кто-то уже заприметил его паруса.

— Сказка о золотой рыбке

сл. Ген. Алексеева

Берег. Небо. Море. Старик закидывает невод. (Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла) Ему нужна золотая рыбка, И больше ничего.

Берег. Небо. Море. Старик вытаскивает невод. (….) В неводе — две малюсенькие корюшки, водоросли, И больше ничего.

Берег. Небо. Море. Старик опять закидывает невод (….) Но это пустая трата времени, И больше ничего.

В этом море — так уж тут водится

Золотая рыбка не водится,

Золотая рыбка не дура…

Берег. Небо. Море. Старик опять вытаскивает невод. Откуда она тут взялась? Это же — чудо!

Это же просто чудо! (….) Нет, это просто сказка, И больше ничего.

— Цветок

сл. Ген. Алексеева

В моих руках цветок…

Пр. Цвет у него необычный,

Запах у него незнакомый,

Форма у него невиданная,

Название его неизвестно,

Но он — цветок.

Подходят на него взглянуть, Наклоняются его понюхать, Просят позволения его потрогать, Отходят — потрясенные.

Я горд — у меня цветок!

Пр.

Вы видите — у меня цветок. Вы не пугайтесь — у меня цветок. Вы не огорчайтесь, но у меня цветок. Вы не злитесь, но у меня цветок. Вы меня не трогайте — у меня же цветок!

Пр.

Откуда взялся этот цветок? Откуда…если б я знал… Зазевался — и глядь, в моих руках цветок.

— Обращение к апостолу Петру.

В день, когда на твоих весах Гирьку мою качнет, Прости, украду я четверть часа Вечных твоих забот. Скорбную перешагнув межу, Этот покинув свет, Просто я кое о чем расскажу, А кое о чем и нет.

Жив, скажу, назидательский зуд Что может быть милей. Был моим судией там, внизу, Каждый, кому не лень. Зато, при каком ни на есть уме, Озлившись на все и вся, Многих и сам я судил, как умел, Их о том не спрося.

Были, скажу, у меня дела, Скажем, не так уж давно. Плоть моя ела, пила и спала Вот тебе дело одно. Из тех, что пришлось переделать, дел Что глупость, а что вранье. Делал я, впрочем, и то, что хотел. Но это уж дело мое.

Были, скажу, три нежных души Во все мои времена. Одна и одна ушли, поспешив, Дождать осталась одна. Тех, что считали итоги, кляня, И вспоминать не хочу. Третья желала бы только меня. Я о ней промолчу.

Ты только, ради всех прочих святых, Не думай, что я крою. Не зарюсь на райские я цветы, Что мне там делать, в раю? Крыл дребезжанье — хоть лезь в петлю, Да нимба блеск жестяной… Лучше я травки себе подстелю Где-нибудь под стеной.

1979

— Эти сумерки

Посвящается Жаку Брелю

Эпиграф 1. "Желтизна там, где было все зелено."

А.Крупп

Эпиграф 2. "Дорога в ад вымощена благими намерениями."

Роберт Герби (?)

День, казалось, только начат, а уже почти прошел. Нас сумерки качают пеньем сдавленных пружин. И день — уже не день, а пыльный ветхий дилижанс.

Ночь. Возница спит, и экипаж плетется наугад. Луна. Дорога — что змея, булыжник — чешуя. Ах, боже мой, ведь это наши добрые дела!