Наташа Апрелева - Посторонним В.

• Название: Посторонним В.
• Автор: Наташа Апрелева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063815-4; 978-5-9725-1688-9

Ироничная и печальная исповедь замужней женщины. Ночные записи о дневном: муж, дети, друзья, работа и… воспоминания о давно закончившейся истории с В. Месяц жизни, месяц бессонницы и переполненность прошедшим, и снова «половина первого и не сплю», и снова «соленая вода плещется в голове, булькает в легких, подпирает сердце и проплескивается слезами», и снова будет новый день. Но все равно болит душа и тело, потому что не проходит. НЕ ПРОХОДИТ.

Почти сто лет назад Иван Бунин описал Олечку Мещерскую, как женщину с уникальной способностью бескомпромиссно и легко погибнуть, и даже словом не обмолвиться – что от любви. Похоже, это «легкое дыхание» возвращается в литературу, чтобы снова рассеяться в этом мире.

---

Наташа Апрелева Посторонним В

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный.

Песнь песней Соломона, 8.6

Мораль есть нравственность б/у, Весьма потрепанное платье, Я видела ее в гробу, Она меня – в твоих объятьях.

Вера Павлова

Моим детям, за то, что они пообещали терпеть и далее такую мать (ехидну). Моей маме (она вообще ангел). Моему мужу, который ничего не обещал, но терпит (пока).

15 марта

23.10

Уффф, начинаю, доктор. С Вашего разрешения, попробую так:

1) сначала описывать день «в продольном разрезе», по Вашим словам; я даже задумалась немного, повспоминала, что это за фигня – «продольный разрез», вроде бы вспомнила, все-таки я инженер-механик (ага, а недавно умножала по сыновой надобности шесть на восемь и получала то сорок два, то вообще… чуть ли не пятьдесят четыре);

2) а потом, потом попробую – это самое письмо.

Ну, что ли, к делу? Пункт первый на сегодня…

23.25

Мой стародревний приятель, бывший коллега, некто Антоновский – странный мальчик, талантливый художник, определенно красивый, но абсолютно сумасшедший (одна из папок на его «рабочем столе» называлась «головы, которые я хотел бы отрезать»), имел очень занятную теорию: сон – временная Смерть, не-сон – временная Жизнь, и если ты проводишь Ночь Без Сна, то пропускаешь очередную Смерть, становишься старше, мудрее, приобретаешь новые черты, новый опыт. Не вполне уверена, что формулирую правильно, Антоновский был нереально умный. Одна девочка, рекламный агент, даже отказывалась с ним общаться по работе, объясняя: «Все равно не понимаю, что он говорит…» Девочка эта прославилась в свое время тем, что, обезумев от собственной недоброжелательности, прокомментировала обморок своей свекрови: «А я ей говорю: Софья Эдуардовна, надо же себя как-то контролировать!»

Это выражение очень прижилось у нас в коллективе и часто использовалось. «Надо же как-то себя контролировать». Удивительно, в каком огромном количестве случаев уместна эта фраза.

23 45

Сегодня утром еду себе в маршрутке, ярко страдаю, потому что наушники как вывалились вечером из сумки, так и скучают, забытые на полу, причем я сознательно их поленилась поднять – уже держала в руках тяжеленный портфель ребенка Павла, плюс обувь, плюс огромный дополнительный пакет с физкультурной формой; так вот, еду в маршрутке, а у водителя очень-очень громко играет радио, наверное, «Шансон», а может, еще хуже. (И почему все шоферы подсаживаются на этот «Шансон» – загадка?) «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь…» – заливается певица. Блюэээ, знаю я эту задорную песенку, сейчас припев повторят раз сто пятьдесят шесть… И вдруг замечаю, что какоето типа стереозвучание появилось. Неожиданно. Господи. Оказывается, тетенька в желтом мурзилковском берете и болоньевом плаще рядом со мной негромко подпевает: «Если вспомнишь меня – забудь, а вернешься – меня здесь нееееет…»

Надо же себя как-то контролировать, на самом деле.

Вы, доктор, мне велели писать все, что приходит в голову, а в голову мне приходит обычно дикая шняга. Ну, Вы уже видите, да?

Сегодня еще. В целях поднятия настроения объявила флешмоб: Мир Сантехники, или Сфотографируй Себя в Зеркале Общественного Туалета. Честно говоря, не уверена, что точно означает термин «флешмоб», подозреваю – когда много народа занимаются какой-либо голимой ерундой. Надо бы все-таки у Яндекса уточнить. Ага. Википедия учит, что флешмоб (flash mob) – это заранее спланированная массовая акция, в которой большая группа людей (мобберы) внезапно появляется в общественном месте и выполняет действия абсурдного содержания. Очень взволновал один из пунктов Правил Мобберов, десятый: «После акции нужно мгновенно разойтись с места действия в разные стороны, не подавая виду, что произошло что-то необычное».

Мне очень подходит.

По этому поводу сфотографировалась в Мак-доналдсе и Деловом центре «Портал», где торчала вместе с Начальником Фединькой.

