Адель Паркс - Мужей много не бывает

• Название: Мужей много не бывает
• Автор: Адель Паркс
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009

Белла, Адель и Лаура — подруги. Они всегда делили меж собой радости и печали, а еще — дамские секреты. Но однажды их уютный дружеский мирок оказался на грани распада. Лаура по уши влюбилась в красавчика Стиви, который очаровал Адель и насторожил Беллу. Белла сразу поняла — прежние испытания ничто по сравнению с тем, что готовит им милашка Стиви…

---

— Но он очень, очень красивый! — выпаливаю я.

— С красивыми и знающими себе цену мужчинами труднее достичь настоящей душевной близости. Не смешивай любовь и похоть. Не рискуй ради банального секса отношениями с Филипом.

— Но если это только сексуальное влечение, то, может, мне стоит с ним переспать и на этом закончить дело? Это ведь должно помочь мне подавить чувства к нему. — В виде шутки я высказываю Амели свою самую тайную фантазию.

Но Амели на мякине не проведешь.

— Не шути с нарушением супружеской верности, Белла.

— Это не будет нарушением супружеской верности. Я замужем за ними обоими.

— Белла, только подумай о том, что ты только что сказала. Во имя всего святого, только подумай!

— Да-да, — бормочу я. Я и саму себя в этом не могу убедить, а Амели и подавно. — Я сейчас должна идти. Пока.

Я вешаю трубку в тот момент, когда Филип входит в комнату.

34. ШУМ, ГАМ И ГВАЛТ

Лаура

Я вхожу в бар отеля ровно в 8:45, но Белла и Фил уже там и ждут меня. Фил приветствует меня двухнотным «волчьим» свистом, а Белла хлопает в ладоши.

— Изумительно выглядишь, — говорит Фил.

— Подошло идеально. Разве я не умница? — улыбаясь, говорит Белла. — Ты просто сногсшибательна.

И они правы. Платье действительно великолепное. Оно шуршит, тянется и облегает именно там, где нужно. Я ощущаю себя очень сексуальной и женственной. У платья открытая спина, а моя собственная спина всегда была для меня поводом для гордости (за всю жизнь я слышала по этому поводу множество шуток: ты опять повернулась ко мне спиной, но я этому рад и т. д., и т. п., ха-ха-ха). Белла одета в черное коктейльное платье, классическое и скромное. У меня появляется чувство, что она намеренно уходит в тень, чтобы дать мне шанс воссиять. Я тронута столь всеобъемлющим проявлением щедрости.

Стиви, как и обещал, возвращается с фотосессии ровно в девять часов. Сразу становится понятно, что желаемый эффект мною достигнут:

— Ух ты! Ничего себе! От такой красоты можно ослепнуть.

— Благодарю вас, сэр. — Стараясь создать образ холодной, собранной и уверенной в себе женщины, я играю с сережкой.

Стиви подхватывает меня, целует в щеку и шепчет:

— Детка, это просто удар в челюсть. Я нокаутирован.

Я улыбаюсь:

— Ты и сам неплохо выглядишь.

На Стиви все еще костюм Элвиса. Для фотосессии всем участникам выдали одинаковые костюмы, но, как я понимаю, индивидуальность они смогут проявить на самом конкурсе. Чтобы нас позабавить, после съемки Стиви не стал переодеваться в обычную одежду.

— Шикарный костюмчик, но парень, на котором этот костюмчик надет, — еще шикарнее, — смеюсь я. Я не могу удержаться и повисаю у Стиви на шее. К черту образ холодной, собранной, уверенной в себе женщины!

— Ты не будешь переодеваться? — спрашивает Белла.

— И не надо, — смеясь, говорит Филип. — Если ты останешься в этом наряде, нас весь вечер будут поить бесплатно.

— Но тогда мне придется петь, чтобы заработать ужин, — говорит Стиви. — Это может стать утомительным, когда мы, скажем, очутимся в третьем за вечер баре, и вышибала будет настаивать, чтобы я исполнил «Тюремный рок», а бармен — чтобы я спел «Гончего пса».

Как бы в подтверждение его слов нас бесцеремонно прерывают:

— Ой! Боже мой! Настоящий Элвис!

Естественно, это неправда. Для всех очевидно, что Стиви не настоящий Элвис, — настоящий Элвис умер, — но даже если, как утверждают некоторые теории, на минуту предположить, что он жив и в обличье толстого старика обитает где-нибудь на уединенном острове, то все равно ясно, что Стиви — не он. Стиви весит всего сто семьдесят фунтов, и на его теле не заметно никаких следов трупного окоченения.

— Можно с вами сфотографироваться?

Нас окружает стадо маленьких худых блондинок. Они вручают Белле фотоаппарат и, словно спешащие на кормежку утки, бегут к Стиви. Я будто невидимая, несмотря на дизайнерское платье. По их сложению, улыбочкам и смешкам становится понятно, что эти женщины — стреляные воробышки. Их жесткие тела выбивались из сил на беговой дорожке и испытали на себе бесчисленные часы занятий аэробикой. Общее чистое время, проведенное ими в спортзалах, наверное, исчисляется десятилетиями. Я чуть-чуть успокаиваюсь, увидев, что они не так молоды, как мне показалось с первого взгляда. Их истинный возраст скрыт за искусно наложенным макияжем, длинными ухоженными ногтями и обесцвеченными волосами. Издали им можно было дать около тридцати, а оказавшись на более близком расстоянии — смело накинуть еще по крайней мере лет десять.

Они прихорашиваются, гримасничают, принимают различные позы. Они целуют Стиви в щеку, замирают, когда должен щелкнуть фотоаппарат, позволяют себе фамильярности: одна щиплет Стиви за задницу, вторая за ширинку. Пока не пострадал его пах, Стиви, похоже, не имел ничего против такого обращения, но потом он вежливо, но решительно гонит женщин восвояси.

Я весело смеюсь над происшествием, надеясь этим скрыть тот факт, что я с радостью растоптала бы им лица своими шпильками.

Стиви решает чего-нибудь выпить, не поднимаясь в номер и не переодеваясь, но скоро становится ясно, что в этом случае покой нам только снился. Все в баре ведут себя так, будто он крестный отец их ребенка. Кто-то покупает ему выпивку и просит что-нибудь спеть. Кто-то оттесняет нас — его девушку и друзей — в сторону и требует фотографии. Одна пара знает о финале Европейского конкурса двойников Элвиса.

— Правда? — спрашивает Стиви. Он весь лучится от гордости, хотя и старается казаться невозмутимым. — Э… а как вы о нем узнали? Из рекламы или газетной статьи? Как я понимаю, это мероприятие широко рекламируется в местной прессе и на радио. Не подумайте, что я хвалю свое болото, но мне кажется, организаторы проделали большую работу для того, чтобы конкурс приобрел должный масштаб и значительность.

— По правде говоря, мы здесь с итальянским королем, — говорит парень.

— Он мой брат, — улыбаясь, говорит девушка. — Мы приехали поболеть за него.

— А! Тогда понятно, — говорит Стиви, кивая головой. Он осматривается по сторонам: — А он сейчас здесь? Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. Познакомился с ним на фотосессии.

— Нет, его здесь нет. Он в номере — отдыхает. Завтра генеральная репетиция со зрителями. Он не хочет мучиться похмельем.

Интересно, не прозвучало ли это для Стиви как упрек.

— Ну, пожелайте ему от меня удачи.

— Он не нуждается в удаче. Он и без нее победит, — улыбается преданная сестра итальянского Элвиса.

Я едва удерживаюсь от того, чтобы не вызвать ее на дуэль на рассвете, — Стиви и так ожидает сражение — послезавтра, на конкурсе. Так что я просто говорю, что нам надо идти — мы хотим как можно скорее попасть в казино.

Мы долго не можем решить, в какое казино пойти, — выбор столь широк, что это даже раздражает. В конце концов мы останавливаемся на «Бэллис»: оно находится не так далеко, и Фил хочет посмотреть на танцовщиц. Стиви, кажется, в танцовщицах не слишком заинтересован, но я думаю, он не останется в обиде: его наверняка ожидает активное проявление внимания со стороны поклонниц Элвиса. На улице замечательный мягкий вечер, и мы решаем дойти до казино пешком, а не брать такси.

Преодоление укреплений, окружающих «Бэллис», — это отдельная история. Мы долго едем по длиннющему эскалатору, а справа и слева от нас каскадами сбегает вниз вода, играют светом пилоны, молчаливо возвышаются гигантские пальмы. Меня это даже начинает утомлять. Ничего себе, как быстро я привыкла к таким грандиозным, на грани абсурда архитектурным решениям. В тот момент, когда мы подъезжаем к входу, начинается водно-звуковое шоу с участием огромного количества фонтанов и нагнетающей волны машины. Вне всякого сомнения, грандиозный спектакль, но боюсь, после некоторого количества просмотров он начнет казаться чересчур однообразным и даже назойливым.

Перед нами возникает огромная по протяженности мешанина огней, надписей, игровых автоматов, столов для игры в кости, рулетку и разные виды покера. Все вокруг отливает красно-розовым цветом: играющие люди, бутылки и стаканы, стены, крупье и игровые автоматы. Перед нашими глазами разворачивается шумный, яркий, захватывающий спектакль.

— Ну, куда угодно, но только не в зал для баккара, — говорит Фил. — Я читал о нем в путеводителе. Там собираются игроки, готовые поставить на кон сотни и тысячи долларов. На принятом в мире азартных игр жаргоне их называют «кашалотами».

Все мы соглашаемся с тем, что рисковать такими суммами — неслыханное дело. Белла кажется бледной от обилия новых впечатлений — она не любит азартные игры и ни разу в жизни не купила даже лотерейного билета.

— Это какое-то безумие! — восклицает она. — Здесь, кроме заведения, никто не выигрывает. Азартные игры — спорт неудачников, в самом обидном смысле этого слова.