Относительно Начальников, доктор. Одного из них зовут Фединька, и он похож на Фединьку, а другого – Настоящий Полковник, и он похож – правильно – на Настоящего Полковника.

Собеседование насчет приема на работу Фединька назначил в пивном ресторане, дорогом и модном местечке, удивительно. С одной стороны, удивительно, как пивной ресторан может быть дорогим и модным местечком, а с другой – что там проводят собеседования. Не зная, как должно представлять себя на таком странном деловом рандеву, я надела платье с рукавами и гладко причесала кратчайшие волосы. Фединька занял зал целиком, у входа бдительно дежурила его охрана, молниеносно набирая смс-ки сильными пальцами. «Салют, – сказал Фединька доброжелательно, – ну-ка быстренько сочини мне короткое, но емкое начало для приветственной речи ко Дню строителя? Стою я, такой, перед толпой строителей и говорю… говорю… что?»

«Не кочегары мы, не плотники», – содрогаясь от ужаса, пробормотала я.

«Отлично, ты в команде», – расхохотался он, откинулся на спинку стула и жестом подозвал всполошенного официанта, воображая себя при этом, наверное, звездой Голливуда или премьер-министром, солнцем нации. Но был все-таки – Фединькой, хорошим мальчиком с аккуратной стрижечкой и выглаженной рубашкой, которого в детстве любила мама.

00.00 – Ленинградское время ноль часов ноль минут

Есть у меня такие знакомые. Семейная пара. Теперь уже, понятно, бывшая пара. Называли друг друга исключительно: Сашенька! – Ах, Юленька!

Очень друг к другу с почтением, лебединая, блин, верность, бывало, смотрела на них и с навернувшимися слезами вспоминала одну случайную соседку по больничной палате – в юности я романтически лечила дизентерию – болезнь грязных рук. Вы наверняка в курсе про это, доктор; соседка эта работала на мясокомбинате, бойцом, и помимо всего прочего запомнилась мне тем, что своего мужа называла только так: «САМ». САМ приходил. САМ сказал. САМ борщ сварил. «Офи-гееееть вообще», – я тогда думала, да и сейчас, в общем-то.

А «Сашенька» и «ах-Юленька» очень-очень любили друг друга, буквально всюду вместе: и в бассейн, и в библиотеку, и грядки полоть, и на работу, и с работы, и по хозяйству купить гвоздей или там хлеба; обществу рассказывались милые подробности, вроде того, что Сашенька перед сном расчесывает Юленьке волосы, ровно двести раз, что ли, проводит щеткой, и что Юленька чистит зубы Сашеньке, когда тот устает и капризничает вечером. Просто хотелось слушать стоя. Ничто не предвещало беды. Но на одном из каких-то общенациональных праздников, типа Первомая, Сашенька разбил Юленьке лицо, сильно, погорячился, а Юленька не растерялась и «сняла побои», или как это по-правильному? Короче, Юленька смоталась в судмедэкспертизу, что находится в городском морге, и получила пятьдесят тысяч справок и свидетельств, что ей муж набил рожу и немного сломал девичий нос. Юленька решила подать на мужа в суд и подала на мужа в суд. И был суд, Сашеньку осудили как-то, условно. Но осудили…

Очевидцы рассказывали (врали, суки?), что творческая личность Сашенька попросил разрешения прочитать монолог Чацкого («А судьи кто?..»), но грубый суд ему отказал.

Идеально было бы закончить примерно так: прощаясь в зале судебных заседаний, Сашенька, бряцая наручниками, оглянулся через плечо бородатого конвоира на утирающую слезы безутешную Юленьку. «Сашенька»! – вскрикнула она. «Ах, Юленька», – эхом отозвался он, но это, конечно же, фигня, потому что после суда Сашенька пошел домой без всяких конвоиров, а Юленька – к родителям.

00.05

Случай этот стопятидесятилетней давности мы живо обсуждали сегодня с Олафом, моим дорогим мужем: я собиралась со Снежаной Константиновной, моей дорогой подругой детства, в присутственное место на прием. Снежана Константиновна меня буквально упросила, там намечался какой-то специальный фуршет, чуть ли не «Звезды Губернии» и чуть ли не «с губернатором». Ей на работе дали приглашение на «два лица», а второго лица у нее нет, ну то есть нет именно для официальных и торжественных мероприятий, потому что ведь не со сборщиком же металлоконструкций к губернатору. И Снежана Константиновна искрометно придумала говорить всем интересующимся по поводу, что вот неразвитая подруга (я) упросила ее отдать это самое приглашение на «второе лицо», чтобы круто потусоваться. С губернатором.

Да. А Олаф был традиционно против выхода меня в люди и мечтательно вспомнил неожиданно Юленьку, приговаривая: «А ты знаешь, многих женщин удивительно украшает сломанный нос».

Тем не менее я активно собиралась, наряжалась, рисовала глаза, как в школе на дискотеку, – помню, тогда тени делали из цветного мела с добавлением битых елочных украшений – «для блеску». И вся эта роскошь утрамбовывалась в перевернутую шашку (игра такая – шашки, поддавки, чапаевцы).